Одна лента на троих

– Тогда помолчи, – подозрительно зашипел на меня У Юйлунь.

– Всё равно химера и так прекрасно знает, что мы идём за ней, – возразила я, – а молча блуждать в подобном месте так утомительно.

– Это не повод отвлекаться, нельзя быть настолько безрассуд… – фирменные нравоучения клана У полились мне в уши.

– Тихо! – резко замерев, я гаркнула, уже не таясь.

– Ты… – иногда У Юйлунь возмущался совершенно не по делу и не доверял тем, кто смыслил в тёмном пути культивации многим больше. – Это же ты хотела поговорить!

– Кажется, я что-то слышала, замри, возможно, химера уже рядом, – прошептала я и прижалась к мужскому боку так же, как делала это в прошлой жизни.

У Юйлунь замер и даже дышать перестал, только пальцы бесшумно перехватили рукоять верного меча, с которым он прошёл не одно приключение. Я кожей ощущала вибрацию меча и пульс от синхронного биения наших сердец, но также ощущала и что-то постороннее, будто лихорадочное сердцебиение третьего существа. Тёмного… Голодного… Алчущего крови… Дрожь нарастала… Крепла… Формировалась во что-то осязаемое и расплёскивалась в пространстве удушающей волной ци. Это было уже не простое предчувствие, а настоящей катастрофой, которую я пыталась всеми силами отсрочить!

– Осторожно! – выкрикнула я и не дала У Юйлуню броситься вперёд, чтобы загородить собой проход и встретить монстра лицом к лицу.

Это не та тварь, это ловушка, которую химера умело расставила и на которую велись все те глупцы, чьи останки теперь хрустели под нашими ногами. Я едва успела толкнуть возлюбленного назад, прежде чем первые камни обрушились на наши головы. Один из талисманов сработал практически мгновенно, отталкивая силовой волной от эпицентра трагедии. Вот только эта тварь приближалась слишком быстро. Мощный поток энергии удерживал обвал и не дал камням размозжить мне голову, но защитный барьер с ужасной силой отбросил кинувшегося ко мне У Юйлуня с дороги и приложил о каменную стену. Удар оказался настолько мощным, что из его рта потекла небольшая струйка крови, падая на белые одежды, расшитые серебряными лотосами и луной.

Узрев такое, едва не оцепенела от страха. Мне и в голову не приходило, что талисман звёздного неба будет реагировать на человеке. По моей задумке, он и не должен был сработать на У Юйлане, но оттолкнул его, посчитав угрозой. Когда я заканчивала работу над ним в прошлой жизни, то тестировала на атакующей нечисти, падающих камнях или летящих стрелах. На всём, что могло причинить мне вред! Но не на ком-то живом! Из-за шока и упущенного на мгновение контроля, часть свода всё же обрушилась, и сгорбившийся от боли У Юйлунь вновь попытался подняться, чтобы помочь с магическим куполом. Однако если он это сделает, то моя магия в очередной раз решит, что тот угроза, так как моё тело в полном коконе из ци.

– Не приближайся, это опасно! – в панике закричала я и бросилась прочь от него, вглубь пещеры, прямо навстречу монстру.

– Фэй Цзиньхуа! – крик, полный муки и ужаса, донёсся слишком тихо для такой мощи.

Ещё раз судорожно тряхнула головой и окончательно отпустила магический талисман, позволяя ему развеяться и боле не удерживать валуны, которые тут же обрушали своды пещеры, отсекая нас друг от друга. Едва смолк грохот и стихла подземная дрожь, я деактивировала защитное заклинание тёмной ци и сползла на колени, прикрывая глаза руками и молясь, чтобы небо не обрушило на меня свой гнев прямо в это мгновение. Горло и нос саднило от пыли, тело тряслось от страха за возлюбленного, и внезапный приступ слабости, напомнил о том, что я боле не Императрица. Я чёртова младшая ученица клана У! Талисман, которым раньше я могла пользоваться чуть ли не целый день, тут вытянул слишком много силы, и без слов было понятно почему. Слишком слаб мой корень, чтобы выдерживать такие нагрузки.

Силы медленно заклубились по несформированным меридианам. С моей стороны это было слишком самоуверенно и глупо. Вот так просто брать и переть вперёд, словно я уже небожитель и обрела своё бессмертие. То, что кровь феникса, единожды воскресила меня, ничего не меняло. Я всё так же существовала в этом мире на правах смертной. Радовало лишь одно, что по ту сторону завала остался живой, слава богам, У Юйлунь. Пусть лучше сходит с ума от неизвестности и страха за свою непутёвую адептку, которую не остановил, чем умер бы у меня на руках. Такого я не желала. Но рассуждать было некогда: по эту пропасти загорелись голодным тёмным пламенем глаза твари… Моя погибель уже распахивала огромные клыки.

– Какая же ты самонадеянная дура Фэй Цзиньхуа, – сипло чертыхнулась сквозь удушающий аромат гниения. – Даже в прошлой жизни была сообразительнее, а сейчас позволила развести себя, как малолетнего ребёнка. Дура!

Сквозь вату в ушах слышала, как сотряслись каменные своды пещеры под осторожными, отточенными сотней практик, ударами энергии ци, принадлежащей У Юйлуню, которые тут же благоразумно прекратились и сменились размеренным стуком меча о камни. Слышать, как твой же муж их прошлой жизни, вручную разбирал завал, звал тебя по имени и умолял дождаться и не бояться, было ещё хуже, чем шипение твари передо мной. Но химера скалилась слишком близко, и ждать было некогда, как и отвечать на мольбы прекрасного лотоса семьи У. Вот убью эту мерзость – тогда и поговорим. Всё же, как ни крути, а он мне тут только под ногами мешался бы и не давал нормально действовать.

Загвоздка состояла лишь в том, что я не знала, смогу ли убить. В прошлой жизни я сделала это, когда овладела духовным камнем рисового уровня и встала на полноценный путь небожителя, открыв в себе небесную энергию ци. А сейчас я вообще ни разу не тянула на ту смелую девицу, которая могла запросто переломать эту змейку голыми руками. Меч остался при мне, но справлюсь ли одним мечом? Даже от У Юйлуня умудрилась улизнуть и не дать ему покалечиться! Но о себе не подумала. Кажется, стоило расчехлять заготовки и вновь использовать талисманы. Я сомневалась, но иного пути не было. Пусть один раз я сегодня уже ошиблась, но второго себе не позволю!

Воздух застрял где-то в грудной клетке, дыхание перехватило и немного затошнило от переживаний. Наверное, это было самое позорное, что со мной происходило за две прожитые жизни. Вот так бессовестно и глупо пропустить удар мощного хвоста и отлететь вглубь пещеры. Чёртово перерождение! Я фактически растеряла всю свою мощь и перестала быть Императрицей бессмертного пламени! Но я, даже в самом жутком кошмаре, представить не могла, что один-единственный удар способен вышибить из меня весь дух и заставить ци в моём теле хаотично задёргаться, не давая меридианам собрать энергию для атаки. Духовный корень едва не развалился, а я не лишилась чувств.

Но в этом монстре не было ни капля достоинства или осознания того, что бой должен быть по правилам и законам. Тварь, сотканная из тьмы и пороков, не нуждалась в такой ерунде, как совесть или гордость, для неё это были пустые звуки, в которых она не видела никакого смысла. По крайней мере, именно так я воспринимала будущее. Но, видимо, остатки разума потерялись где-то в процессе эволюции. К тому же то, с каким раздражением и пренебрежением эта чёртова змеюка смотрела на меня, красноречивее любых слов показывало, что в прошлый раз убить её было величайшим благом, которому я не возрадовалась.

Что ж, я сам виновата в том, что затеяла всю эту игру с попытками спасти секту У от неминуемой трагедии, которая повлекла бы за собой кучу страданий и ненужных проблем. Да и вообще, кто мне сказал, что так легко справляться со всем, что обрушивала на нас судьба? Карма та ещё сволочь, и теперь бумеранг перерождения настиг меня. Я получила свой, нас, добилась звания Императрицы бессмертного пламени, пробудила в себе кровь феникса и стала на дорогу культивации, чтобы вознестись до небожителей. Так что жаловаться мне не пристало! Хотела повторить: сей подвиг, должна вкалывать за троих, а то и за семерых!

Нервный смешок сорвался с уст, и я постаралась отринуть все ненужные мысли и эмоции, которым не место в этом месте. Одержимость и ревность сводили с ума, делали нас слабыми. Лишь самопожертвование могло окупиться в сотни раз и открыть для нас освещённый путь культивации. Желание покрасоваться, выиграть хоть в чём-то, обойти других… Всё это отчётливо говорило лишь о том, что культиватор слаб и не достоин носить звание небожителя, ему не было места в вечных твердынях и оставалось лишь одно: влачить жалкое существование в мире смертных, забыв на веки вечные про два других царства. Ибо не войдёт во врата великого неба тот, кто не знал, как жить на земле и ценить то, что даровала ему природа.

Разум отключался, а вместе с ним и чакра аджна, оставляя в культиваторе только неконтролируемое ярость, жадность, зависть, собственничество. Необходимость показать кому-нибудь свою мощь и гордость, дабы упрочить положение. Когда никого не было рядом, такие люди был вполне себе нормальными и адекватными, но стоило объекту вожделения или заветной цели появиться в поле его зрения как его сознание затуманивалось и превращалось в уязвимое решето, теряющее всё накопленное ци. Многие девицы упивались этой возможность, наслаждались, погружались в неё целиком, тонули, и самое странно, сами же и провоцировали культиваторов на путь краха. Мне такое было не понять, ибо я мечтала, чтобы мой возлюбленный так же, как и я, получил свой шанс достичь первого царства, а не упасть в третье.

Вот только сейчас была совершенно не та ситуация, при которой подобные рассуждения были бы уместным. Нас со зверюгой в настоящий момент нас разделяла не просто пропасть, а целый бескрайний океан бессильной ярости и надежды. У Юйлунь бы ни за что в жизни не стала так опрометчиво бросаться на врага, он бы постарался изучить, пробить его защиту и прощупать ядро. А я знала, что у нас с ним диаметрально разные подходы к использованию боевых навыков. Вот только меня, кажется, даже не собирались слушать и записали во врага народа, сочтя глупой и наивной девицей, которая положила глаз на своего шисюна и хотела столь странным образом привлечь его внимание к своей персоне.

Вот только я не просто мэймэй наследника клана Хан, но и старшая дочь великой семьи. Об энергиях Инь и Ян я знала столько, что этим наглым юнцам и не снилось. Ведь путь небесного культивара с мифической кровью был столь извилист и непрост, что многие не понимали, как я вообще осталась жива в этом бесконечном лабиринте неправильных поступков и саморазрушения. Но феникс не обычный человек, он рождался из пламени, которым уничтожал сам себя. Ковал себя в боли и страданиях, не замечая ничего вокруг. И если я немедленно что-нибудь не сделаю, то эта тварь вырвется на свободу и принесёт столько бед этому миру, что ни один культиватор не простил бы себе такой оплошности. Вылетать из секты не хотелось, а глава по головке не погладит, если я не смогу нормально и вразумительно объяснить почему полезла на тварь в одиночку, ещё и упустила. Так что тут вариант один – предоставить ему труп!

Агрессия змеюки проявилась в самый неподходящий момент! Когда я уже держала надежду быть с возлюбленным в своих ладонях и обещала с мягкой улыбкой на лице, что со мной он может позабыть обо всех проблемах и тревогах. А вышло, наоборот… Я лишь доставила огромную кучу неприятностей, рванув с голыми руками в самое пекло сражения. Глаза Сяоцие заволокло пеленой звериной злости, быстрыми движениями она преодолела расстояние между ними и набросилась, подобно сумасшедшему психу. Словно нечеловеческие, древние и звериные инстинкты взяли над ним верх и затмили голос разума. Хотя был ли он практически в мёртвом теле, которое подчинялось лишь магии? Возможно, будь он там, и я бы не представляла, в какую бездну отчаяния и страха упал бы наш мир, поставленный на грань войны с подобной химерой!

Я поняла, что игра началась и, кажется, она будет намного суровее того, что я могла себе вообразить. Зверь буквально заревел и этот крик был слышан на всю округу. Пещера завибрировала, вторя голосов этой твари. Магия и энергия переплелись и породили что-то новое, необъяснимое и неизведанное ранее. А я стояла, как проклятая и не могла даже глазом моргнуть, чтобы заставить собственное тело реагировать. Мой возлюбленный супруг никогда не был безрассудным, всегда с трезвым расчётом, в с полной самоотдачей оценивал ситуацию и ругал меня за то, что я позволяла своей жизни ничего не стоить. Про таких как он говорили – истинный небожитель, рождённый для первого мира.

Но вот так, рисковать собой во имя других… Он бы никогда не стал, это было моим тяжким бременем. Не важно кто враг или друг, я стремилась спасти всех. Ведь феникс не просто гордая птица, она символ надежды, того, что мы всегда будем жить в воспоминаниях и душах тех, кто пойдёт по пути культивации. В этом было что-то странное! Он же должен был понимать, что я такое не спущу с рук и всегда полезу в самое пекло, невзирая на его запреты и просьбы. Ведь я Императрица бессмертного пламени! И если он хотел, чтобы я наносила вред здоровью, то должен был встать на мою защиту. Но защищая секту У умерла именно я… Но есть ли смысл теперь о таком рассуждать? Мой враг передо мной и однажды я его уже убивала.

Первыми в драку лезли всегда я, не думая о последствиях и причинах собственных поступков. Но сейчас, впервые в жизни, смотря на монстра перед собой, думала о том, что моя горячая голова никого до добра не доводила. Возможно, стоило рассказать старейшинам клана У обо всём, что я узнала в прошлой жизни. Попросить их собрать ловчий отряд из старших учеников и магистров. Тех, кто смог бы убить эту скверну одним ударом. Но нет, я стояла в гордом одиночестве и держала в руках верный меч, которым меня и пронзили в прошлой жизни. Но пока, мой враг был не сильнейший культиватор, претендующий на статус небожителя, а чёртова змеюка, созданная им в угоду праздному развлечению!

Удар в скулу, под глаз, коленом в живот. Рассечённая бровь, разбитая губа. Кровь, заливающая глаза и саднящая коленка. Больно, чертовски больно! Змея, сотканная из темной энергии смерти, наслаждался этой болью, она даже не пыталась уворачиваться от моих ответных ударов. Сопротивлялась просто для видимости, подставлялась и наносила один удар за другим, словно пыталась вести какую-то свою игру. Возможно, потом я пожалею о случившемся, но было немного наплевать на то, какими будут последствия. Ибо сейчас будущее всего мира культиваторов было для меня важнее, чем собственная жизнь, гордость и наказание по переписыванию десятков древних свитков в библиотеке секты У.

Мой соперник бил в тупой ярости по всем местам, до которых мог дотянуться. Кровь с разбитой брови заливала глаза, я уже ничего не видела, но эта проклятая боль по всему телу не давала остановить это. Очередной удар выбил последний глоток воздуха из саднящих лёгких. Кажется, ребро треснуло, а лицо было больше похоже на кровавое месиво. Как бы я ни пыталась защищаться, Сяоцие словно кто-то управлял в этот момент и с неподдельным интересом наблюдал за тем сдохну я или нет. Она продолжала выбивать из меня тихие стоны боли, даже не собираясь замирать или сжирать. Я толкнула меч ногой и тот впился в грудь разъярённой твари, которая тяжело и натужно задышала, раскрывая рот и хватая воздух раздвоенным языком.

У боли есть свойство притупляться. Тут нос разобьют, там по скуле проедутся, здесь защита не спасёт. Ничего особенного… Привычная рутина для культиватора. Но боль моральная… Она въедалась куда-то в подкорку сознания не давала дышать и разрывала на части. На мелкие фрагменты и забивалась под кожу огненными всполохами не давая дышать и адекватно мыслить. Словно я была загнанным в ловушку диким зверем. И хотелось придушить не только змеюку, но и того мерзавца, который её сотворил. Осознание происходящего накрывало с головой. Так было нельзя… Только не теперь, когда я вновь обрела шанс прожить достойную жить…

У меня душа буквально трещала по швам, когда я слышала крик, утихающей агонии. Я понятия не имела, как сделала это. Каким образом, простой меч смог пронзить толстую кожу змеи. Сяоцие отвернулась, завалилась набок, дышала прерывисто, хотя, казалось бы, химера должна была держаться при любых обстоятельствах, потому что не понимала, что такое боль, страж, агония. Для неё не существовало подобных слов. Но сейчас передо мной был не вечная заноза в заднице всего мира культиваторов, а какая-то слабая зверушка, собирающаяся издохнуть от простого меча, воткнутого в грудину. Переломанная с заплывшим глазом, я смотрела и не верила себе. Да никто бы не поверил, что вот так просто можно уничтожить тёмную химеру. Хотя… Скорее всего хуже… Моих мозгов хватило на то, чтобы сдерживать удары и не оставлять отпечатки Инь.

Когда У Юйлунь решился на этот поход, я уже примерно понимала, чем всё закончится. Ничем хорошим! Ибо между нами существовала пропасть, которую перепрыгнуть было затруднительно. Положение решало многое, но ещё оно гарантировало кое-какое преимущество перед законом. Но в порыве гнева, я об этом напрочь забыла и начала переходить все границы разумного, но против здравого смысла и трупа монстра бессильны даже старейшины. Коли найдут к чему придраться, то пусть попробуют. Правда я уверена, что они даже не будут исследовать. Помолятся небожителям, что у меня хватило тупости убить монстра и освободить их всех от такой головной боли. Я себя полной идиоткой в этот момент ощущала.

Но разве стремление защитить свою секту и всех людей переходило границы разумного? В самом деле, подобное не вписывалось в нормальные отношения культиватора с окружающим миром. Утерев разбитую губу, я поднялась на ноги и окинула своего противника презрительным взглядом. Нет… Спасибо, но я на такую чушь не поведусь. Хотели меня упечь в темницу – без проблем! Но быть молчаливым наблюдателем и видеть, как умирает мой дом, я не собиралась. Но, кажется, у судьбы на меня другие планы. Перед глазами поплыли цветные пятна, по губам потекла кровь, а несформированные меридианы отдали тупой болью, погружая сознание в зыбучие забытие и выключая мир.

– Фэй Цзиньхуа… – слабые огненные блики касались закрытых век, в то время, пока холодные и липкие пальцы бережно нащупывают его пульс. – Фэй Цзиньхуа! Прошу тебя, открой глаза. Фэй Цзиньхуа.

Почему-то именно сейчас моё имя звучало как-то тихо, незнакомо, непривычно и холодно. Словно родные уста забыли, как правильно его произносить. Может, тому виной шум в ушах и боль в едва не проломленном затылке. А может быть безумное сердце колотящее о ребра с такой силой, словно пыталось пробить себе путь из костяной клетки и выбраться наружу, не спросив моего на то позволения. А может непривычная тишина, окружающая нас и нависающая темной энергией Инь, которая буквально разливалась во все стороны и окутывала нас своей пеленой. Я не ведала, что происходило, но мне казалось, что трагедия неминуема.

К груди тут же прикоснулось что невесомое, тёплое, и на какое-то время стало так уютно и хорошо, что дыхание перехватило от щемящей в груди нежности, а не от сводящей с ума боли в разорванных меридианах. Чужая ци текла плавно, но уверенно, наполняя меня через край, омывая тугими волнами духовный корень, мягко лаская нутро и отдавая перезвонами колокольчиков в ушах. Кажется, что ещё немного и я смогу преодолеть порог женьшеневого уровня и встану на путь небожителя даже без долгих практик только потому, что через все чакры и корень струилось это мягкое и трепетное ци, несущее в себе энергию Ян.

– Гэ… – я попыталась вымолвить хоть слово, чтобы успокоить своего спасителя, но изо рта вырвалось лишь непонятное бульканье.

– Брат! – услышала я ошеломлённый возглас и почувствовала, как дрожащие пальцы на моём запястье тоже едва теплились от хлынувшей через них родной энергии.

– Нет нужды, Джен, я справлюсь, – попытался возмутиться У Цзиньлунь, вливая в меня ци. – Побереги силы, ты и сам ранен. Уже всё хорошо, она полностью стабильна, дальше можешь отдохнуть и предоставить всё мне.

Мне в самом деле стало хорошо. Боль притупилась, когда забытие вновь ненадолго затянуло в свой порочный и тёмный омут. В груди ещё несколько раз сильно бухнуло сердце и послушно начало подстраиваться под исцеляющие волны, разнося чужую ци по моему, едва живому, организму. Вскоре одна из них бережно подхватила меня и понесла куда-то за пределы реальности. Куда? Было непонятно, но я особо и не утруждала голову попытками разобраться, что вообще такое происходило со мной и почему оба лотоса клана У так трепетно и нежно переживали за меня. Неужели смерть одной химеры произвела на них такое впечатление? Тогда я их пачками готова кромсать, осталось лишь проанализировать всё и понять, каким образом я смогла это сделать.

Когда в голове немного прояснилось и я смогла нормально воспринимать картинку мира, то, к своему ужасу, осознала, что У Юйлунь нёс меня на руках, словно принцессу. Бережно и трепетно прижимал к своей груди и старался не тревожить раны, двигаясь при помощи ци, неспешно, плавно и по воздуху. Как так вышло, я совсем не помнила. В голове были лишь смутные картинки, которые ещё сильнее размывали границы нормального и заставляли меня ёжиться от осознания того, что я едва не стала закуской для темной химеры. Не стала и слава небожителям, значит мой час ещё не пробил и от меня вновь ждут великих дел.

Я вспоминала, как обрушила пещеру и заставила У Юйлун остаться с той стороны завала, как надрывно тот звал меня и спешил помочь, разбирая завал голыми руками. Вспоминает стук камней и шипение огромной твари, которая не пыталась меня сожрать, а игралась подобно кошке, заполучившей в свои лапки мышку. И с запоздание до меня всё же доходит мысль о том, что холодные пальцы, судорожно ищущие пульс на моём запястье, были липкими от крови, ободранными об острые камни и перепачканными уже в моей. Стыд и боль накрыли с головой. Я так бахвалилась, так стремилась всех спасти, что даже не подумала о тех, кто был ко мне на расстояние вытянутой руки. О самых близких и дорогих мне людях.

Я снова не контролировала ситуацию, снова оказалась преступно халатна и надменна в своих порывах. Пусть я спасла половину мира культиваторов от неминуемой смерти, пусть сама упокоила тварь одним только мечом, но я едва не сгубила их обоих. Так глупо! Глаза пекло, и раскрыть их, чтобы встретить ничуть не осуждающий взгляд двух одинаково обеспокоенных пар глаз, не хватало смелости и решимость мгновенно испарилась. Это не с химерой драться, это ошибки признавать… Всхлип, рвущийся из горла, сдержать не удалось и он скатился тихим шелестом, показавшимся мне раскатом грома в одинокой и пыльной пещере. Звук вышел до того жалкий и ничтожный, что я захотела сгореть в пламене феникса, прямо на этом месте.

– Прости меня… – я знала, что между ними нет места словам «муж» и «жена», но всё же шептала в бреду. – Любовь моя, прости меня, я не хотела, чтобы ты умирал. Прости, я так люблю тебя. Моя душа, моё сердце, моя жизнь…

Я спрятала лицо в изгибе шеи мужчины, что крепко прижимал меня к своей груди, и проронила бесчисленное количество слез на ворот его хоньфу. И в этот миг мне казалось, что уже ничто не способно остановить их поток, пока я не почувствовала целомудренный, лёгкий, как несмелое касание крыла бабочки, поцелуй в висок. Трепещущее дыхание, скользнувшее по коже, и шорох вышивки налобной ленты о волосы. Они очаровали, заставили открыть глаза и недоверчиво посмотреть в искрящиеся страхом глаза напротив.