Прекрасный незнакомец

– Незачем. Он похож на человека, любящего совать нос в чужие дела, а ты похожа на человека, который редко вспоминает о необходимости поесть.

Его пальцы тем временем сдвигали подол моего платья – выше, выше и выше, вплоть до бедра.

– Ты не против?

Его акцент превратил последнее слово в шепот.

Я была даже более, чем «не против», но мое сердце бешено забилось – отчасти от возбуждения, отчасти от страха. Я снова позволила Максу похитить мой рассудок и спрятать в темный уголок, где его ни за что не отыщешь.

– Мы в ресторане.

– Я в курсе.

Он просунул пальцы под промокшее кружево моих трусиков и нащупал клитор, а затем нырнул глубже в теплую влагу.

– Боже правый, Сара. Мне хотелось бы разложить тебя на этом столе и пообедать тобой.

Моя кожа словно вспыхнула.

– Ты не можешь говорить подобные вещи.

– Почему? Мы здесь одни, не считая того старика в дальнем углу, официанта и повара на кухне. Меня никто не услышит.

– Я имела в виду не это.

– Я не могу говорить подобные вещи потому, что это так сильно на тебя действует?

Я кивнула, утратив способность говорить в ту секунду, когда он ввел два пальца внутрь.

– У нас примерно десять минут до того, как принесут заказ. Как думаешь, я сумею заставить тебя кончить так быстро?

И хотя два его пальца уже были во мне, почему-то только сейчас, когда он произнес это вслух, я отчетливо осознала, где мы находимся. Это было настоящей пыткой: противоречие между тем, что я должна делать в таком тихом ресторанчике – пить чай, есть обед – и желанием сделать нечто, совершенно мне несвойственное: позволить этому человеку трахать меня пальцами, когда в любую минуту к нам могут подойти.

Это была та же безумная фантазия, что и в клубе: страх, что меня застанут с прекрасным незнакомцем, и радость оттого, что все обошлось.

Макс начал водить большим пальцем по кругу, но два других оставались глубоко внутри и не двигались. Движение его руки над столом было практически незаметно, но внизу, там, где скатерть прикрывала наши бедра, назревал взрыв.

Я уставилась на его руку, на манжет сорочки, выглядывавший из рукава пиджака. Я чувствовала, что он следит за выражением моего лица, за каждым вдохом и выдохом, за каждым стоном и каждым разом, когда я прикусываю губу, чтобы сдержать стон.

От его уверенного, твердого прикосновения между ног раскатилась болезненная тяжесть, и я вдавилась в него, желая больше, больше и жестче. Где-то вдалеке на пол упала тарелка, но Макс тихо прошептал мое имя, и все остальные звуки исчезли.

Официант вышел из кухни и направился к нам.

– Ты только погляди на себя, – выдохнул Макс, наклонившись и целуя меня в шею за ухом.

Его дыхание защекотало кожу теплом. Я разрывалась между желанием полностью сосредоточиться на его ласках и страхом перед приближающейся угрозой разоблачения. Сочетание его прикосновений и этого страха почти довело меня до оргазма.

Макс, как будто прочитав мои мысли, шепнул мне на ухо:

– Никто здесь не знает, что ты прямо сейчас кончишь.

Я думала, что он прекратит и вытащит руку, но, когда официант остановился рядом с нами, он просто перестал ласкать меня большим пальцем и вновь наполнил водой свой стакан. Лед звякнул о стекло. Капля измороси, сконденсировавшейся на стакане, стекла на скатерть. Пятно расползалось все дальше и дальше, по мере того, как накапливалось все больше воды. Было похоже на то, что стакан тает одновременно со мной. Сверху казалось, что Макс просто положил руку мне на колено. Он провел пальцем по моему клитору, и я охнула.

– Ваш заказ будет готов через минуту, – сказал официант с равнодушной улыбкой.

Макс сильно прижал клитор, и я прикусила щеку изнутри, чтобы сдержать крик. Мой мучитель улыбнулся официанту:

– Спасибо.

Тот развернулся и пошел на кухню. Когда Макс взглянул на меня, в его глазах бегали такие откровенные озорные огоньки, что от смеси облегчения и непонятного разочарования я полностью растаяла у него в руках.

– Вот так, – прошептал он, потерев клитор ладонью и просунув в меня третий палец.

Это растянуло меня до самой границы блаженной боли, и я внезапно почувствовала себя ужасно порочной, как будто совершаю что-то страшно непристойное – но под его взглядом мне только хотелось еще и еще.

– О черт, Сара. Давай же.

Мои ногти впились в кожаную обивку дивана. Макс, рискуя, что нас заметят, начал сильней вгонять в меня пальцы, работая плечом. Я откинула голову к стене кабинки и чуть слышно застонала – этот звук совершенно не соответствовал оглушительному оргазму, пронзившему мое тело.

– О боже, – промычала я, когда он продолжил, загоняя пальцы все глубже.

Мне пришлось прижаться лицом к его обтянутому пиджаком плечу, чтобы заглушить крик.

Он замедлил движения, а затем остановился, мягко поцеловал меня в висок и вытащил пальцы. Подняв руку, он мимолетно прижал пальцы ко рту, а затем вытер платком. И облизнул губы, глядя на меня.

– Язык у тебя сладкий как конфетка, но киска еще слаще.

Нагнувшись, он поцеловал меня, запустив язык глубоко в рот.

– Я хочу, чтобы в следующий раз это был мой член.

Да, пожалуйста.

Боже, что за женщина завладела моим разумом? Потому что я тоже хотела этого. Даже после того, что он заставил меня сейчас испытать, я хотела забраться к нему на колени и оседлать его.

Прежде чем такой ход мыслей успел довести меня до еще больших неприятностей, в моей сумочке пискнул мобильник. Я вытащила его – смска от Беннетта.

«Вернулся с совещания. Давай встретимся в 2».

Часы на телефоне показывали 1:45.

– Мне надо идти.

– У нас тут появляется добрая традиция, Сара. Конец – делу венец, да?

Я полуулыбнулась-полувздрогнула в ответ на шутку, но, когда официант пришел с нашим заказом, положила на стол двадцатку и попросила его упаковать еду в контейнер.

– Дай мне свой номер, – сказал Макс, запихивая двадцатку обратно мне в сумочку.