Заговор женщин

Родриго, крутя руль одной рукой, другой держал мобильник возле уха и говорил по-испански.

Слева туристы заметили отель Bellagio, а перед ним, на искусственном озере, – игру фонтанов, достойную Версаля. К Ceasars Palace от основной улицы вела широкая дорога, по краям которой стояли мраморные статуи Нерона, Юлия Цезаря, Брута, Августа, Траяна, Адриана, Марка Аврелия и других, в тогах и лавровых венках, – этот отель-казино по-прежнему был одним из самых престижных мест в городе. А чуть дальше, перед The Mirage, каждые полчаса извергался вулкан. Потоки камней и огня виртуальной лавы устремлялись вниз, к ногам зрителей. На огромном экране рядом с «Островом сокровищ» шла морская баталия: отважно сражались два фрегата. Элиан схватилась за голову: погружение в этот ирреальный мир – сон или кошмар, бред или даже что-то вроде счастья? Она спросила:

– Где мы? И кто вокруг нас? Пираты?

– Они что, никогда раньше не бывали в Америке, в Лас-Вегасе? – поинтересовался Родриго у Самуэля.

– Не знаю. Мы мало знакомы.

Вскоре справа возникла имитация Дворца дожей. Над копией моста Вздохов возвышалась башенка. По черным водам каналов проплывали гондолы, протяжные песни гондольеров неслись из динамиков, достигая даже салона микроавтобуса.

Постепенно, раз за разом, ошеломительный хоровод бликов – кроваво-красных, надменно-синих, мертвенно-белых, бледно-желтых – превращал всю компанию в виртуальных персонажей.

Элиан провозгласила:

– Я их всех одурачу, там, в Париже! Но для этого мне нужны открытки. Я хочу им отправить фото Эйфелевой башни из Лас-Вегаса!

Адам пытался оценить опасность, исходившую от этой непредсказуемой особы. Такая не откажется ни от состояния, ни от покупки открыток. Некоторые, порой чересчур забавные черты ее характера, которые она нарочно подчеркивала, вызывали в нем дрожь. Как будто Элиан играла роль.

«Настоящий Морэ, – думал Адам, – не предложил бы эту поездку, разве что в крайней спешке. Чтобы сбежать…» Он с досадой вспомнил, что мог бы просто украсть бумаги и компьютер Морэ. Не было никакой необходимости физически подменять его. Сколько раз Ширли, его жена, ругала его за робость… А теперь он пошел на неоправданный риск.

– Анри! – окликнула его Элиан. – Вот… то, что перед нами… с этим даже кино не сравнится.

«Вот» означало город, это роскошное безумие. Оно вызывало в Элиан настоящую лихорадку, смесь раздражения с восхищением.

Адама охватил нервный смех. Чтобы скрыть его, он сделал вид, что закашлялся. Элиан заметила его уловку и, как с трибуны, обратилась к своим спутникам:

– Не удивляйтесь! Это вполне в его духе: засмеяться в самый неподходящий момент. Когда мой отец сообщил ему, что у него будет дочь, он хлопнул себя по ногам и воскликнул: «Этого еще мне не хватало! Дочка! Даже не парень! Девчонка!»

Клотильда повернулась к Адаму:

– Ты так сказал?

Манну было смешно. Посреди ослепительных огней, присыпанных снегом, когда перед ними вырастал, словно приклеенный к черному фону неба, огромный цветной клоун – символ отеля «Circus Circus» — эти французы копались в семейных воспоминаниях тридцатилетней давности.

– Кто они такие? – спрашивал Родриго. – Что они делают, когда не падают с неба в Лас-Вегасе?

– Это французы, – объяснял ему Манн.

– А во Франции много таких, как они?

– Шестьдесят четыре миллиона.

– Ого, – сказал шофер, впечатлившись. Потом добавил: – Но один из них приехал из Австралии?

– Откуда бы он ни приехал, француз останется французом, – ответил Самуэль. – Вот доказательство: человек с портфелем, по правде говоря, вернулся в Париж из Австралии. Они высадились здесь сегодня вечером, случайно, как и я. А должны сейчас быть в Лос-Анджелесе.

– А что у него в портфеле? – спросил Родриго.

– Компьютер, документы. Деньги еще, наверно.

– А совсем юная девушка, это кто?

– Она австралийка.

– Настоящая или приезжая?

– Настоящая.

– А вы кто?

– Немецкий еврей, – ответил Самуэль.

– Еврей или немец?

– И то и другое!

– А откуда вы?

– Из Австралии.

– Вы все так много путешествуете! – заключил мексиканец.

Элиан наблюдала за ними.

– Месье Манн, опять вы там сговариваетесь? И все насчет комнаты?

Иоланда коснулась плеча Элиан, та подпрыгнула.

– Предупреждаю всех: не трогайте меня! Иначе, даже с забинтованными руками, как ударю!

Лиз вмешалась:

– Посмотрите лучше, что делается снаружи.

В небе над Circus Circus вспыхнули цифры 2000. Элиан снова вскинула руки и показала всем грязные бинты:

– Плевать нам на ваш 2000 год! Мне нужны новые повязки! Как подумаю, что в моем состоянии у меня под рукой нет даже стакана воды! Ни воды, ни медпункта! Кошмар…

Родриго наклонился к Манну:

– Они меня убьют из-за вашей комнаты.

Элиан расслышала его слова:

– Мне нужна эта комната!

Родриго обернулся: