Свадебное путешествие

Ник закрыл глаза. Жениться на Аните было для него равносильно пожизненному заключению. После свадьбы при малейшей оплошности его будут жестоко наказывать. Перед его мысленным взором каруселью крутились одни и те же картины: церковь, священник, белое подвенечное платье, свидетели… И он сам, одетый с головы до ног в черное, в черном лимузине, окруженном черной толпой. Палермо. Необходимость соблюдать традиции чужого народа.

– Сердце мое, ты вздыхаешь? Ты ударился и тебе больно?

– Я мечтаю о том, чтобы поскорее заключить тебя в объятия.

Он бормотал в трубку какие-то нежные слова. До его слуха доносился приглушенный расстоянием звук поцелуев. Ему становилось легче на душе. У него есть под рукой итальянская невеста, готовая хоть завтра пойти под венец. У нее роскошная грудь. Анита создана для того, чтобы нарожать ему кучу детей. Он будет оплодотворять ее с радостью висельника и умрет во время оргазма. Анита стоила трех женщин. Почему он решил гоняться за этой несговорчивой француженкой? Покорить ее, чтобы избавиться от навязчивой идеи? Ему припомнился урок родео на ранчо под Лас-Вегасом. Приглашенный друзьями его тетушки, он смотрел на это действо и подмечал промахи конкурентов. «Основная проблема заключается в том, – сказала тогда его тетушка, – чтобы удержаться в седле. Не дать выбить себя из седла. В этом суть всего существования. Продержаться как можно дольше. Не жалеть усилий».

Затем его охватила паника. Он вновь представил себя ни на что не способным в постели Аниты. И что произойдет, если его плоть откажется восстать? Он с ужасом подумал, что придется объяснять девушке, что «это» не всегда работает как часы… Его мужская несостоятельность будет предметом обсуждения на семейном совете. «Раньше это работало безотказно!» – будет причитать Анита. Да, до того, как он начал мечтать о едва знакомой и, по всей видимости, совершенно равнодушной к нему женщине. Только к ней он испытывал сексуальное влечение. К ней одной.

Мэтр Лестер позвонил мэтру Стэнли в его контору. Адвокаты хорошо ладили друг с другом. Они часто делились делами.

– Стэнли, я думаю, что вы не очень будете удивлены, если я сообщу вам, что обратился к услугам частного детектива в Нью-Порте, чтобы тот основательно покопался в прошлом и настоящем итальянской невесты Фэрбенкса.

– Напрасная затея, – сказал Стэнли. – Я вам представил все необходимые сведения.

– Вы знакомы с семьей счастливой избранницы? – спросил Лестер.

Мысленно Стэнли уже рисовалась самая удручающая картина: Анита в отсутствие Ника встречается с каким-то итальянцем.

– Безусловно. Весьма достойные люди. Неотесанные неучи, которые больше поклоняются золотому тельцу, чем зачитываются произведениями Пиранделло…

– Вы уверены, что никто из членов этой семьи никогда не был замешан в какой-либо темной истории с коррупцией или дачей взятки?

– Вы шутите? Как можно быть уверенным в таких делах… Я только могу сказать, что на моей памяти эта семья ни разу не была замешана в скандале. Глава семьи занимается импортом одежды из Гонконга. Он – крупный оптовик по поставкам.

Лестер расхохотался. Его невозмутимость порой давала сбой из-за какой-либо мелкой детали.

– Из Гонконга! Интересно, какая подкладка у этих пиджаков и юбок?

– Не надо слишком плохо думать о людях, – сказал мэтр Стэнли. – Это семейство достойно того, чтобы о нем снимать кино. Анита могла бы стать одним из центральных персонажей в «Крестном отце».

– Мафия?

– Нет, но она – дитя Италии, завораживающей и удивительной страны. Она привыкла создавать вокруг себя драматическую атмосферу. Это настоящая женщина в полном смысле этого слова. Представьте себе, что в эпоху расцвета всех видов связи, телефонов и факсов она пишет Фэрбенксу письма. Весьма длинные письма. Эта девушка – истинный романтик. Я видел ее в Нью-Порте всего только несколько минут. Красавица! В особенности восхищают ее глаза. Увы! Похоже, что Фэрбенкс встретил какую-то француженку, с которой завел знакомство лет пять или шесть тому назад в свою первую поездку во Францию.

– Какое совпадение!

В голосе Лестера уже звенела сталь.

– Правда француженка? Фэрбенксу и впрямь везет!

– Итак, – продолжил Стэнли, – не исключена возможность, что он женится на своей бывшей университетской знакомой.

Лестер произнес вкрадчивым голосом:

– Стэнли, вы не находите, что время летит с головокружительной быстротой?

В Ренне было уже десять часов вечера. Элен вошла в свою комнату. Смотревшее в темный сад окно было распахнуто настежь. Деревья и кусты сливались в сплошную темную массу. Эта сторона дома граничила с тупиком. Элен вдохнула воздух, наполненный запахом политой недавно зелени растений. Американец находился где-то поблизости. Она кожей ощущала его присутствие. Она медленно расстегнула пуговицы на блузке. Все последние годы, чтобы больше понравиться Раулю, она избегала показываться перед ним в своем лучшем виде. Малейшая ее попытка выглядеть соблазнительно была бы воспринята Раулем в качестве доказательства ее порочных мыслей. Почему Рауль? Она только хотела устроить свою жизнь. Ею владели тоска и тревога. Подраставшее поколение молодых девиц уже дышало ей в затылок, а она знала мужскую натуру. Один раз она решила проявить инициативу в постели. Рауль раскритиковал каждый жест и движение Элен словно спортивный комментатор, описывавший только что отыгранный матч. Затем он задал ей идиотский вопрос: «Где ты всему этому научилась?»

Ради него она отказалась от поездки на стажировку в Америку Взамен она получила засыпавшего в постели храпуна и невежу Затем он завел себе другую девицу и бросил ее. Этот мерзавец сбросил лишний вес, начал хорошо одеваться и купил себе красную спортивную машину… И слухи об этом дошли до Элен. Как бы отомстить этому негодяю!

В тот вечер ее мысли были заняты Ником Фэрбенксом. Расстегнув лифчик, она сняла его. Ее соски были твердыми от ночной прохлады. Освободившись от верхней части своей одежды, она почувствовала себя начинающим эксгибиционистом. С ловкостью профессиональной стриптизерши она стянула с себя джинсы и трусики. Затем она подошла к окну, выставив себя напоказ и этой душной ночи, и мужчине, притаившемуся в темноте тупика. Она мстила за три года любви. Она отворачивала в сторону голову всякий раз, когда Рауль хотел целовать ее в губы. Ей грезились утонченные долгие ласки, прекращавшиеся именно в тот момент, когда она была готова испытать оргазм. Ей хотелось выбросить из памяти бывшего любовника. Она мечтала об исполнении всех самых сокровенных желаний и сексуальных фантазий. Она встала перед окном, освещенная оранжевым светом ночника. В тот вечер ей хотелось разжечь страсть американца.

С улицы ее рассматривал Ник, которого то и дело обнюхивали псы, спущенные с поводков, чтобы справить свои собачьи дела и тотчас вернуться к своим хозяевам. «Она знает, что я здесь. Она знает…» Его эрекция была такой неожиданной, что он едва не потерял сознание. Он хотел эту женщину… Держать в своих объятиях столь совершенное тело. Тонкая кость, длинные ноги… Вдруг свет в окне погас – и наступила темнота.

Как войти в этот закрытый для него мир? Как покорить Элен? Вызов, который она бросила ему перед окном, был добрым знаком. Однако по силам ли ему, чужому в этом городе, идти на штурм этой французской крепости? А ее семья? Ник быстрым шагом направился прочь от ее дома по узким улочкам, откуда несло мочой и плесенью прошедших веков. Он вышел на театральную площадь. Влившись в поток прохожих, Ник искал выход из тупика.

3

На следующий день около десяти часов утра, в джинсах и на этот раз в тщательно отглаженной голубой блузке, с вымытыми волосами, Элен вышла из дома. На другом конце улицы Ник, заметив ее издалека, пошел, соблюдая дистанцию, следом за ней. Оглянувшись назад, она направилась в сторону университета. Когда Ник подошел к входной двери, она уже пересекла двор бывшего монастыря и скрылась из виду. Пройдя по длинному коридору перед читальным залом библиотеки, Ник увидел ее и принялся незаметно наблюдать за ней сквозь стекло витража. Она листала толстую книгу и делала пометки в блокноте. Ожидание затянулось. Ник ходил снаружи взад и вперед. Когда она наконец появилась, Ник подошел к ней:

– Здравствуйте, Элен. Вы работаете во время школьных каникул…

Увидев его, она была приятно удивлена.

– Я продолжаю работать над проектом докторской диссертации по английской литературе. Каждый год я выделяю какое-то время для этой работы. Возможно, что когда-нибудь я завершу ее. А что вы здесь делаете?

– Я ждал вас, потому что хочу предложить вам кое-что получше, – сказал он.

– Получше чего? Диссертации?

– Жить, положившись на волю случая.

Она пожала плечами.

– Подобные банальности высказывают богатые люди, чтобы пустыми словами и фразами оправдать возможную лень или пресыщенность жизнью. По всей вероятности, у вас есть достаточное состояние, чтобы спокойно ожидать, какой сюрприз подбросит вам судьба.

А что будет, если он скажет, что оценил по достоинству вчерашний спектакль, и назовет ее коварной соблазнительницей, догадывавшейся о том, что он прятался в тени дома. Лицемеркой? Вчера она разжигала огонь, а сегодня погасила его. Он размышлял. Обстановка не располагала ни к намекам, ни к шуткам. Он решил, что лучше промолчать. И как галантный кавалер, манерным тоном он произнес:

– Прекрасная дама, у меня есть одна идея, и она, возможно, понравится вам.

– Откуда вы взяли это обращение – «прекрасная дама»?

– Из словаря моей тетушки. Она читала мне отрывки из французских классических пьес.

– Жаль, что я не была знакома с ней. Она часто посещала Францию?

– Нет. Она была не из тех, кто живет воспоминаниями.

Он подошел к ней поближе.

– Элен, я бы хотел сказать вам нечто такое, что вы, несомненно, сочтете за дерзость… И хотя я дрожу от страха, но все же хочу обратиться к вам с просьбой.

Она повернулась к нему лицом.

– Это не должно быть слишком дерзким. Я слушаю вас.

– Познакомьте меня с вашими родителями…