Забытые боги

– Родители на полях, следующий урожай собирать через два месяца, надеются сделать так, чтобы побыстрее всё взошло, сама понимаешь, иначе голодными останемся, – я понимала, как никто другой.

Мимолётные воспоминания больно ударили в голову. Мне было лет девять, может десять, в ту ночь напали уничтожители и обчистили наши запасы. Украли весь скот. Не осталось ничего, даже одного зёрнышка. Тогда закончилась осень и мы собрали большой урожай, следующий нужно было ждать чуть меньше года. Самое страшное, что они оставили нас без малейших средств к существованию.

Через месяц припасы закончились, Охотники приносили мало добычи. Мы ели буквально крохи, обгладывали кости. Ягод, плодов с деревьев не хватало, да ими и не наешься, наступил повальный голод. Каждый старался изо всех сил найти хоть что-то и поделиться с ближним. Тогда много было смертей, до сих пор содрогаюсь, вспоминая какая я была голодная, и как мать с отцом могли не есть несколько дней, отдавая мне свои доли. Хорошо, что сейчас голод будет недолгим.

– Ты к ним идёшь? – поинтересовалась, отбрасывая кошмарные думы, но заметила, как она тоже улетела мыслями в те времена.

– Неть, – она с детства произносила слово «Нет» в такой манере. – Я к Теплителям.

– Зачем? Надолго?

– Надо заказать платья, простыни. Целый день буду там, рядом с тобой посижу, – вот чего не надо, того не надо, вытерпеть её там весь день, ещё и рядом.

– Я надолго не задержусь, помогу чуток и уйду. У меня другие дела, – уже прокручивала в голове разговор с мамой, чтобы побыстрее закончить работу и убежать в дом Йолдера.

– К старику в дом пойдёшь? – заулыбалась она, и мне не понравилась эта хитрая улыбка, открывающая передние зубы.

– С чего ты взяла?

– Я слышала, что Йолдер завещал свои сокровища тебе. Ты теперь там постоянно пропадаешь, – я прищурилась, ожидая что же последует дальше. – Можно я с тобой буду там сидеть, помогать. В этом доме наверное сто-о-лько книг, но я не очень хорошо читаю, вот ты мне и почитаешь, – так и знала.

– Флига, уж прости, но у меня совершенно нет времени читать кому-либо. Я просто присматриваю за домом, содержу в порядке. Там нет ничего интересного, поверь, – но она не верила, эти озорные глаза выдавали её.

– Хорошо, давай помогу наводить порядок, – она вцепилась мне в локоть, стараясь шагать нога в ногу.

– Милая Флига, – я остановилась и взяла её за руку, вытащив из-под локтя. – Твое любопытство вполне понятно, но у меня правда нет времени на общение и тем более на объяснения тебе, что там за книги и о чём они, если начнешь спрашивать. А ты ещё как начнешь. Поэтому давай не будем усложнять ситуацию, вместо этого спокойно дойдём до моей матери. Ты закажешь, что хотела и молча подождёшь, а я отработаю и уйду, – она взяла и ущипнула меня.

– Вот тебе за то, что такая противная, – демонстративно развернула меня, опять схватила за локоть и потянула за собой. – Я всего-то хотела побыть с тобой наедине, поговорить о чём-нибудь, – об Одане, например, но этого она не сказала. – О тебе, о книгах, ты столько знаешь. А мне одиноко, я мало с кем дружу. Думала, теперь раз у тебя есть свой уголок, мы сможем сидеть там, говорить, не боясь, что нас услышат. Ну, пожа-а-луйста, – эти наполненные оптимизмом и наглостью огромные глаза смотрели на меня так, будто я весь мир для неё.

– Может быть, когда-нибудь, но не сегодня, – ну почему не могу её обидеть или отказать.

– Чего это вы тут делаете? Все давно работают, а они гуляют! – наш путь преградила Змия Восула, вечно следящая за всеми и знающая буквально всё. Глядя на неё, в очередной раз задумалась, как это страшно иметь такие белобрысые волосы и ресницы. Такое ощущение, что всё её семейство рождалось с редкими, бесцветные волосиками, украшавшими веки, брови, голову. Это почти полное отсутствие ресниц придавало глазам Змии некое сходство с белым поросёнком, поскольку маленькие глазки напоминали поросячьи. Да о чём тут вообще говорить, она просто некрасивая.

Такой тяжёлый, длинный подбородок, нескладное лицо, приплюснутый нос, едва заметный рот с тонюсенькой верхней губой. Маленькая, коренастая, ноги короткие, торс большой, не удивительно, что она до сих пор бегает в старых девах. Говорят, она безумно любит Гадена, но разве можно знать наверняка, что у этой свинки на уме. Во всяком случае лично мне открыто что-то сказать, она не решалась, хотя я замечала, как она меня недолюбливает, поэтому держала себя с ней всегда одинаково, любезно и чуточку отчужденно.

– Мы идём к Теплителям, чего тебе? И вообще, почему ты тоже не на работе? – Флига вытащила руку из под моего локтя и сложила обе на груди.

– Я, в отличие от некоторых, уже не одну тарелку вырезала и разнесла по домам. Бездельницы, вот расскажу о вас Главе, посмотрим, что будет, – ябедой она была с самого детства. – Скажи мне, Ди-и-ина, – вплотную подошла ко мне и пристально нацелила на меня свои глазки-бусинки. – Почему Гаден всё время говорит о тебе, да ещё и с твоим отцом что-то часто обсуждает? – ревность её погубит, это точно.

– Понятия не имею. Спроси его сама, – я схватила Флигу, хотела уже уходить, но не тут то было.

– Зачем он тебе? Ты же вообще замуж не собираешься! – вскинула она руки, и бледное лицо залилось пурпурной краской. – Он тебе не пара!

– Успокойся, Змия! – голос не повышала, но эти жестикуляции вводили в ступор и раздражали. – Никому твой разлюбезный Гаден не нужен. Забирай себе, – после этих слов у неё даже руки покраснели.

– Вот только ты ему врядли нужна, – пробормотала под нос Флига, и понеслось.

– Вы понятия не имеете, какой он! Замолчите обе! А ты, что влезаешь? – бросила она гневный взгляд на Флигу, разъяренный бледный поросеёнок это зрелище крнечно не из приятных. – Сама то за Оданом носишься, а он от тебя, как ошпаренный бегает! Гаден и я поженимся! – опять перекинулась на меня. – Не смей к нему подходить!

Сколько лет бедная девочка сходила с ума по этому будущему Главе поселения. Он об этом знал и, будто издеваясь, то давал ей надежду, то снова отбирал. Она ждала и верила, что вот-вот он придёт и попросит её руки. Кто, кто а я прекрасно знала, он не любит, и не будет с ней никогда.

Змия ослеплённая чувствами не замечала ничего, как слепое животное, полагаясь на инстинкты, следовала за ним, но это был самообман. Она сознательно притворялась слепой, не желая видеть реальность. Мне было жалко её, а его за такие проделки ненавидела. Змия искренне думала, что это любовь, но это была нелюбовь.

Нелюбовь – это когда с тобой не хотят разговаривать, не переносят твой звонкий смех, всеми силами стараются уйти от липких прикосновений. Не замечают твои беды. Ты не можешь ни о чём попросить, когда не любят, потому что другому человеку это не интересно, да и вообще не до тебя. Ему всё равно, что происходит в твоей жизни. Наплевать, как ты себя чувствуешь, ела ли, пила ли, здорова ли. Не спросит, как дела. Не протянет руку, если упала. Мимо пройдёт, если тонешь, или поможет тонуть быстрее. Не пожалеет, ни успокоит.

Нелюбовь – это когда не хвалят, не видят стараний, да и вовсе не замечают. Когда неудобно что-то сказать, потому что твои слова покажутся лишними или глупыми. Если ты сделаешь что-то хорошее или поможешь, не поблагодарят, не достойна. Не заметят усилий. Красоты. Нежности. Жертвенности.

Нелюбовь – это когда вообще ничего нельзя. Когда мешаешь, надоедаешь, много хочешь. Нельзя плакать, смеяться, грустить, только тихо сидеть и ждать, а вдруг нелюбовь заметит тебя. Когда не берегут, не заступаются, а наоборот кидают в пучину бед. Обвиняют во всём и никогда не соглашаются с тобой.

Когда не замечают твоего присутствия, словно ты – невидимка. Нелюбовь – это не ненависть. Это намного хуже, потому что ненависть, это хоть какое-то чувство, а нелюбовь это безразличие. Это издевательство над человеком, которого обманом держат рядом, обещая любовь, но вместо этого больно бьют прямо в душу.

Нелюбовь делает человека зажатым и пугливым. Он боится сделать что-то не так, веря, в то, что его всё-таки любят, а тут вдруг разлюбят. Нелюбовь, медленно убивает, превращая при этом в раба. Вот и Змия за столько лет нелюбви превратилась в комок злобы и агрессии. Наверно поэтому я не верю в любовь потому, что понять разницу между нелюбовью и любовью очень тяжело. Если ты зависим от другого, ты не видишь ничего вокруг.

– У тебя явно проблемы с головой. Знаешь, нам лучше уйти. Желаю тебе и Гадену скорейшей свадьбы, – у Флиги намеревалось ещё что-то выскользнуть из уст, но я остановила, насильно уводя в сторону здания теплителей, как по мне так большого сарая.

– Зачем она так? У нас с Оданом совсем по-другому, не как у неё с Гаденом. Одан просто ещё не готов, но я же вижу, что он ко мне неравнодушен, – капельки слёз показались на её обиженных глазах, а я тяжело вздохнула, понимая, что это ещё одна несчастная верящая в нелюбовь.

– Не обращай на неё внимание, – то и дело оборачивалась посмотреть, не идёт ли эта разъяренная фурия следом, а то ещё поднимет крик у матери, тогда все получим. – Она страдает от неразделенной любви, вот и результат. Прекрасно это осознает, но продолжает мечтать. Мечта – коварная штука, если зародилась внутри, избавиться от неё будет очень трудно. Насчёт Одана скажу так. Время покажет.