Сага о волках – Волчий век

Свартр мог бы заявить, что его честь была попрана разводом, и потребовать возмещения ущерба. Ему нужно было придумать, как лучше выбраться из этой передряги, и для этого порог его дома был не самым лучшим местом.

Он также должен был извиниться перед своей сестрой. Возможно, этого было бы достаточно, чтобы успокоить ее.

– Ты права, сестра, прости меня за то, что я увлекся. Я не знал, насколько там бедственная ситуация. Давай, заходи и устраивайся. Прости мою резкость, но все это беспокоит меня в высшей степени, – сказал он ей раскаивающимся тоном. – Садись. Ты голодна?

– Я охотно прощаю тебя, брат. Да, я голодна. Я ничего не ела со вчерашнего вечера, кроме нескольких лепешек хлеба[19 - У викингов было мало закваски, и то немногое, что у них было, они использовали для приготовления пива. Хлеб делался без закваски и не разбухал, в результате чего получались хлебные лепешки, которые выпекались в печи или на горячей плите. Чем толще была лепешка, тем больше она подходила для трапезы, чем тоньше и хрустящее она была, тем больше она считалась десертом. Для приготовления хлеба часто использовалась ржаная мука, поскольку пшеничная была дефицитной и очень дорогой. Сверху часто клали масло (соленое для лучшей сохранности), скир или сыр.], – ответила она ему, садясь на скамейку и раскладывая на ней свои вещи.

Свен попросил жену принести кашу, сыр, сушеное мясо и молоко для его сестры.[20 - Рацион скандинавов того времени состоял в основном из зерновых (в виде хлеба или каши), сыра и молочных продуктов в больших количествах (скир, масло, пахта и даже молоко), рыбы, моллюсков, морепродуктов и мяса (дичи или скота). Мясо имело гораздо меньшее значение, чем молочные продукты (которые были более доступны и менее дороги) или рыба.] Он предпочел не подавать ей алкоголь, потому что даже если Ульфдис успокоилась быстрее, чем он ожидал, не хотелось рисковать во второй раз. Кроме того, им обоим требовалась вся их смекалка, чтобы все обдумать и найти наилучшую стратегию, и ситуация не вышла из-под контроля. Эринндис накрыла стол[21 - Поскольку дом был местом для всего, стол был не стационарным, а съемным. Его «устанавливали», когда шли есть, и разбирали, как только заканчивали трапезу, чтобы освободить место для других дел (ткачества, работы по дому, сна и т.д.). Стол устанавливался путем вставки четырех шестов в отверстия в земле (или полу), а затем сверху устанавливалась столешница.] и принесла еду, которую попросил ее муж. Затем Ульфдис заметила, что прекрасные голубые глаза Эринндис наполнились страхом, и девушка почувствовала себя неловко, из-за того, что причиной этого страха была именно она.

Но сейчас на то, чтобы попытаться успокоить свою невестку, не было времени. Все внимание занимали более срочные дела. Они со Свеном должны были найти решение, и быстро. Оба задумались, пока Ульфдис поглощала еду, как голодный огр. Закончив трапезу, она вернула Свена из размышлений в реальный мир.

– Ну, брат, у тебя есть идея?

– Нет, – ответил тот с сокрушенным видом. – Я пытаюсь предугадать, как он будет нас атаковать. Но существует слишком много возможностей.

– Возможно, не так много, как ты думаешь. Я несколько раз обращалась к местным мудрецам тинга с просьбой вернуть мне больше почтения. Если он нападет на нас напрямую, без предупреждения, он точно потеряет их уважение. Ему придется обратиться к праву, чтобы потребовать справедливости за поруганную честь и узаконить свою месть. У нас есть огромное преимущество: мы знаем закон гораздо лучше, чем он. Если ты встанешь на мою защиту и правильно изложишь закон[22 - В судебных процессах, которые проходили в тинге, побеждал не тот, кто был прав, а тот, кто лучше всех излагал закон. Всестороннее знание закона и красноречие были лучшим оружием для победы в деле. Они часто становились ареной словесных поединков о законе, которыми викинги наслаждались, как игрой.], то мы выиграем дебаты, и тинг объявит его иск недействительным. Более того, твоя репутация намного лучше, чем у него, и ты нравишься большинству членов тинга. Это должно помочь нам добиться голосования в нашу пользу. Как только Совет отречется от него, он больше не сможет нападать на нас без риска навлечь на себя неодобрение тинга и выплаты нам компенсации.

Свен задумчиво кивнул. Он обдумал все, что только что сказала его сестра, и вынужден был признать, что у нее хорошее тактическое чутье. Его знание закона и красноречие давали им преимущество. Возможно, еще не все потеряно.

– Ты права, сестра, это кажется наиболее логичной возможностью. Так что нам остается только подготовить нашу защиту как можно лучше и ждать созыва тинга. Мы находимся в середине дней созыва, так что это не займет много времени[23 - В суд можно было обращаться только несколько дней в году, и делать это нужно было как минимум за две недели до открытия тинга.].

Вызов действительно пришел быстро. Свартр со всей его свитой пришли в дом Свена. В присутствии свидетелей он заявил, в чем обвиняет Ульфдис и ее семью, объявив, что будет добиваться справедливости перед тингом[24 - Это была процедура, необходимая для обращения в суд. Если вы не следовали ему, вы не могли подать в суд.]. Это дало Свену и Ульфдис две недели на подготовку, которые они использовали сполна.

В назначенный день они отправились в тинг с сопровождением и были готовы к любому развитию событий. Несмотря на то, что Ульфдис была женщиной, ей разрешили присутствовать на заседании тинга, поскольку она принимала непосредственное участие в деле и должна была иметь возможность сама свидетельствовать об обвинениях в адрес бывшего мужа[25 - Собрания тинга были открыты только для свободных мужчин. Женщинам и рабам не разрешалось присутствовать, за исключением вдов и тех, кто должен был свидетельствовать в суде.] которые послужили основанием для развода. Сложив оружие у входа, мужчины вошли внутрь[26 - Несмотря на то, что пишут некоторые авторы, члены тинга не голосовали, стуча оружием в щиты, потому что обычай гласит, что они брали его обратно только при выходе, что подразумевает, что они должны были оставить его у входа.]. Свартр был там с несколькими своими людьми, и злая ухмылка исказила его лицо. Это не предвещало ничего хорошего. Не успел годи объявить, что собрание открыто, как Свартр заговорил, крича и жестикулируя.

– Эта женщина, – сказал он, указывая на Ульфдис, – запятнала мою честь и честь моего клана. Не успела она выйти за меня замуж, как объявила о разводе со мной в присутствии совершенно посторонних людей, нарушив тем самым соглашение со своим братом. Я сдержал свое слово, женившись на ней, а она нарушила свое. Ее клан – это не клан благородных мужчин и женщин. Они не соблюдают свои обязательства и не отвечают за слова. Я требую возмещения ущерба за это оскорбление.

Не успел он закончить, как Свен в ответ заговорил с настоящей мольбой.

– Не мужчины и женщины своего слова? А как быть с мужчиной, который не уважает свою жену или ее семью? Кто, как только женится, оскорбляет свою жену, ее брата и весь их клан? Кто позволяет и поощряет своих наложниц неповиноваться и оскорблять свою жену? Моя сестра выполнила свою часть договора, выйдя замуж за Свартра, а он – нет. Он проявил глубокое неуважение к своей жене, которая не только свободная женщина, член древнего и уважаемого рода, честь которого не подлежит сомнению, но и сестра ярла. К этой женщине из великого рода ее муж относился как к рабыне. Закон ясен в этом вопросе: если жена обязана повиноваться мужу, то он обязан уважать свою жену. В случае оскорбления, неуважения или плохого обращения жена может развестись с мужем без того, чтобы он мог заявить о каком-либо ущемлении чести, поскольку в этом случае жена находится в полном праве. Моя сестра может подтвердить это под присягой и привести в качестве свидетелей нескольких посетителей ее бывшего мужа, а также нескольких мудрецов тинга из провинции Драммена, к которым она обращалась. Моя сестра действительно дала своему мужу второй шанс, попросив мудрейших тинга призвать его к порядку и побудить его проявлять больше почтения. Некоторые из этих людей присутствуют здесь и могут дать показания, – закончил Свен, указывая на двух мужчин, сидящих на собрании.

Затем выступил годи и допросил двух названных мужчин.

– Правда ли, что Ульфдис Харальдсдоттир призвала вас напомнить ее мужу о его обязанностях уважения? Вы были у Свартра и разговаривали с ним? А кто-нибудь из вас был свидетелем его поведения по отношению к жене? Помните, что тинг священен и благословлен богами. Вы должны говорить правду.

Один из двух мужчин заговорил.

– Я, Альфарр Бьярнасон, клянусь перед богами, что Ульфдис Харальдсдоттир действительно обратилась к нам с жалобой на поведение своего мужа, Свартра Магнуссона. По ее просьбе мы поехали к нему, чтобы напомнить ему о его обязанностях как мужа. Но каждый раз он, казалось, не обращал особого внимания на то, что мы говорили. Более того, во время визита в дом Свартра я сам видел, как он вел себя по отношению к жене. Я слышал, как он оскорблял здесь свою жену и ее брата Свена. Поэтому я могу засвидетельствовать перед этим собранием, что факты, в которых она его обвиняет, истинны и доказаны.

При этих словах Свартр про себя выругался. Он этого не предвидел. Этот проклятый Свен и его знание закона… Свартр посмотрел на годи и других членов тинга, увидев в их глазах лишь презрение.

Годи снова заговорил:

– Учитывая эти убедительные показания, в правдивости которых невозможно усомниться, и учитывая закон, о котором так метко напомнил Свен Харальдссон, я считаю, что этот развод полностью соответствует закону и никоим образом не наносит ущерба чести Свартра Магнуссона. Честь, которую он сам запятнал своим неприемлемым поведением. Кто проголосует за то, чтобы признать этот развод законным, а ущерб, нанесенный чести Сварта Магнуссона, отсутствующим?

Члены тинга проголосовали по очереди. Все согласились с предложением годи, и с каждым голосом против него Свартр все больше распалялся. Он был в ярости. Как же он недооценил свою бывшую жену и особенно ее брата! Теперь он увяз, и еще долго не сможет ничего сделать против них. Его и без того шаткая репутация только что сильно пострадала, и любое нападение на Свена может обернуться против него. Ему придется набраться терпения. Тем временем стоящая напротив него Ульфдис торжествующе улыбнулась. Они с братом победили. Женщина была свободна, и ее народ больше не был в опасности. Годи объявил, что заседание на сегодня закрыто, и что мужчины могут выйти и взять в руки оружие. Свартр и его люди вышли первыми, за ними последовали Свен, Ульфдис и их сопровождающие. Свартр посмотрел на Свена с презрением и ушел, не сказав ни слова. Он отомстит. Однажды.

Глава 3

Вернувшись в Хрингарики, Свен думал, что жизнь вернется в нормальное русло. Но уже через несколько недель он понял, что это будет не так просто, как он надеялся. Как и все женщины в доме, Ульфдис должна была помогать Аэринндис по хозяйству. Если уборка, шитье и приготовление пищи не были проблемой, то ткачество, прядение, вышивка, окрашивание, присмотр за детьми или другие задачи, которые в основном предназначались для женщин, были сложнее[27 - Поскольку вадмал (шерстяная ткань), был валютой и единицей измерения цены, ее ткачеством занимались и мужчины, и женщины, особенно зимой. Ткачество было исключением из других домашних и не домашних работ, которые были сильно разделены по половому признаку.].

Тогда Свен понял, что они действительно избежали катастрофы: прежде чем выдать ее замуж за Свартра, он не подумал проверить, стал ли Олафр обучать ее всему необходимому для будущей хусфрейи[28 - Хусфрейя была законной женой и хозяйкой дома. Ключи от дома и от сундуков с драгоценностями висели у нее на поясе и обозначали ее ранг.]. Ульфдис знала достаточно, чтобы не умереть от голода и холода. Но у нее не было знаний, чтобы правильно управлять домом. Это был полный провал. Аэринндис должна была обучить ее, особенно если он надеялся когда-нибудь снова выдать ее замуж.

Он не мог винить Олафра, ведь, кроме его рабынь, в его доме не было женщин, и никто не посмел бы предложить ему учить Ульфдис таким вещам. Олафр воспитывал ее как мальчика, и это было видно. Ей не нравилось носить платье, и если раньше она могла притворяться перед Свартром и его семьей, чтобы не вызвать подозрений, то теперь ей это было невыносимо.

Затем Свен с ужасом обнаружил, что Олафр одевает ее как мальчика[29 - Среди викингов каждый пол должен соответствовать своей природе. Мужчина, переодевшийся в женщину, считался пассивным гомосексуалистом и трусом без чести. Женщина не должна была одеваться как мужчина, за редким исключением, и это могло стать поводом для подачи заявления на развод для ее мужа. То же самое относится к ношению оружия, ведению войны, охоте и т. д. У каждого пола были четко определенные обязанности и права, которые нельзя было превышать. Эти различия были записаны в законе, который был священным для викингов.]. В конце концов, это было гораздо практичнее для тренировок, и до определенного возраста помогало скрыть ее пол от потенциальных посетителей.

Ульфдис, к сожалению, привыкла к этому удобному стилю одежды. Она рассказала ему, что все еще носит свой мужской наряд и что для возвращения в его дом она надела штаны с сшитым дном[30 - Похоже, что женщинам разрешалось носить штаны с несшитым дном под платьем. Но штаны с зашитым дном были предназначены только для мужчин.], под платье, чтобы ей было удобнее ехать верхом, натянув платье на бедра и не оставляя их голыми. Свен был в шоке.

– Ты понимаешь, что бы произошло, если бы кто-то перешел тебе дорогу и узнал тебя? Твоя репутация была бы уничтожена. Ты не можешь одеваться как мужчина, Ульфдис. Это не только противоестественно и повредит репутации нашей семьи, но вскоре об этом станет известно повсюду, и найти тебе хорошего мужа будет невозможно.

– Я ульфхединн Свен, а не обычная женщина. Я была создана, чтобы воевать, а не вышивать или ткать. Позволь мне вернуться к Олафру, по крайней мере, там я смогу одеваться в соответствии со своей природой, не причиняя тебе вреда.

– Ни в коем случае! Мне жаль, Ульфдис, но теперь люди знают о твоем существовании, и теперь ты – женщина. Ты не можешь просто так жить с человеком, который не является ни твоим братом, ни твоим мужем. Слухи быстро распространятся, и тебя заподозрят в том, что ты наложница простого бонда[31 - Бонд был свободным мужчиной, владевшим землей, которую он обрабатывал, независимо от того, был ли он богат или беден. Это была основа общества викингов, и только свободный мужчина мог пойти на тинг.], а сестра ярла таковой быть не может. Это было бы принижением твоей значимости.

– Прости, брат, но я не смогу так долго продержаться в этой ситуации. Я отказываюсь играть роль, которая мне не принадлежит. Я согласилась выйти замуж за Свартра ради блага клана, и посмотри, чем это обернулось. Судьба[32 - Судьбу каждого человека ткут Норны, три «женщины» по имени Урд (то, что произошло), Верданди (то, что происходит) и Скульд (то, что должно произойти).] показала мне, что этот путь не для меня. Я не гожусь на роль хусфрейи, брат. Как и Брюнхильда[33 - Брюнхильда была валькирией, чей военный аспект не ограничивался ее именем (что означает «битва кольчуги»). Дисы (женские сущности, которые наблюдают за рождением людей и защищают своих протеже) и валькирии имеют сильный военный аспект, что отражено в их именах или прозвищах. В «Саге о Вёльсунгах» (цикл героических поэм) Брюнхильда ясно дает понять, что она – дева со щитом (прозвище валькирий) и что ей нравится воевать.], я создана для боя. Я уверена, что ты найдешь решение, которое удовлетворит всех. В конце концов, тебя называют «мудрым», – сказала она, подмигнув ему.

– Я посмотрю, что можно сделать. А пока – хотя я знаю, что тебе это не нравится – продолжай учиться всему, что можешь, у Аэринндис. Мы должны сохранять видимость, пока я не найду решение, – вздохнул Свен.

Но сколько бы дней Свен ни прокручивал все это в голове, он не мог распутать паутину противоречий в этой ситуации, поэтому он решил пойти и посоветоваться с годи, ибо знал, что его благоразумие равно его мудрости. После того как Свен все рассказал, годи посоветовал ему пойти к вёльве[34 - Вёльва – это провидица и волшебница, женщина, которая может видеть будущее через транс или путем рисования рун.], которая жила в нескольких днях пути, и попросить ее истолковать священные руны. Это был лучший способ определить судьбу, которую Норны соткали для его сестры. Свен подумал, что это отличная идея, но он хотел сохранить свой визит в тайне, особенно от Ульфдис. Он боялся, что если предсказание вёльвы не оправдает ее ожиданий и надежды не оправдаются, сестра будет ужасно разочарована. Поэтому, чтобы иметь свободу действий, ему пришлось на несколько недель избавиться от сестры. К счастью, скоро должна была отправиться торговая экспедиция в Каупангр. Свен планировал отправить туда своего старого друга Гисли Эйриксона, чтобы обменять накопленную ими стеатитовую посуду[35 - Стеатит – это мягкий камень, который легко вырезать и придавать ему форму горшков (более огнеупорных, чем низкокачественная керамика викингов), сосудов и посуды. Норвежцы сделали его своей специальностью и экспортировали по всей Скандинавии и Европе.], вадмал, меха и шкуры на янтарные и стеклянные бусы, пряности, рабов и экзотические ткани. Торговый сезон в Каупангре был открыт[36 - Торговля в Каупангре не была постоянной, в отличие от таких городов, как Хайтабу (Хедебю) или Бирка. Это происходило только в летний сезон. В этот период население Каупангра увеличивалось, и вне сезона оставалась лишь небольшая часть жителей.] уже несколько недель, и он хотел воспользоваться этим. По крайней мере, в городе его сестра могла заниматься торговлей[37 - В городе женщины могли торговать наравне с мужчинами, поскольку управление магазином было семейным делом. В некотором смысле можно сказать, что в городе у женщин было немного больше свободы, чем в деревне.], это было бы приятной сменой ее домашних обязанностей. Кроме того, Гисли и его ребята будут присматривать за ней от имени ее брата.

Приняв решение, Свен почувствовал успокоение. У него будет достаточно времени, чтобы организовать свою поездку к вёльве. Когда он сообщил новость своей сестре, она была вне себя от радости. Она сможет путешествовать, торговать и, самое главное, наконец-то увидеть Каупангр, торговый пост, о котором она так много слышала. Свен дал свои указания Гисли, не рассказав ему о тайне сестры. Он предпочитал говорить как можно меньше, пока не увидит вёльву и она не подтвердит, может ли он открыто рассказать, что Ульфдис – ульфхедин. Гисли не совсем понимал, почему он должен был взять с собой сестру своего друга. И хотя он был готов оказать Свену услугу, он воспринимал эту просьбу как настоящую обузу. К счастью, путешествие на лодке займет всего один день, так что ему не придется проводить бессонные ночи, присматривая за ней, пока она будет спать на лодке среди команды. Взять незамужнюю женщину среди всех этих мужчин было безумием. О чем думал Свен, когда просил его взять с собой Ульфдис?

Вскоре наступил день отъезда. Ульфдис собрала все необходимое, включая мужскую одежду. «Никогда не знаешь», – подумала она. Она также приготовила большое количество вадмаля, который обменяла с Аэринндис на янтарные бусы и несколько очень красивых мехов животных, на которых она тайком охотилась у Олафра и своего брата. Остальное она оставила себе и упаковала вместе со своими вещами, чтобы продать в Каупангре. При всем этом она могла надеяться заработать неплохую выручку, которая, добавленная к ее наделу и другому личному имуществу, дала бы ей хорошее гнездо, которое она могла бы инвестировать.

У Ульфдис была одна идея – долгосрочный проект – о котором она не рассказала брату. Сначала она хотела проверить, жизнеспособен ли он, а уже когда вернется – найдет время поговорить со Свеном.

Поэтому рано утром она была там вместе с Гисли, Лейфром, Арнстейнном, Финнром и другими членами команды из окрестных деревень. Хотя Гисли предупредил их о ее присутствии, мужчины, похоже, не очень-то успокоились, когда она поднялась на борт.

Кнорр[38 - Корабли викингов определенно назывались не драккар, а кнорр или лангскип в зависимости от их размера и назначения (торговое или скорее военное, хотя большинство кораблей викингов были многоцелевыми).] был вполне приличного размера для корабля, предназначенного в основном для мелких торговых перевозок, но со всеми товарами, которые они перевозили, он не мог вместить более 20 членов экипажа.

Свену пришлось объединиться с двумя другими мужчинами в фелаг[39 - Фелаг был торговым объединением между несколькими мужчинами или женщинами (женщины могли участвовать в фелаге финансово, так как у них была своя собственность). Члены фелага объединяли свои активы для финансирования торговой или грабительской экспедиции и делили прибыль пропорционально своей доле в инвестициях. Фелаг был основан на обязательной священной клятве, которая обязывала членов фелага выплатить свою долю семье члена фелага (фелаги), погибшего во время экспедиции.] чтобы финансировать строительство, фрахт судна, товары и оплату труда команды. Поэтому только половина экипажа состояла из людей Свена, а другая половина – из людей других членов флага. День прошел без заминок. Лодка пересекла озеро Тири, спустилась вниз по реке и достигла Драмменсфьорда. Когда лодка проходила рядом с деревней Драммен, Гисли решил спрятать Ульфдис.

Лучше всего было бы, если бы Свартр или его люди не видели ее. Сейчас не время начинать новые военные действия. Гисли не расслаблялся, пока не миновал деревню Свердвик. Затем лодка продолжила движение по Драмменсфьорду и достигла Осло-фьорда.

Еще не рассвело, когда они увидели Каупангр. Город был построен вдоль западного берега реки Осло-фьорд и протянулся на несколько сотен метров. На воде было несколько пирсов, где могли причаливать корабли. Рядом с доками находился постоянный центр Каупангра, состоящий из домов с толстыми каменными стенами, способными выдержать суровые зимы страны. Вокруг центра города были построены сезонные дома из дерева для тех, кто хотел приехать и торговать летом, как Свен.

Ульфдис впервые видела город. Она не могла в это поверить. Дома были меньше, чем те, которые она видела раньше. Они располагались так близко друг к другу, что каждый мог разговаривать с соседом с порога своего дома, а сад был сведен к минимуму. Так много людей в таком маленьком пространстве заставляло Ульфдис чувствовать себя неловко. Ей нельзя было допустить ни малейшей ошибки, потому что все, что она делала, было видно всем.

Как только лодка была надежно пришвартована, Ульфдис, Гисли, Финнр, Арнстейнн, Лейфр и остальные люди Свена направились к его дому, который находился на внешней окраине города, среди других сезонных домов. Дом Свена был одним из самых больших в Каупангре и был вдвое шире большинства других. Несмотря на это, он был небольшим по сравнению с его жилищем в Хрингарики. Ульфдис задержалась перед строением, прежде чем войти, и заметила еще одно отличие от дома Свена: его форма напоминала не перевернутую лодку, а скорее палатку[40 - Палатку викингов можно было установить на корабле для путешествий или на земле для лагеря. Ее форма была основана на двух деревянных треугольниках, соединенных тремя балками, на которых был натянут холст. Такая форма позволяла устанавливать его в любом месте, в том числе на лодке, поскольку для того, чтобы она стояла, не требовалось никаких наземных креплений.] на стенах.

Дом наверняка был достаточно большим, чтобы вместить всех, и, к счастью, люди Свена должны были по очереди охранять лодку, что избавило бы их от тесноты и общества друг друга в главной комнате.

Гисли выбрал для Ульфдис скамью в дальнем конце комнаты и сел на соседнюю, а Лейфр и Финнр сели на скамьи у противоположной стены. Таким образом, Ульфдис была относительно изолирована от людей своего брата, а те, кто спал рядом с ней, были мужчинами, которым Гисли полностью доверял. Ближайшие недели будут тяжелыми для Гисли, и ему придется спать с одним открытым глазом, пока они не вернутся в Хрингарики. Какая головная боль!

Как единственная женщина в группе, Ульфдис должна была готовить в тот вечер. Поскорей бы она купила рабыню или двух, чтобы больше не заниматься этой работой, думала она, наблюдая за готовящимся на огне блюдом. Первая ночь прошла спокойно, мужчины уважали Свена и не хотели бросать вызов Гисли и его доверенным ребятам. Кроме того, они были измотаны, проехав весь день и разгрузив лодку, чтобы доставить все товары на склад рядом с домом.

На следующее утро Ульфдис приготовила для мужчин подслащенную медом кашу[41 - Зерновая каша составляла основу рациона викингов. Ее часто подслащивали медом и, по возможности, добавляли ягоды или орехи, чтобы придать пикантность довольно скудному вкусу.] а затем поговорила с Гисли.