Психосоматика для всех

Раймонд Моуди считал, что для процесса «ощущения внетелесного существования» характерны следующие стадии:

• остановка всех физиологических функций организма (причем умирающий еще успевает услышать слова врача, констатирующего летальный исход);

• нарастающие неприятные шумы;

• умирающий «выходит из тела» и с большой скоростью несется по тоннелю, в конце которого виден свет;

• перед ним проходит вся его жизнь;

• он встречает умерших родственников и друзей.

Те, кто «возвращается с того света», отмечают странную раздвоенность сознания: они знают обо всем, что происходит вокруг них в момент «смерти», но при этом не могут вступить в контакт с живыми – теми, кто находится рядом. Самое удивительное, что даже слепые от рождения люди в состоянии клинической смерти часто видят яркий свет. Это доказал опрос более 200 незрячих женщин и мужчин, который провел доктор Кеннет Ринг из США.

Почему так происходит? Ученые, похоже, нашли объяснения загадочным видениям, которые посещают человека в последние секунды жизни.

1. Объяснение фантастическое. Психолог Пайэлл Уотсон считает, что он разгадал загадку. По его мнению, когда мы умираем, то вспоминаем свое рождение! Впервые мы знакомимся со смертью в момент страшного путешествия, которое совершает каждый из нас, преодолевая десятисантиметровый родовой путь, считает он.

– Мы никогда, наверное, точно не узнаем, что происходит в этот момент в сознании ребенка, – говорит Уотсон, – но, вероятно, его ощущения напоминают разные стадии умирания. Не являются ли в таком случае предсмертные видения трансформированным переживанием родовой травмы, естественно, с наложением накопленного житейского и мистического опыта?

2. Объяснение утилитарное. Российский врач-реаниматолог Николай Губин объясняет появление тоннеля проявлением токсического психоза.

– Это в чем-то схоже со сном, а в чем-то с галлюцинацией (например, когда человек вдруг начинает видеть себя со стороны). Дело в том, что в момент умирания части зрительной доли коры больших полушарий мозга уже страдают от кислородного голодания, а полюса обеих затылочных долей, имеющие двойное кровоснабжение, продолжают еще функционировать. В результате поле зрения резко сужается, и остается лишь узкая полоса, обеспечивающая центральное, «трубное» зрение.

Почему перед глазами некоторых умирающих проносятся картины всей прожитой жизни?.. И на этот вопрос есть ответ. Процесс умирания начинается с более новых структур мозга, а заканчивается более старыми. Восстановление этих функций при оживлении протекает в обратном порядке: сначала оживают более «древние» участки коры головного мозга, а затем уже – новые. Поэтому в процессе возвращения к жизни человека в его памяти в первую очередь всплывают наиболее стойко запечатлевшиеся «картинки».

Как описывают писатели ощущения во время смерти?

Случай, произошедший с Арсением Тарковским, описан в одном из его рассказов.

Это было в январе 1944 года после ампутации ноги, когда писатель погибал от гангрены во фронтовом госпитале. Он лежал в маленькой, тесной палате с очень низким потолком. Лампочка, висевшая над кроватью, выключателя не имела, и приходилось вывинчивать ее рукой. Однажды, выкручивая ее, Тарковский почувствовал, что его душа спиралеобразно вывинтилась из тела, подобно лампочке из патрона. Удивленный, он взглянул вниз и увидел свое тело. Оно было совершенно недвижимо, как у человека, спящего мертвецким сном. Затем ему почему-то захотелось посмотреть, что делается в соседней палате. Он стал медленно «просачиваться» сквозь стену и в какой-то момент почувствовал, что еще немного – и он уже никогда не сможет вернуться в свое тело. Это его испугало. Он снова завис над кроватью и каким-то странным усилием скользнул в свое тело, как в лодку.

В произведении Льва Толстого «Смерть Ивана Ильича» писатель потрясающе описал феномен клинической смерти: «Вдруг какая-то сила толкнула его в грудь, в бок, еще сильнее сдавило ему дыхание, он провалился в дыру, и там, в конце дыры, засветилось что-то. С ним сделалось то, что бывало с ним в вагоне железной дороги, когда думаешь, что едешь вперед, а едешь назад, и вдруг узнаешь настоящее направление… В это самое время Иван Ильич провалился, увидал свет, и ему открылось, что жизнь его была не то, что надо, но что это еще можно поправить… Жалко их (родных. – Ред.), надо сделать, чтобы им не больно было. Избавить их и самому избавиться от их страданий. „Как хорошо и как просто“, – подумал он… Он искал своего привычного страха смерти и не находил его… Вместо смерти был свет».

…Исследование, проведенное Национальным институтом неврологии, в котором принимали участие 9 крупных клиник, показало: из более 500 «возвращенцев» всего лишь 1 % могли ясно припомнить, что они видели. По мнению ученых, 30–40 % больных, живописующих свои путешествия по загробному миру, – это люди с неустойчивой психикой, страдающие психосоматическими расстройствами.

* * *

Казалось бы, связь души и тела очевидна. Однако в наше время психосоматика на медицинских факультетах преподается факультативно – как необязательная дисциплина. И специалистов в этой области не так много.

А ведь еще в древние времена ни один эскулап не сомневался в том, что мысль материальна.

Глава II

Врачи прошлого об этом давно знали

Человек как единое существо: Платон, Сократ, йоги и калокагатия

Что же такое мысль? Мы не можем представить, как она выглядит, не ощущаем ее ни одним из органов чувств. Но некоторые исследователи наделяют ее невероятной властью. Столетиями люди слагали мифы о тех, кто способен был перемещать предметы силой мысли или угадывать намерения других людей. Долгое время эти идеи не признавались наукой, принимались за нечто мистическое.

Сегодня мысль – объект пристального внимания ученых. Так, например, изучая мышление, ученые пришли к удивительному выводу. Оказывается, стоит только подумать о каком-либо действии, мы заставляем мозг работать, а мышцы напрягаются так, как если бы мы реально его выполняли. Этот секрет наши предки знали еще в глубокой древности. В те далекие времена целители воспринимали человека целостно, не отрывая друг от друга психические и соматические расстройства, а лишь учитывая, какие из них у данного больного выражены больше.

Достоверно известно, что в медицине таких древних стран, как Китай, Индия и Греция, врачи всегда опирались на принцип взаимовлияния телесного и психического. И первым шагом в направлении появления области знаний под названием «психосоматика» была калокагатия.

В Древней Греции идеалы красоты и морали переплетались очень тесно. Речь идет об особом слиянии этического и эстетического. Это соединение красоты и добра, блага.

Вот как этот термин объясняется в «Кратком словаре по эстетике»: «Калокагатия (от древнегреческого kalos – прекрасный и agathos – хороший, нравственно совершенный) – непереводимый термин античной эстетики, обозначающий гармонию внешнего и внутреннего, которая является условием красоты человека. Калокагатия является одним из центральных понятий античной эстетики на всех главнейших социально-исторических ступенях ее развития.

Первое упоминание о калокагатии содержится в материалах, относящихся к так называемым семи мудрецам. Солон рекомендует хранить калокагатию – „права вернее клятвы“. Биант же подразумевает под калокагатией внешний вид человека в зеркале, который должен указывать ему на его моральные качества. Пифагорейцы понимали калокагатию как внешнее поведение человека, определяемое его внутренними качествами. В дальнейшем в связи с социальной дифференциацией в античном обществе это общее значение термина калокагатии уточняется и получает разный смысл. Аристократическое понимание калокагатии содержится у Геродота в связи с греческими традициями. У Платона связана с воинскими доблестями, „природными“ качествами или с родовыми особенностями, и др. Позднее термин калокагатия стали применять для обозначения хороших, практичных и расчетливых хозяев.

В конце V века до н. э. в связи с появлением софистики термин употреблялся для обозначения учености и образованности. В этом смысле он применялся не только к софистам, а вообще к людям высокой культуры. Ксенофонт, Платон и Аристотель понимали калокагатию философски. Она выступала у них как некоторого рода гармония внутреннего и внешнего, причем под внутренним понималась мудрость, достижение которой приводило человека к калокагатии. Ксенофонт считал Сократа идеалом гармонического благородства. Причем эту калокагатию он отличал от просто добрых поступков, от добродетели и красоты, так что она являлась чем-то единым и неразделимым. Платон трактовал калокагатию как особого рода соразмерность, а именно как гармонию души и тела. В других случаях Платон связывал калокагатию со счастьем, разумностью, свободной убежденностью, которая не нуждается во внешних законах и заключается в естественном умении правильно пользоваться жизненными благами.

Аристотель при выяснении калокагатии исходил из чувственных и естественных благ (богатство, здоровье и др.), трактуя их как калокагатию. Это есть цельность человеческой личности и величие души. Она свойственна всем людям, но только в разной степени. Дальнейшее развитие индивидуализма и психологизма, происходившее в эпоху эллинизма, привело к тому, что калокагатия стала трактоваться не как нечто природное и естественное, но как результат моральных упражнений и тренировки».

Слово «калокагатия» упоминается и в диалоге «Пир» в отношении тех замечательных людей, которым предназначены речи Сократа. Это также идеал античного воспитания, задача которого – сформировать добродетельную личность. В понятии есть социальный подтекст, ведь калокаготийный человек воплощает волю общества и служит примером для других, представляя собой идеального жителя полиса.

Речь тут идет о красоте бестелесной души в соответствии с платоновским учением о Благе: чем более возвышенными являются помыслы и устремления, тем человек ближе к абсолютному Благу (ближе всех, конечно, философы).

Однако трактовать калокагатию в сугубо бестелесном смысле было бы неверно. Греки придавали огромное значение физической красоте и культуре тела. При этом красивое тело для них – это не просто повод восхититься кубиками пресса у юноши в гимнастике. Это показатель того, насколько культурен и высокоразвит человек в целом. Предполагалось, что идеальный субъект должен быть гармонично развитым и целостным, а строгое разделение на «тело» и «душу», отравлявшее жизнь средневековым людям, было грекам чуждо.

В диалоге Платона «Тимей» высшая добродетель трактуется через соразмерность тела и души: «Между тем все доброе, без сомнения, прекрасно, а прекрасное не может быть чуждо меры. Значит, приходится признать, что и живое существо, долженствующее оказаться прекрасным, соразмерно».

Могучая и великая душа не может «восседать на колеснице слабого и хилого тела», потому-то такой человек не будет прекрасным в целом. Так что «Тимей» велит тем, кто занимается, например, математикой, не пренебрегать гимнастикой, а спортсменам советует музыку и философию. Только тогда человек станет не только прекрасным, но и добрым, – заключает Платон.

И вот еще несколько примеров, которые приводит в своей книге врач-психотерапевт Геннадий Старшенбаум «Психосоматика и психотерапия»:

«В Древней Греции, во времена Сократа и Платона (V–IV века до н. э.), психогенные нарушения телесных функций объединяли термином „истерия“ (от греческого hystera – матка), связывая их с „бешенством матки“, поскольку они наблюдались в основном у незамужних женщин; им рекомендовалось вступление в брак.

В „Диалогах“ Платона его учитель Сократ говорит юноше, жалующемуся на головную боль, что для исцеления тела должно лечить и душу, ибо любое зло и любое благо для тела исходит из души, а врачевать душу следует „добрыми речами“. В „Хармидах“ Платон выступает против того, что есть врачи для тела и врачи для души, поскольку одно неотделимо от другого. Там, где целое чувствует себя плохо, часть его не может быть здоровой.

В Индии с незапамятных времен существует практика йоги, открывающая фантастические возможности саморегуляции человека. Чтобы стать учеником йога, мальчик должен сдать вступительный экзамен. В холодную зимнюю ночь его сажают на берегу реки, раздевают, мочат в студеной воде простыню и окутывают голого. Он должен внушать себе, что ему жарко, пока простыня на нем не высохнет. И так три раза. Справился до утра – готов к настоящему обучению.

Через несколько лет учебы йог уже умеет уменьшать частоту сердцебиения почти до полного исчезновения пульса, уменьшать температуру тела. Дыхание при этом становится практически неопределимым, все функции организма понижаются до уровня, свойственного животному в состоянии зимней спячки. Таким он может быть зарыт в землю заживо на несколько недель.

Чемпион мира по йоге француз Куду – „гуттаперчевый человек“ – демонстрировал такой фокус. Складывался в три погибели и втискивался в прозрачный кубик со сторонами 50 см. А это длина самой длинной – бедренной – кости, ее даже йоги складывать не могут. Затем кубик герметизируют и погружают на дно бассейна с водой. Там йог проводит несколько часов практически без воздуха, за счет особого йоговского дыхания – попросту говоря, почти не дыша.

Другой йог, по фамилии Шварц, в присутствии группы исследователей ввел в левую руку иглу, проткнув кожу, бицепс и вену, а затем по команде остановил в течение трех секунд вызванное проколом кровотечение. В ходе другого опыта он сунул руку в горящий камин и перемешивал ею раскаленные угли, после чего у него не было обнаружено никаких повреждений кожи. Кожа в самогипнозе как бы не замечает огня, ожоговая реакция не запускается. Не зря патофизиологи говорят, что все болезни «организуют» нервы».

Прочитав эти строки, я вспомнила, как моя бывшая коллега решила испытать на себе феномен хождения по раскаленным углям. И вот что у нее получилось.

* * *

Когда моя коллега обмолвилась, что из Америки приезжает инструктор, обучающая хождению по огню, у меня непроизвольно вырвалось: «А самой тебе слабо?» Но когда Таня Лейе согласилась, я, если честно, не поверила. Сжечь себя на костре ради заметки в газете?..

Каково же было мое удивление, когда через некоторое время появляется Татьяна с репортажем прямо… из пламени. Наши люди в огне не горят!..

Вот что она написала.

«Еще с детства я до судорог боюсь холода, ожога от горячего чайника и могу запросто упасть в обморок при виде обычного таракана. Стоит ли говорить, что дама я слабая? Но в один прекрасный день мне сказали в редакции: „Наконец-то для тебя есть настоящее дело!“