Robbie Williams: Откровение

Апрель 2007 – июнь 2008 года

Через пару недель по возвращении из рехаба Роб написал Айде сообщение: хотел бы увидеться. Заметил, что пришел в себя. Потом несколько раз писал сообщения о переносе времени, и в конце концов встречу отменил вовсе. Один друг – который уже больше не друг – сказал ему, что будет ошибкой «возвращаться туда». Роб теперь подозревает: а не хотел ли этот друг просто устранить помехи, которые мешают парням отрываться вместе?

В тот вечер, когда он ее окончательно, можно сказать, послал, он сказал, что сильно устал и надо лечь уже, а на следующий день на работе Айда увидела в блоге Переса Хилтона <светского блогера> фото: той ночью, гораздо позже их обмена сообщениями, Роб выходит из одного клуба с некой блондинкой.

И даже при этом, когда три недели спустя Айда и ее мама засобирались в гости к людям, которые совершенно случайно жили прям напротив поместья Роба, она решила, что надо бы его предупредить. На всякий случай, чтоб он ничего такого не подумал. А он ей предложил заскочить. Они поболтали, он показал ей новую тату LOVE на правом кулаке. Постепенно все устаканилось, стало как раньше, и они снова сошлись – на три месяца.

Потом однажды в начале июня, когда она собиралась на одну встречу, он попросил ее перед уходом обняться покрепче. После этого она не получала от него вестей три недели. А вся ее одежда уже находилась в его доме, и когда она в конце концов попросила разрешения забрать вещи, он отправил их уложенными в мешки для мусора, со своими охранниками.

«Мне кажется, мы расходились три раза», – говорит Роб.

Всегда по твоей инициативе?

«По моей, ага».

А в чем причина?

«Ну, я просто не мог находиться в отношениях. Эта женщина меня сильно любила, а я думал, что это и есть сумасшествие. Она была вся такая целовательная, обнимательная, ласкательная – это сейчас прекрасным кажется – и если б она смогла пробраться внутрь меня – она б пробралась, вот так она была в меня влюблена. А тут такое… “ой, отвали”».

* * *

В августе 2007, примерно месяца через два с половиной после их второго расставания, они встретились на дне рождения общего друга. После этого Роб снова стал ей посылать сообщения и звонить, и каким-то образом те силы, которые связывали их, возобладали над поводами, которые Роб выискивал, чтобы им не быть вместе. На сей раз отношения продлились девять месяцев. От этого времени остались фото, глядя на которые можно подумать, что у Роба и Айды начинается настоящая любовь надолго. Они вместе съездили в Египет, потом во Францию, Голландию, Мексику. В Мексике арендовали яхту. Роб говорит, что на яхте с Айдой и их друзьями ему вдруг пришла в голову мысль, в которой он был уверен на все сто.

Это не то, что вы подумали. Не та, которая должна была бы возникнуть по вашему представлению.

«К концу этих каникул я понял, что буду с ней заканчивать отношения», – говорит он.

Почему же? Не собирался быть с кем-либо вообще?

«Именно. С кем-то определенным не хотел быть вместе. Не судьба мне серьезные отношения. Настолько не судьба, что я подумал сделать вазэктомию».

Что, прям серьезно об этом думал?

«Ага. Думал такой: могу и вазэктомию сделать, детей-то нет, а залетов не хочется. Ну и реализация этой идеи была прям на подходе, так сказать».

Я возражаю: у любого человека есть два конкретных способа упасть в твоих глазах. Один: любить тебя. Другой: не любить тебя.

«Ага. И я совершенно мог упустить тот факт, что основа нашей дружбы прекрасна… ну, упускал, пока не перестал».

Он понимает, насколько близко все было к тому, чтоб вообще не случиться, и что он мог бы и не сделать того, что сделал. Он знает, что уже стоял в опасной близости к другой жизни, совсем не той, которою он жил последние десять лет.

Вспышка, которая ясно высветила все это, озарила его в лос-анджелесском отеле Chateau Marmont. На дворе – вторая половина июня 2008 года. Роб, снова мужчина свободный – с Айдой они окончательно расстались две недели назад – отправился потусоваться вечером. В патио он увидел сидящих за столиком и беседующих Кемерон Диас и Дрю Берримор. Он туда пошел не затем, чтоб с ними встретиться, но, поскольку знал обеих хорошо, присел к ним поболтать. «И я только сказал, – вспоминает он, – что вот собираюсь расстаться с девушкой, что это ужасно… и начал говорить о том, какая Айда хорошая. Я о ней говорил так восторженно, с такой любовью, что Камерон Диас заметила: “мне кажется, ничего у вас там не закончилось”». И да, наступил тот самый момент. После всего, что происходило до того, вот так все повернулось.

«Тут у меня настал момент ясности, – говорит он. – Страшноватый момент, но ясность пришла: я должен привести эту девушку обратно к себе и относиться к ней хорошо. Так что мои ноги сами понесли меня от Chateau в дом Айды, где она лежала на кровати, свернувшись калачиком. Она сильно похудела и выглядела больной».

После расставания с Робом оказалось, что Айде негде жить – ее мама Гвен сдала тот дом, где жила Айда. Роб тогда предложил ей поселиться в отеле – она это предложение отвергла. Переехала к маме, даже постель с ней делила.

«Я вошел в комнату, увидел, как она похудела, и подумал: ну черт возьми. Она типа лежала в кровати, явно совершенно убитая, сжалась вся, больно ей, в мыслях – как же все так с ней получилось?»

Она сразу обрадовалась, увидав тебя?

«Да. А потом я сделал то, на что, как мне казалось, не способен. Но вот я был тут у нее».

Попросил прощения?

«Не помню. Но определенно понял: нельзя этого человека ни в коем случае еще раз наебать».

Если б Айда не придерживалась своей линии, как ты думаешь, ты бы снова оказался в том месте?

«В отношениях? Нет, наверное».

А, по-твоему, другая жизнь какой была бы?

«Без руля и ветрил. Думал бы “а смысл?” почти про все. Сейчас есть путь, и он всему придает смысл. Грустно думать, что я бы в 43 года был бы без детей и отношений. Кто знает, что по ходу дела происходило бы, но я бы мог выбрать другую дорожку, которая сейчас привела бы меня к одиночеству».

* * *

Август 2016 года

Пришла беда – отворяй ворота. Менеджер Роба Дэвид Энтховен заболел уже некоторое время назад, но предполагалось, что у него сейчас рецидив гепатита С – такое с ним часто бывало. Сейчас же Робу сообщили, что у Дэвида неизлечимый рак. А для Роба Дэвид был гораздо больше, чем просто менеджер. Он, который сам поборол очень серьезные наркозависимости, помог Робу решить его проблемы и вообще за ним приглядывал. Долгое время он был именно тем человеком, которому Роб скорее всего позвонит первым делом, когда какая-то проблема, дилемма или нужно сложное решение. Человек, чье мнение Роб уважал и чьим советам следовал.

Роб сидит на террасе своего лос-анджелесского дома, пытаясь все это осмыслить. Он только что разговаривал с Дэвидом, который сейчас в Лондоне. Дэвид, как обычно, в приподнятом настроении, все советы дает. У Роба запланировано полететь в Лондон примерно через неделю. Там они и увидятся.

«Эта штука проникает всюду и сжирает все, – говорит Роб. – Я раньше просто не знал».

Они с Айдой сидят и болтают о всяком-разном. Чтобы отвлечься, он пробегает песни на компьютере. Одну из них – медленную и мощную – они с Гаем написали в прошлом году. Спорная: он сам не понял, нравится она ему или не очень. Называется “Last Song Ever”, а странные вирши – про мораль и страх, а также про упущенные моменты. Он тогда беспокоился, что она слишком уж мрачна, – даже переписать ее пытался. Но сегодня-то она воспринимается совсем по-другому.

«Не подержишь ли за руку меня, пока я не перестал дышать?

Я помню, что обещал не уходить без тебя.»

«Тебе бы назвать ее “Песня Дэвида”», – предлагает Айда.

Он так и сделал.

* * *

На следующее утро – годовщина Роба и Айды.

«Мама с папой поженились 6 лет назад в этот день», – говорит Роб Тедди, сходя по лестнице в футболке Tommy Cooper. «Привет, моя маленькая копия», – обращается он к Чарли. Появляется Айда и показывает детям видео, которое они выгрузили в интернет: смонтированные фото свадьбы под саундтрек песни “It Had To Be You”. «Вот лучший день в моей жизни», – говорит она детям.

Роб с Айдой обмениваются подарками: рисунок Кита Харринга – как визитная карточка Робу, для Айды – принт Дэвида Хокни «Красный стул», на котором балкон, где они общались с художником.

«Чудесно», – реакция Айды, но в мнениях наметился раскол.

«Нет! – кричит Тедди. – Я хотела чтоб принцесса! Вы принцессу не поставили!» И тут же меняет тактику: она-де хочет быть большой и сидеть на взрослых креслах.

«Для вырасти у тебя еще много-много времени, – увещевает папа. – Наслаждайся, что ты маленькая».