– Надо зайти к Чарльзу, может он что интересного скажет.
– Наш доктор?
– Да.
– Попробуй, но только не сейчас. Надо закончить дела на ферме.
– Согласен.
Вечером я пришел домой. Кэрол накрыла на стол ужин, и я, немного обеспокоенный дневным разговором с Максом, начал интересоваться последними событиями в деревне.
– Как Мэри с Брайаном поживают? – спросил я.
Она сделал удивленное лицо.
– Ты никогда не интересовался нашими соседями. Обычно называл их дешевыми аристократами.
– Они слишком культурные – меня это злит.
– Хм. – Ухмыльнулась Кэрол и неожиданно добавила: – Меня тоже.
– Тем не менее ты часто общаешься с Мэри. Не замечала за ней каких-то отклонений?
– Замечала конечно. Ей почти восемьдесят. Любой в её возрасти начнет забывать слова. Но для своих лет она довольна активная.
– А как дела у Маргарет и Марка?
– Да вроде отлично… – Кэрол посмотрела на меня и твердо спросила: – Что случилось?
– Парень с которым я сегодня работал сказал, что по всей стране бушует какой-то новый вирус.
– В обще-то он во всем мире.
– Серьезно?!
– Да. Об этом давно трезвонят по телевизору.
– А почему ты молчала?
– А что изменится от того, что ты узнаешь? Ты либо махнешь рукой, тут же забыв об этом, либо начнешь задавать вопросы как сейчас… – Махнув рукой, она добавила. –Зачем вообще забивать голову этими новостями.
– Ну, – протянул я. – как бы несколько человек из нашей деревни отправили в городскую больницу. Думаю, причина очевидна – вирус.
– Одиннадцать, если быть точно.
– Одиннадцать?!
– Да. Ты это не заметил, потому что тебе все равно на остальных. Тебе всегда безразлична жизнь окружающих.
– Было бы все равно, – потвердел я. – если бы не знал, что какая-то зараза выкашивает стариков вроде нас.
– В нашей деревни живет шестьсот сорок три человека, и половина из них пенсионеры. Возможно причина даже не в вирусе. Из деревни периодически кто-то уезжает по состоянию здоровья.
– Ну хорошо, – постарался успокоится я. – Может ты действительна права и не стоит волноваться. Но факт того, что мы в зоне риске все равно беспокоит меня.
– Меня тоже, но что мы можем поделать. Лекарств, как говорят, нет, а значит, если мы заболеем никто не сможет нам помочь.
– Ты… так спокойно об этом говоришь.
– А о чем беспокоиться? Если мы не можем повлиять на ситуации, то зачем об этом вообще думать. Лучше провести время с пользой, нежели забивать голову вопросом типа, что с нами будет, когда мы заболеем.
– Это ты верно говоришь, дорогая, – на последнем слове я сделал милый акцент.
С момента знакомства мы не переносили на дух штампы семейных обращений: дорогой, золотце, зая, медвежонок… Особенно когда так общаются повидавшие жизнь пары. Это дико раздражало нас обоих. И этим же мы друг другу подзадоривали.
– Ужин почти остыл, дорогой, – она передразнила меня. – Кушай.
– Как скажешь муза моего спокойствия, – ответил я с хвалебной иронией.
Мы улыбнулись друг другу и спокойно поужинали.
На следующий день Кэрол сходила в продуктовый магазин и помимо еды принесла плохие новости.
– Дэн, – обратилась она с порога.
Я в этот момент возился на кухни. Домывал посуду.
– Что?
– Еще троих забрали. – Мое настроение моментально испортилось. – Сегодня утром, – добавила Кэрол.
– Кто их отправил?
– У нас в деревне один доктор.
– Чарльз Барнс.
– Именно.
– Я поговорю с ним сегодня.
– Я как раз это и хотела предложить.
Во время прогулки Кэрол встретилась с двумя женщинами обсуждавших отправку своих родных в больницу. Они были взволнованы и моя жена, несмотря на эмоциональную стойкость, поддалась тревожности. Паника заразительнее чем любой вирус. Она конечно немного успокоилась пока шла домой, но зачатки надвигающейся опасности уже дали ростки. Слишком близко оказалась беда. От этого невольно запаникуешь.
Вскоре я добрался до здания, где доктор вел прием.
Единственной сотрудницы, помогающей ему с пациентами и документацией, не было. Я постучал в дверь смотрового кабинета.