Необычный астроном

Индейцы не стали использовать против них силу своего оружия, а просто начали внимательно разглядывать их. Они рассмотрели и лица чужеземцев, и их одежду, и, увидев на поясе Гримлера ножны, в которые была вложена его шпага, догадавшись, что это оружие, и подумав, что он собирается напасть, один из индейцев таки метнул в Гримлера своё копьё, а за ним – ещё двое. Гримлеру и Николасу пришлось присесть, чтобы увернуться от смертоносных копий, которые наверняка были пропитаны каким-нибудь ядом. Николас побледнел от страха, его лицо стало похоже на мраморную статую, на его лбу выступил холодный пот. Другие индейцы стали смотреть на его и его господина недобрыми глазами. В воздухе повисло большое напряжение.

Неизвестно, чем это дело бы закончилось, если не Гримлер, оправившись после столь неожиданного для него нападения индейцев, не стал осуществлять свой план, про который он говорил Николасу ранее – попытаться объяснить, что они не собираются нападать на них. Он немного знал язык индейцев этой местности, но его знаний не очень хватало для этого, поэтому он решил также использовать жесты. Он стал произносить слова на индейском языке, отрицательно качать головой, отходить от них, и даже вынул шпагу из ножен, но не использовал её, а бросил на целых десять футов за себя, показывая, что не собирается использовать оружие против них.

В рядах индейцев наступило замешательство. Большинство из собиравшихся напасть на Гримлера всё-таки отложили свои копья, но один из них, как раз тот, кто первым увидел путешественников, ещё сохранял недобрый взгляд на своём лице. Он сделал им странный знак: сначала показал на них пальцем, затем этим же пальцем показал на землю, а потом – быстро провёл им в воздухе косую линию, будто изображая копьё (лишь спустя несколько минут Гримлер и Николас поняли, что это был приказ им оставаться на месте, иначе индейцы снова покажут им силу своего оружия). Затем он сделал другой знак своим соплеменникам, видимо, призывая их подойти к нему. Те послушались, и индейцы стали говорить о чём-то между собой.

– Он-ни что, сп-порят о т-том, как нас лучше уб-бить? – спросил Николас очень тихим и дрожащим от страха голосом, да так сильно, что Гримлер едва разобрал его речь.

– Нет, просто тот индеец, который и призвал всех остальных сюда посмотреть на нас, не верит, что мы не собираемся нападать на них, но прочих я, похоже, убедил, и они открыто возражают ему.

«Ох, лишь бы он не смог убедить их!» – подумал Николас.

Индейцы совещались достаточно долго и, казалось, совсем не замечали Гримлера и Николаса, но последний всё равно старался не двигаться, сильно объятый страхом, и его господин, похоже, тоже почувствовал страх.

Наконец, голоса индейцев утихли, и они повернулись к путешественникам лицами. Слуга Гримлера уже приготовился уносить ноги, но никто из коренных американцев больше не хотел нападать. Да, тот индеец не смог убедить их, и они, хоть и поначалу сохраняли некоторое недоверие к путешественникам, но в конце они отложили своё оружие и готовы были хорошо принять их, хоть они и являлись европейцами. Такими были индейцы этого племени: вначале они были сильно недоверчивы к любым гостям, имевшим смелость появиться на их землях, но, если они убеждались, что эти гости не хотят причинить им ничего плохого, индейцы проявляли сильное гостеприимство. И в этом они отличались от других племён, также проживавших на берегу Саванны, которые были очень жестоки с гостями.

Итак, индейцы больше не проявляли враждебность. Один из них сделал жест Гримлеру и Николасу, приглашавший их пойти с ними, но в нём не содержалось больше ни капли жестокости. Они просто хотели показать их своему вождю, так как он должен знать обо всём, что происходит в его племени.

Гримлер понял этот жест и пошёл вместе с индейцами. Пока вся эта компания неспешно шла в её направлении, он стал озираться по сторонам с целью ещё ближе познакомиться с жизнью племени. К сожалению, сейчас почти всё оно сейчас сопровождало его и Николаса, поэтому ему не удалось почти ничего выяснить. Он только смог заметить, что лишь около нескольких хижин (во всём селении их насчитывалось не более десяти) были поля или загоны со скотом, поэтому можно было сделать вывод, что это племя очень неразвито, фактически застряв в каменном веке. «Или», подумал Гримлер, «у них есть общие поля и скот, которыми может пользоваться каждый из их племени, и которые я ещё не заметил».

Когда он наконец посмотрел вперёд, он увидел хижину вождя. Она была огромной, раз в пятнадцать выше остальных хижин, но она скрывалась в тени высокого дерева, так как находилась не в центре селения (поэтому он не смог увидеть её раньше), а на его левом краю, а остальные хижины окружали её подобно амфитеатру, но только с одной стороны. «В ней, наверное, более двух тысяч веток. Это может значить, что её строила по меньшей мере половина племени, и что оно очень любит своего вождя» – подумал Гримлер.

Когда эту процессию от хижины стало отделять всего два фута, индеец, шедший самым первым, довольно тихо крикнул, очевидно, зовя вождя. Тот ответил не сразу, лишь когда индеец произнёс этот звук во второй раз (уже чуть более громко), из хижины стала доноситься возня, и примерно через десять секунд из неё вышел её обитатель.

Всё племя поклонилось своему вождю, лишь только увидев его. Закончив эту церемонию, двое человек легко толкнули путешественников в спины, дав своим гостям понять, что им нужно подойти к вождю. Индейцы расступились перед ними, образовав широкую прямую дорогу, и Гримлер и Николас смогли полностью рассмотреть вождя.

Он был очень высоким, на целую голову выше самого высокого представителя его племени. На нём были надеты некое подобие рубашки, состоящее из материала, похожего на хлопковую ткань, а также набедренная повязка из той же ткани, а на его лбу был ободок из листьев и перьев. Он выглядел довольно старым, так как на его лице можно было заметить морщины, но телосложение предводителя племени говорило о том, что он всё ещё не потерял своей ловкости, так как постоянно отправлялся со своими соплеменниками на охоту, которая для успешного исхода требовала недюжинной ловкости, особенно если учесть, что в распоряжении индейцев были только копья и стрелы.

Два представителя племени сделали знаки, которые говорили путешественникам, что им надо пройти к вождю, и они не стали возражать (хотя Николас вновь почувствовал небольшую тревогу). Вождь увидел лица европейцев и грозно нахмурил брови. У него, как и у всех индейцев, которые изначально встретили наших героев, возникло недоверие по отношении к ним, смешанное с некоторой враждебностью. Он относительно грозным и громким голосом спросил у остальных индейцев, кого они к нему привели, и тот из них, который впервые заметил Гримлера и Николаса, рассказал о событиях, описанных на предыдущих страницах.

Вождь слушал его очень внимательно, и практически замерев, так, что Гримлеру и Николасу показалось, что будто он окаменел.

Когда индеец закончил рассказ, предводитель нахмурил брови и приказал привести путешественников и повёл их к себе в хижину.

Жилище вождя было довольно большим (Гримлер оценил его длину в двадцать футов, а высоту в двадцать пять), но достаточно тёмным, так как вход был очень узким, дабы во время дождей его не затопило (и поэтому Гримлер, Николас и вождь заходили внутрь боком и пригнувшись). Однако наши герои смогли разглядеть нечто, похожее на деревянный стул, только длиннее, лук, связку стрел и шкуру какого-то животного в противоположном углу, а также связку дров в третьем углу. Вождь знаком приказал путешественникам сесть, а затем начал что-то говорить. Его слова вначале звучали напряжённо, можно сказать, что даже грозно, но затем правитель племени успокоился. От говорил на протяжении примерно двадцать минут, а затем, суд по всему, отпустил своих гостей.

– Ну, что он сказал? – спросил Николас, вновь начавший волноваться.

– Прошу успокоиться, Николас. Вождь сказал, что он пока не питает к нам никакой ненависти и разрешает остаться в своей хижине. Правда, он будет ещё наблюдать за нами. Ну, ещё он рассказал нам историю своего племени, но она и так понятна (я понял не всё, но кое-что всё-таки смог понять, и восстановил картину полностью): их ещё сто лет назад перебили почти всех и выгнали с родных земель, но выжившие нашли укрытие в этих лесах, где и сейчас продолжают жить. Правда, не очень безопасно было для них укрываться вблизи побережья, но, видимо, сюда мало кто заходит.

Так началось знакомство путешественников с индейцами. По повелению вождя Гримлеру и Николасу дали самой вкусной еды, которую смогли раздобыть туземцы, а сам вождь, когда они пообедали, попросил показать некоторые приёмы фехтования шпагой. Достаточно было и пяти минут, и индеец был настолько впечатлён и даже немного напуган (самую малость, но всё же напуган), что попросил показать их и для своих соплеменников, и вскоре вокруг него собрался целый круг людей, и прибывали всё новые и новые, так что Гримлер был вынужден повторять одни и те же приёмы снова и снова, и это длилось целых полчаса, если не сказать, что полный час. Наконец, ноги Гримлера начали подкашиваться, и он исполнял боевые приёмы уже не искусно, а как-то слишком медленно и грубовато. Вождь, тоже решивший посмотреть на это представление, заметил усталость Гримлера, которая грозила перейти в измождённость, и был вынужден приказать индейцам разойтись, после чего вновь ушёл в свою хижину.

– Брр, Николас, если бы вождь не разогнал их, то мне бы весь день и всю ночь пришлось выступать перед ними, как цирковому артисту. Нет, я не злюсь на них, просто… Ладно, давайте прогуляемся по их земле.

Путешественники стали прогуливаться по территории индейцев, а Гримлер стал внимательно рассматривать их дома. То, что он вначале принял за глину, оказалось смолой, которую индейцы добывали из местных деревьев. И действительно, нижние части стволов большинства ближайших к поселению деревьев были сплошь надрезаны, что не могло не сказаться на самочувствии растений: их кора и листья производили впечатление испытывающих сильную жажду, а некоторые листья уже опали.

– Да уж, индейцам стоило бы выбрать менее жестокий способ, – сказал Гримлер.

Он также заметил, что смола соединяла части их жилищ друг с другом невероятно крепко, а нижняя часть хижин была вбита в землю. А около каждой лежал большой камень (примерно в полтора-два раза больше входа внутрь), который, скорее всего, предназначался для закрытия входа.

– Наверное, так они и защищаются от сильных ветров.

В сами хижины Гримлер без приглашения их владельцев не заходил, так как это было невежливо. Однако он захотел узнать, имеют ли индейцы какой-либо другой источник пищи, кроме охоты и рыболовства. С этой целью он обошёл почти всё их поселение, и даже немного зашёл за его пределы, и смог обнаружить примерно в шестистах футах за хижиной вождя поле длиной в двести футов и шириной в сто, огороженное небольшим деревянным забором. Урожая на нём видно не было (видно, его уже убрали), но Гримлер заметил трёх человек, трудившихся на нём.

– Скорее всего, это их общее поле. Если это так, то моя догадка верна.

Гримлер так сильно хотел изучить индейцев, потому что его очень сильно интересовала судьба этого практически полностью уничтоженного народа, и он одновременно сочувствовал этому народу.

Вдруг раздался громкий клич индейцев за спиной героев, да так неожиданно, что обеих героев он заставил вздрогнуть. Они обернулись и увидели вождя, стоявшего рядом со своим жилищем. Он стоял, выпрямившись в полный рост, и кричал так громко, что целые стаи птиц, сидевших до этого на расположенных поблизости деревьях, испуганно взлетели и закружились в воздухе. На несколько секунд вождь замолк, а потом снова закричал, ещё громче, чем прежде.

В поселении индейцев сразу возникла суматоха. Одни начали копошиться в своих хижинах, и уже через минуту вышли из них со своим оружием: копьями, луком и стрелами, некоторые даже с мотыгами. Другие же подходили к своим детям и что-то говорили им. Третьи же, индейцы, которые уже имели при себе оружие, похоже, пытались лучше овладеть им: они пытались с определённого расстояния в тонкий ствол дерева.

– Что это они делают, мой господин? Неужели собираются воевать против кого-то? – спросил Николас. – Или же эти индейцы всё решили устроить нам приключение?

– Давайте узнаем.

Вождь ещё раз повторил свой клич, и он прозвучал ещё громче, чем предыдущий, и даже у Гримлера вдруг кольнуло в сердце.

Соплеменники столпились вокруг своего предводителя, окружив его и образовав подобие полумесяца.

Вождь начал объяснять что-то своим индейцам, немного повысив голос, а те слушали его молча, затаив дыхание. Его речь продолжалась около минуты, а после её окончания все слушатели мгновенно подняли вверх своё оружие и стали радостно кричать, вторя своему предводителю.

– Мой господин, скорее, уносим ноги! – вскричал Николас.

– Спокойнее же! – упрекнул своего слугу Гримлер. В его голосе не чувствовалось злобы, но было лёгкое, совсем небольшое раздражение, вызванное трусостью Николаса. – Первое время я тоже ничего не понимал из его речи, но затем я услышал слова «охота» и «звери» и понял, что индейцы всего лишь собираются на охоту. У них закончились запасы мяса, а так как своего скота это племя не имеет, им приходится добывать мясо самим. И, Николас, прошу, постойте здесь. Я собираюсь кое-что сказать им.

Гримлер подошёл к вождю и во всеуслышание заявил всему племени, что собирается пойти вместе со всеми индейцами на охоту. Он не знал, как будет на местном языке «шпага», поэтому вынул её из ножен и стал показывать своё умение владеть этим оружием. Наконец, вождь и его соплеменники снова встали в кружок и, похоже, снова начали совещание, подобное тому, которое они устраивали при первой встрече с путешественниками.

Затем глава племени подошёл к Гримлеру и одобрительно кивнул ему головой.

Тот поклонился вождю и вернулся назад к своему слуге, который удивлённо смотрел на происходящее. Хозяин Николаса рассказал ему про то, что хочет поохотиться вместе с индейцами.

У бедного слуги после таких слов снова задрожали колени и выступил пот на лбу от страха. Он представлял, какие опасности могут случиться на охоте, поэтому его охватила боязнь за себя и за своего господина. Гримлер заметил это и понял причину страха, но на этот раз он не стал упрекать своего трусливого слугу, а подумал так:

«Охота действительно может пройти не без приключений. За нами может погнаться дикий зверь (а у нас даже ружья нет), мы можем куда-либо упасть, попасть под дождь. И здесь моего Николаса можно понять».

И Гримлер сжалился над Николасом и решил не брать его с собой на охоту. Он попросил одного из индейцев не идти на охоту и с разрешения вождя присмотреть за ним. Индеец и вождь согласились, и Николас остался один в деревне чуждых ему людей.

Вскоре все мужчины племени (кроме отряда из пяти – десяти человек, оставшихся сторожить селение) уже встали за спиной своего вождя, и тот повёл их вперёд, в дремучий лес.

Ходить по лесу оказалось не так удобно, как предполагал Гримлер. Путешественнику и индейцам пришлось ходить по сырой и мокрой земле, ибо леса в той местности были густыми, а лето, как я уже упоминал, там довольно дождливое (удивительно, что всё время, пока Гримлер и Николас гостили у индейцев, не пролилось ни одного даже самого незначительного дождика, и это означало, что в ближайшее время могут пойти затяжные ливни), поэтому влага испарялась медленно. Подошвы и каблуки сапог Гримлера покрылись грязью, не успев он и глазом моргнуть. Он чувствовал себя так, будто ходит по болоту и боялся провалиться в землю.

«Да уж, представляю, каково сейчас моим новым попутчикам! Николас, похоже, был прав. От этой прогулки он точно остался бы не в восторге. Хорошо ещё, что нам не попадаются коряги (здесь нет хвойных деревьев), ибо в такой мешанине я запросто бы стал натыкаться на них!» – думал Гримлер.

Однако ему представилась возможность полюбоваться местными лесами, так как до этого момент он мог видеть их только на картинках в книгах. Здесь были как уже знакомые путешественнику деревья, такие, как дуб или бук, так и те, с которыми он встретился сейчас впервые. Земля была усеяна множеством плодов, к сожалению, большинство из них не было пригодно для еды.

Вдруг вождь племени уловил своим чутким ухом звуки движений мелкого животного, заключавшиеся в шорохе травы, будто кто-то с маленькими лапками очень быстро бежал по ней. Звуки доносились справа от предводителя, с расстояния примерно двести футов. Тот дал знак своим индейцам, они приготовили своё оружие и в тот же миг увидели зайца, бегущего прямо на них!

Однако у племени было численное превосходство. Они стали быстро окружать зверька, но замешкались, так как один из них случайно наступил на ногу другому, между ними возник спор, и в результате охотники чуть не упустили свою добычу: она прорвалась через их плохо сформированный полукруг