Скандальная мумия

– Мумия принадлежит науке, – утверждает главный научный сотрудник музея Платон Скоупс. – Разум должен победить.

– Это было священное индейское захоронение, – заявил неизвестный оратор из АДС, – и тело следует возвратить матери-земле.

– Владение – это девять десятых закона, – добавил мистер Скоупс.

Дакхауз скомкал газету и костлявым пальцем погрозил своему ведущему ученому.

– Плохая реклама. Все дело плохое. Я вас предупреждал о протестах, молодой человек. – Он снова прочел статью. – «Обычно сонный» – так он назвал наш музей. Это привлечет посетителей, как вы думаете? И ни слова о крючках для пуговиц. Вашу фамилию, как я вижу, написали верно, но обо мне

ни слова.

– Я прошу прощения, сэр, но у меня нет влияния на…

– И все же, – протянул Дакхауз, несколько смягчаясь, – статья о нас в «Нейшнл джеографик»? Это правда?

– Они, гм, выразили интерес. – Скоупс опустил глаза и уставился на газету, нервно переминаясь с ноги на ногу. Потом с возрожденным энтузиазмом поднял взгляд на директора и сказал: – Представьте себе, сколько цветные фотографии наших крючков в «Нейшнл джеографик» дадут нам новых посетителей!

Дакхауз забарабанил пальцами по столу, представляя.

– Сэр, нам нужен еще один охранник.

Дакхауз моргнул и вопросительно посмотрел на Скоупса.

– Чушь. Те, кто ценит крючки для пуговиц, никаких забот не приносят – не то что сброд, который вы сюда натащили. За все годы, что я здесь, ни одного крючка не украли.

– Не для крючков охранник, сэр. Для защиты мумии. От этих психов.

Директор энергично замотал головой:

– В смете нет средств на второго охранника.

Платон Скоупс, рассеянно ковыряя пол носком ботинка, снова повторил соблазнительные слова «Нейшнл джеографик».

– Хм… – промычал Хорейс Дакхауз, рисуя себе картинку Музея Крючков, центральный холл, и он стоит, опираясь на витрину, лицом к камере, улыбаясь с профессиональной гордостью, а в руке – знаменитый крючок горничной королевы Виктории. – Я рассмотрю этот вопрос.

– Я только знаю, что ушли они вместе, – сказала Бетси.

Джинджер фыркнула:

– Ну и нахалка эта Джолин! Он же мой друг.

– У тебя друзья вчера вереницей тянулись.

– Ой, не начинай. Тут Князь в музее, его там хотят разрезать, засунуть в банку какую-нибудь…

– Не сделают они этого, – заявила Бетси.

– А откуда ты знаешь?

Бетси подняла подбородок, готовая отбить возражения:

– Потому что у меня сегодня видение было. На блинчиках.

– На блинчиках!

– Ты не издевайся, Джинджер Родджерс. Разве не так с тобой разговаривают маловеры? – Бетти подождала, пока Джинджер кивнет в знак согласия. – Это вот как было: как только я выжала сироп, тут же увидела лицо Князя – прожаренными пятнами на верхнем блинчике. – Бетси увидела, как Джинджер приподняла бровь: – Клянусь тебе! Там был его большой нос, и он улыбался, как всегда улыбается. Потом сироп разлился по всему блину, и лицо пропало. Но как только он появился, я сразу сердцем поняла, что Бог хочет оставить Князя целым и вернуть нам.

– Это радует, – сказала Джинджер – Надеюсь, что ты права.

– А вообще-то его мумия может вернуться скорее, чем ты думаешь.

Джинджер посмотрела вопросительно.

– Я слышала, как преподобный Пэтч говорил с Голиафом Джонсом. Он сказал, что Бог велел ему не валять дурака с просьбами, демонстрациями и адвокатами, а взять то, что ему принадлежит.

Рита Рей шмякнула сотовый телефон о стойку.

– Я этого директора с сахаром умасливала вернуть моего дорогого усопшего супруга. Так он трубку вешает… ты меня слышишь?

– Да-да, – пропыхтел Орландо, отжимаясь на кухонном полу.

– А если верить тебе, верить газетам, кто его опознал? Я? Его законная жена, прожившая с этой скотиной двенадцать долгих месяцев? Нет – малолетняя писюха, с которой он крутил шашни – вот кто!

– Джинджер не малолетняя, – сказал Орландо. – Ей не меньше двадцати пяти.

Сотовый телефон попал ему в ребра.

Орландо улегся набок, почесал ребра и, увидев свою fiera [55 - дикарка (исп.).]в ярости, почесал еще и пах.

– Ах, люблю, когда ты сердишься. Иди ко мне.

– К тебе, хрена с два. Ты слышал, что я сказала? Они отказываются мне его отдать. Нет Шики – нет страховки.

Рука Орландо ушла от паха вверх, когда он пожал плечами, разведя ладони.

– Не надо волноваться. Мы его заберем. Для того ведь и существует la policia [56 - полиция (исп.).]. Прокуроры. Судьи. Это же la Estados Unidos [57 - Соединенные Штаты (исп.).], страна закона и порядка, sabesl

– Копов звать? – сказала Рита Рей. – Прокуроров? Судей? Ты забыл, что нас все еще ищут в Кентукки? Нам только шумихи не хватает. – Она нахмурилась, поджала губы, раздумывая. – Хотя, знаешь, Траут при его связях мог бы вернуть мне этого червяка, чтобы мы страховку обналичили… – Она еще пожевала губами. – С другой стороны, если Тадеуш просечет, что мне очень надо, он сообразит, что почем, и потребует долю. Да, проблема. Серьезная.

Орландо снова стал отниматься.

– Ага. Много проблем. Много.

Рита Рей скривила губы в хитрой усмешке.

– А знаешь, может, и нет. Есть у меня план. Прежде всего надо подать заявление о пропаже человека.

– Послушайте, ребята, – прокашлялся Траут. – Что, если получится так: Молот вламывается в музей добыть тело Дуна и привезти мне, как обещал… а там никого нету?