Игрушки для хороших парней

– Печенье, на которое убийца или, скорей всего, убийцы не позарились. Делаем дурацкие выводы – они не любят сладкое и они не дети… Да, смешно, как в танке после взрыва.

Совсем рядом кто-то зацокал языком, и Эрик обернулся. У самых дверей прицепа стояла женщина-эксперт и насмешливо наблюдала за ним.

– Ну вылитый Шерлок Холмс, – сказала она.

– Неужели читала? – съязвил Купер и так, чтобы она не видела, скорчил рожу.

Это была Рут Мэллоу, известная среди коллег как Бешеная Рут. Такое странное прозвище она получила благодаря своему вспыльчивому характеру – с ней нельзя было спорить, не рискуя услышать о себе нелестные отзывы. Многие после таких стычек бывали удивлены подробностями своей биографии, о которых ранее понятия не имели. Рут, имевшая обыкновение частенько вставать не с той ноги, открытым текстом говорила осмелившимся ей перечить, кто они такие, как выглядят или с какими животными вызывают у нее ассоциации. Поэтому большинство федералов предпочитали обходить миссис Мэллоу стороной, а результаты исследований и экспертиз получать через ее помощников. Если же приходилось иметь дело непосредственно с ней, федералы молча выслушивали ее пояснения по поводу проведенной исследовательской работы, а, задав вопрос, сразу же старались понять ответ. Спокойно повторить сказанное, Рут могла еще раз. От силы – два. Потом она смотрела на непонятливого так, как смотрят на безнадежно больного, и иронично спрашивала будто сама у себя: «Боже, чудо, откуда ж ты только такое взялось?» «Чудо», как правило, предпочитало не отвечать.

Купер, хотя ничего и не спрашивал, попал в разряд таких «чудес» в первую же свою встречу с Рут – она своим натренированным взглядом мгновенно выделила его среди других претендентов на «чудесное звание». Федералу же Рут моментально напомнила младшего брата – в детстве у того был такой же характер. Поэтому Эрик, на зависть коллегам, обладал своеобразным иммунитетом к хлестким отзывам Мэллоу и не боялся ей перечить – все те эпитеты, которыми она награждала его за время споров, он уже успел давным-давно услышать от братца. Впрочем, Купер редко оставался в долгу и на удар отвечал ударом. На заявление эксперта «Такие деловые умники как ты, меня в нервный тик вгоняют», он сообщил ей, что среди ее родственников, вероятно, преобладали гремучие змеи, от которых она унаследовала свой характер. Так Бешеная Рут заработала себе второе прозвище – Гремучка.

Начиная с этого момента, они стали, что называется, заклятыми друзьями.

– Что ж ты один? – поинтересовалась она. – Где твой верный оруженосец Уотсон? Он о тебе еще рассказы не начал сочинять?

– А что, хочешь скупить весь тираж? – Эрик двинулся внутрь прицепа.

– Нет там ничего, – она пошла вслед за ним. – Мы все осмотрели.

– Ай-ай-ай, как я мог быть таким недалеким!.. – ужаснулся он. – Водила опять исчез в неизвестном направлении?

– А ты думал, что мы его найдем в ближайшей канаве с плакатом «Я жду агента Купера»? – она не упустила возможности отыграться за «ай-ай».

Коробки с печеньем закончились, и за ними оказалось еще свободное место. Странно, почему товар не положили к самой дальней стенке?.. И куда же все-таки исчезают дальнобойщики? Пропадал бы вместе с ними и груз, было бы ясно, если не «куда» так, по крайней мере, «почему» или «зачем» они пропадают. Однако тут все шиворот-навыворот: груз на месте, а водители – Бог весть где.

– Не по-нят-но… – с задумчивым видом произнес Купер. – Унесенные ветром… Бумаги на груз есть?

– В кабине лежат.

– А кто машину нашел?

– Вон, «Твикс» – сладкая парочка, – кивнула Рут на двух подростков, стоявших у старого потрепанного «шевроле».

– А что это за женщина с ними? – федерал пригляделся к свидетелям.

– Детский психолог.

Эрик выпрыгнул из прицепа на дорогу, снова надел очки и взял курс на подростков. Сладкая это парочка или горькая – неизвестно, а вот то, что она крашеная, сомнений не вызывало. Он – с фиолетовой шевелюрой и конкретным таким «туннелем» в ухе, она – с ярко-зелеными в желтую крапинку патлами и пирсингом в правой ноздре. Разодеты, как пугала, и обвешаны килограммами металлолома. У нее вон, в качестве элегантного украшения на шее болтается банальная цепь в два пальца толщиной и замок чуть поменьше амбарного. Бюджетный вариант ювелирки.

От роду свидетелям – лет по 15-16-ть… А если с девчонки смыть всю штукатурку, то, может, еще меньше окажется.

Купер показал удостоверение психологу и, представившись, обратил все внимание на парочку.

– Ну привет… – он едва удержался от того, чтобы ляпнуть «клоуны», – ребята.

– Здрасьте, – шмыгнул носом парень.

– На карнавал или уже с него?

Подростки непонимающе переглянулись, а затем девчонка недоуменно протянула:

– Че-е-го?

– Как грузовик нашли, спрашиваю, – смахнув пыль, Эрик уселся на капот «шевроле».

– А… это… – оживился парень и снова шмыгнул носом, – ехали просто…

– Куда или откуда?

– Да просто катались, никуда не ехали. Пол третьего где-то было… ночи… Кстати, а нам адвокат не полагается?..

– Полагается, – подтвердил Купер. – Но для этого вам надо переквалифицироваться в задержанных, в подозреваемых или в арестованных. А вы свидетели. Это во-первых. Во-вторых, я такой крутой коп, что имею право разговаривать с тобой без присутствия адвоката. Вон, мне не веришь, у шефа моего спроси – он подтвердит. А, в-третьих, я с тобой беседы веду не под протокол. Так что, не дергайся.

Парень с минуту переваривал услышанное, украдкой поглазел на шефа крутого копа, а потом, смирившись с собственной участью, тоскливо спросил:

– Закурить хоть можно?..

Федерал бросил на него косой взгляд:

– Смотря что.

– Сигареты… – потянулся он к карману хипстерской кожаной жилетки.

– Сигареты сигаретам рознь. Если с табаком – хоть и вредно, но легально, если «косяк» – в этом штате это все еще уголовно наказуемо. Соображаешь?

– Травка? Да вы что! Я же не идиот… Вот, хотите проверьте, – парень вытянул из кармана основательно затасканную пачку «Bond».

Купер достал одну сигарету, помял ее пальцами, понюхал и, убедившись, что это обыкновенный табак, отдал обратно подростку.

– Кури, – разрешил он. – Что я тебе, отец, что ль, родной, чтоб запрещать…

– Нет, слава Богу, – пацан щелкнул зажигалкой, а девчонка тоненько хихикнула. Он с наслаждением затянулся, выпустил дым через ноздри и пояснил: – Так мне лучше думается.

«А уже есть чем?» От этой фразы мыслителя спасло только присутствие психолога.

– Ты не думай, ты говори, – Эрик поставил ногу на бампер и, упершись в нее локтем, подпер голову ладонью. – Ехали вы. Дальше что?

– Дальше? Едем, значит, и видим свет фар, грузовик и патрульная машина с включенной мигалкой. Остановились, – парень пожал плечами и развел одновременно руками. – Интересно же, вдруг какого преступника ловят… Смотрели… смотрели… смотрели…

– Я с первого раза понял, что смотрели, – ускорил процесс федерал. – Чего увидели?

– Да ничего, – подросток стряхнул с сигареты пепел. – Минут пять, наверно, пялились, а потом я и говорю: «Пойду-ка я, говорю, посмотрю, в чем там дело».

– Ты этого не говорил, – встряла молчавшая до поры до времени девчонка. – Это я тебе сказала, чтобы ты пошел. Если бы не я, ты бы до сих пор сидел и глазел на машины.

– Да что ты врешь тут? – оглянулся он на подругу. – Я сам пошел, а ты сидела и сопела в две дырочки… Кто мне дрожащим голосом шептал: «Пожалуйста, будь осторожней!»? А? Я сам, что ли?

– Что?! – завопила она, положив руки на пояс. – Ах ты, скотина!..