Ландерфаг

Ландерфаг
Константин Владимирович Яцкевич

В книге на полудокументальной основе описывается удивительная история борьбы с очень тяжёлым и практически неизлечимым онкологическим заболеванием – неоперабельной опухолью головного мозга. Цепь событий, связанных с поиском возможных средств лечения и смягчения тяжёлого бремени этого недуга, непостижимым образом приводит главного героя – молодого программиста Никиту Евтухова и его мать Веру к удивительному целителю и отшельнику Казимиру Ландеру, живущему на далёком хуторе в Налибокской пуще и регулярно поставляющему лекарственные травы в известную по всей Беларуси фитоаптеку посёлка Рубежевичи.

Встреча с Казимиром, как последним представителем знахарей и духовных целителей, переворачивает всю жизнь Никиты, который обретает утраченную веру, открывает для себя все тайны такого тяжёлого и коварного заболевания как рак и узнаёт уникальные сведения о духовных истоках знахарства и истории распространения христианства в Беларуси.

Константин Яцкевич

Ландерфаг

Предисловие

В данной книге на полудокументальной основе описывается удивительная история борьбы с очень тяжёлым и практически неизлечимым онкологическим заболеванием – неоперабельной опухолью головного мозга.

Цепь событий, связанных с поиском возможных средств смягчения тяжёлого бремени этого недуга, непостижимым образом приводит главного героя – молодого программиста Никиту Евтухова и его мать Веру к удивительному целителю и отшельнику Казимиру Ландеру, живущему на далёком хуторе в Налибокской пуще и регулярно поставляющему очень качественные лекарственные травы в известную по всей Беларуси фитоаптеку посёлка Рубежевичи.

Матери Никиты, которая приезжает за травами для сына в Рубежевичи, случайно удаётся узнать телефон сына целителя. После встречи Никиты с целителем, которую организует его сын Денис, живущий там же в Рубежевичах, Никита неожиданно для своей матери принимает решение остаться на хуторе у Казимира на несколько дней для получения от того возможной помощи и рекомендаций по лечению.

Это решение впоследствии полностью меняет представление Никиты о себе, о жизни и о целителях, поскольку Казимир не просто оказывает ему фитотерапевтическую и душевную помощь, но вводит Никиту в совершенно особый, закрытый и уникальный мир беларуских знахарей и целителей.

Казимир оказывается не просто целителем-травником, а единственным учеником одного из самых известных в прошлом и легендарных целителей Беларуси – Вартимея Лавришеского, который был в своё время насельником древнего Лавришеского монастыря, учеником таинственного иеромонаха Доната, знающего о судьбе уникального Лавришевского Евангелия и продолжателем дела известного беларуского исследователя-подвижника и врача-фитотерапевта Наркевича-Иодко.

Никита узнает от Казимира, что уникальный целительский талант Вартимея был связан с тем, что он являлся не просто знахарем и целителем, а носителем древней духовной традиции христианского отшельничества, которая существовала в Беларуси много веков параллельно с церковной.

Из разговоров с Казимиром, как последним представителем этой духовной традиции, Никита открывает для себя не только все тайны такого тяжёлого и коварного заболевания как рак, но узнаёт уникальные сведения о духовных истоках знахарства и истории распространения христианства в Беларуси.

Встреча с Ландерфагом, а именно так просит называть себя Казимир Ландер, выворачивает наизнанку всю душу Никиты, не оставляя ничего из прежних иллюзий, представлений и обид и с новой силой оживляет в нём прежнюю утраченную веру, в которой он разочаровался, только на этот раз христианская вера открывается Никите в совершенно новом свете и через призму глубочайшего духовного знания о законах движения божественной энергии.

Вера

Совещание в кабинете заместителя директора РНПЦ по науке длилось уже больше полутора часов и Вера Николаевна потеряла всё самообладание в ожидании заключения ведущих онкологов и специалистов центра по химиотерапии.

На исходе второго часа послышался шум за дверью и через минуту дверь открылась, а из неё вышел Красников, держа в руках старый эпикриз и папку с другими документами.

– Вы, наверно, уже заждались? Ну что я могу вам сказать, Вера Николаевна, – как-то не совсем уверенно начал говорить врач, – положение сложное, я бы сказал не радующее. Анализ ситуации у Никиты показал, что лечение способствовало остановке прогрессии опухоли только на время, но как показали результаты повторного обследования на МРТ, опухоль продолжила рост и мы бессильны что-либо сделать в данной ситуации с учётом того, что она неоперабельна.

– Вы хотите сказать, доктор, что никаких надежд у нас нет? Это так? – взволнованно переспросила Вера.

– Нет, я этого не говорю, Вера Николаевна. Я говорю что мы сделали всё, что было в наших силах и силах клинической онкологии. В данном случае по протоколу мы можем использовать только лучевую терапию и химиотерапию. Большего мы сделать не можем и вам с Никитой теперь придётся жить с этим диагнозом столько, сколько ему будет отпущено…

…Богом, – после некоторой паузы сказал Красников.

– А лечение? Вы разве больше ничего делать не будете для сдерживания роста опухоли?

– Вера Николаевна, дорогая, я же вам уже говорил, Никита прошёл у нас полный курс химио-лучевой терапии, которая не дала ощутимых результатов и с учётом локации и размеров опухоли в наших силах теперь только паллиативная помощь или борьба за качество жизни, а точнее качество дожития. Большего мы сделать уже не можем в рамках действующих протоколов лечения.

Слово «дожития» резануло по слуху Веры и она отвела взгляд в сторону. Видя это, Красников решил её несколько ободрить.

– Но у вас остаётся возможность продолжения симптоматического лечения по месту жительства и получения поддерживающей паллиативной помощи и в том числе в нашем центре. В конце концов, кто знает ресурсы организма Никиты, а вдруг произойдёт включение иммунной системы на полную катушку и организму удастся остановить прогрессию опухоли.

На чудо я не надеюсь, конечно, но в случае остановки прогрессии опухоли и консервации её серозной оболочкой, многие больные живут нормальной жизнью многие годы не ощущая больших неудобств. Так что, нужно не терять надежды и искать дополняющие средства.

После этих слов Красников протянул Вере Николаевне заключение и собрался было пойти следом за уже ушедшими специалистами, участвовавшими в консилиуме по ситуации у Никиты Евтухова, но Вера его задержала.

– Подождите доктор, ещё пару минут, прошу вас. Скажите, какие у нас варианты дальнейших действий?

– Вариантов не много, конечно, – глубоко вздохнув сказал Красников, – но они есть. Во-первых, это поддерживающая терапия, которая может сдерживать развитие недуга довольно длительное время. Во-вторых, можно попытаться использовать средства альтернативной онкологии и комплементарной медицины. В смысле дополняющей терапии – это фитотерапия, ну или лекарственные травы, а также любые другие средства, обладающие цитостатическим и иммуностимулирующим эффектом, лечебное голодание, диетотерапию и т.д.

Я не могу их вам рекомендовать лично, поскольку они не входят в протоколы лечения онкологических заболеваний. Вы эту информацию можете найти и сами в интернете, поскольку многие больные ими пользуются в качестве дополнения и некоторые с их помощью добиваются некоторых успехов. В конце концов остаётся фактор веры в Бога. Т.е. синдром Перегрина* также нельзя исключать.

* Синдром Перегрина – явление спонтанной регрессии рака без проведения какого-либо противоопухолевого лечения. Регрессия может быть полной – самоизлечение онкобольного как и от первичного очага болезни, так и от возможных метастазов, то есть наступление полной ремиссии. Так же наблюдаются случаи частичной регрессии рака – частичное или полное «рассасывание» первичной опухоли, или же метастазов.

Католический священник, Перегрин Лациози, жил на рубеже XIII–XIV вв. В возрасте около 60 лет он обнаружил у себя на ноге костную опухоль больших размеров, которая требовала ампутации нижней конечности. Вскоре на месте опухоли образовалась кровоточащая рана. Но примитивная хирургия XIII в. не могла ему помочь и сохранить жизнь, поэтому Перегрин стал каждый день просить в молитвах Бога о выздоровлении. Во время одной из молитв он увидел Господа, который прикоснулся к его больной ноге. После этого его рана постепенно затянулась, кровотечение прекратилось, а сама опухоль исчезла.

Священник умер в 1345 г., спустя 20 лет после своего загадочного исцеления, в возрасте 80-ти лет, при этом рецидивов опухоли за последующие годы у него ни разу не возникало.

В 1726 г. Перегрин был канонизирован папой Римским Бенедиктом XIII и стал считаться святым заступником пациентов, больных раком, а случаи спонтанной регрессии рака начали называть его именем; существуют и молитвы к св. Перегрину об исцелении от онкозаболевания.

– Синдром чего? – переспросила Вера Николаевна.

– Не чего, а кого, – с улыбкой ответил Красников. Перегрин, – это один святой у которого произошло спонтанное самоисцеление от рака. С тех пор в онкологии все случаи спонтанного самоисцеления называют синдромом Перегрина и на сегодня зафиксировано уже немало подобных фактов. Самые известные – это случай с Клавдией Устюжаниной, Василием Головко и другими, хотя я всё же в этом сильно сомневаюсь.

– Извините, Вера Николаевна, мне нужно идти, меня ждут люди. Вот ваш старый эпикриз и все остальные документы.

С этими словами Красников протянул Вере папку и произнёс:

– Все документы сохраните. Они вам понадобятся на тот случай, если вдруг потребуется оформление в стационар хосписа, хотя пока об этом думать вам преждевременно. Удаляясь быстрым шагом по коридору Красников добавил на ходу:

– Идите к лечащему врачу она в курсе, что вам дальше делать.

После упоминания о хосписе у Веры внутри всё опустилось и комок сжатых чувств и нервов подступил к горлу. Как хоспис, какой хоспис в 27 лет? Никите Евтухову – сыну Веры в этом году исполнилось 27 лет, он закончил два года назад институт, хотел стать программистом и тут как гром посреди ясного неба шокирующий диагноз – глиома, причём, неоперабельная. Из разговоров с лечащим врачом Вера знала, что бывают разные по степени злокачественности глиомы и у Никиты самая злокачественная форма – мультиформная глиобластома, случаев полного излечения которой в мире официальной онкологией пока не зафиксировано, хотя есть упоминания о единичных случаях излечения данного заболевания, которые не подтверждены.

Слёзы опять навернулись на глаза и в состоянии некой прострации Вера попыталась ещё раз вспомнить и прокрутить в голове последние слова Красникова о тех вариантах, которые оставались у них с Никитой.

Вера почему-то знала или даже чувствовала, что из всех названных Красниковым средств, ближе всего к сердцу ей была надежда и вера в чудо или фактор того самого святого Перегрина, поскольку ни с альтернативной онкологией ни с комплементарной медициной Вера никак не была связана и эта область медицины представляла для неё нечто туманное, неопределённое и даже запретное.

Выросшая в религиозной семье, Вера с самого детства была введена или посвящена почти во все тонкости и основные таинства церковной жизни, которой старалась придерживаться в меру сил, работая на двух работах и в одиночку воспитывая сына. С мужем Вера рассталась когда Никите не было и трёх лет и сын был фактически её единственной опорой и надеждой в жизни.

Эта мысль о синдроме Перегрина, несмотря на всю свою абсурдность, принесла Вере какое-то облегчение и не позволила отчаянию завладеть душой.

Немного постояв на лестничной площадке между третьим и вторым этажом и собравшись с силами, Вера решила спуститься на второй этаж в отделение нейрохирургии к лечащему врачу, чтобы узнать о том, что ей с Никитой делать дальше, коль ситуация повернулась к ним столь неблагоприятным образом самостоятельного определения своего будущего.

Вера уже знала из разговоров с коллегами и врачами, что симптоматическое лечение по месту жительства означает расписывание медицины в собственном бессилии перед болезнью и предоставление всего на волю, компетенцию и риск самого больного. Как правило, это означало наличие у больного некоторого промежутка времени, именуемого временем дожития, в течение которого больной пребывает в ясности сознания, но только до тех пор, пока опухоль не поражает жизненно важных центров мозга, после чего ясность сознания утрачивается безвозвратно и мышление погружается в туманное состояние прострации, подобное полусну. Случай Никиты был более сложным, поскольку опухоль размещалась на стволе головного мозга между продолговатым мозгом, отвечающим за жизненно важные функции – дыхание и кровообращение, и мозжечком, поэтому смертельный риск был крайне высок.

Ни лечащего врача ни заведующей отделением не оказалось на месте, поскольку с другими участниками консилиума они были вызваны к директору центра. Чтобы не терять времени зря, Вера решила зайти ещё раз к сыну, хотя они расстались всего пару часов назад.

Пройдя по коридору мимо поста, Вера подошла к палате № 21 и осторожно открыла дверь. В палате никого из пациентов не было, Никита один лежал на кровати, повернув голову к окну. Услышав звук открывающейся двери, он повернулся и со свойственной ему улыбкой произнёс:

– А, ма, ну как там? Что сказали на консилиуме?