Звезда Давида

– Никак того нельзя понять, – ответил Исай, его помощник. – Такое они знают уже давно. Но чего ждут, непонятно. Стоит послать пару ребят пошустрее в город.

– Правильно молвишь, Исайка. Вот и пошли. Сам отбери посмышлёнее да похожих на татар. Мордву или черемисов.

Ночная темень позволила двум хлыновским воинам незаметно оказаться на стене. С помощью верёвки спустились в город. Стража не успела их заметить, как они уже спрятались среди хибар, жавшихся к стене.

Прошло два часа, как сторожившие их воины у стены услышали вопли и другие признаки погони. Хлыновцы приготовились отразить нападение со стены, но тут кто-то вскочил на парапет, схватился за верёвку и стремительно спустился вниз. Стрелы жутко просвистели рядом.

– Бежим! – задыхаясь и кряхтя, бросил беглец и пустился, ковыляя, прочь под косогор.

Воины помогли ему, и скоро все скрылись за кустарником. Черемис сел и с натугой сказал, вытирая лоб рукавом:

– Друга моего сцапали. Да и у меня в ноге стрела. Гляньте-ка, ребята.

Огня не было, и пришлось нащупать стрелу.

– Ничего страшного, приятель, – заметил один, выпрямляясь. – Неглубоко сидит.

– Дёрнуть или потерпишь ещё немного? Наши ведь почти рядом. Шагов двести осталось. Ну, что скажешь?

– Тащи! Всё одно надо. Лишь рану перетяните потуже, а то кровью изойду.

В наступившей тишине раненый вдруг взвыл. Истязатель со вздохом заметил:

– Всё уже. Не так и глубоко сидела. – Он перетягивал ногу тряпицей, а затем проговорил, обернувшись: – Пошли, ребята. Могут обстрелять из луков или кого спустят к нам. Тащите нашего героя.

Не успели пройти и пятидесяти шагов, как встретили человек пять, которые и понесли раненого в лагерь.

Фёдор-атаман после расспросов лазутчика отпустил его, а сам повернулся к Исайке.

– Знаешь, друг, к утру надо отойти подальше, а то вполне могут вылазку учинить. Стоит ли рисковать?

– И побыстрее, – с готовностью ответил Исай. – Прямо сейчас и стоит сниматься. Нечего чёрта дёргать за усы. Рогом боднёт.

Стараясь не шуметь, лагерь торопливо свернулся. Перед рассветом отошли на пару с лишним вёрст и стали сооружать частокол на пригорке. Другие лазутчики шныряли у крепостных стен и выискивали места, где легче подпалить стену.

Как и ожидалось, татары вышли из двух ворот и направились к лагерю. Басурман было тысячи две, большинство – простые жители из бедняков со слабым вооружением, но конные. У хлыновцев конных было десятка три, да и те на заморенных коньках.

Лучники заняли скрытые позиции и ждали команду стрелять. Рейд татар к лагерю был бесполезным, и те убрались обратно.

– Тащите к стенам хворост, ребята! – орал атаман, размахивая саблей. – Мы их подпалим маленько, и пусть тогда поспешают с дарами!

Не прошло и получаса, как со стены стали кричать, прося время для переговоров.

– Пусть выходят послы, – распорядился атаман толмачу.

Тот прокричал, и скоро ворота открылись, пропуская посольство из десяти человек.

Фёдор со своими атаманами встретил посольство с видом победителя. В молчании выслушал жалобу и желание договориться.

– Нам требуется провиант и десяток коней, – коротко заявил Фёдор.

– И вы уйдёте, уважаемые и доблестные воины Хлынова? – с поклоном спросил кади, заглянул в глаза атаману.

– А что нам тут делать тогда? Гоните в город и собирайте провиант. До вечера должны управиться. Если не начнёте утром грузить, то мы разнесём вашу крепость по брёвнышку. Или спалим дотла вместе с городом.

– Храбрейший из храбрых, господин наш, что вам прислать? Скажите, и мы всё выполним, атаман. Кровь проливать нам запрещает Аллах, атаман. Назови, что собрать и сколько.

– Муки по мешку на ушкуй, пять бочонков икры осетровой, мяса по два барана в ушкуй, риса вашего по мешку на два ушкуя, ну и капусты с репой. Масла коровьего пять бочонков и разной мелочи, что сами сочтёте необходимым для нас. И пять тыщ монет серебром. Это всё! Торопитесь, ждать будем до восхода.

Татары низко кланялись, молились на ходу и обещали всё выполнить. С тем ушли, в мыслях проклиная разбойников и посылая всем им на головы гнев Аллаха.

По этому поводу атаман распорядился:

– Вечером устроим небольшой пир. Завтра у нас будет много еды и деньги. Но стражу и караулы держать строго до самого утра. Татары – народ коварный, и вполне могут напасть. А мы пошумим малость для отвода глаз и посмотрим, как татары будут готовить нам дань.

Хлыновцы радостно встретили такую весть и принялись собирать дрова для массы костров, что должны запылать вечером.

Татары не стали искушать судьбу. Видно, заслали в стан ушкуйников своих соглядатаев и видели, что воины хоть и пируют, но оружие держат наготове, а охрана службу несёт исправно.

Утром, как только солнце показалось над зубчатым краем леса, ворота открылись. Телеги, нагруженные снедью, потянулись к причалам. Толпы татар бросились всё это укладывать в ушкуи. Воины внимательно наблюдали, покрикивали, ощупывая глазами каждого на предмет оружия. Но всё оказалось по-честному. Татары слишком боялись таких воинов и предпочли не рисковать.

– Ждать следующего утра не будем, – приказал Фёдор после полудня, когда ушкуи осели под тяжестью груза и провианта. – Рискованно всё же тут стоять без дела. Да и времени у нас не так много. Ещё вернуться надо будет.

Атаманы разошлись по своим тысячам, ладьи стали медленно вытягиваться на стрежень реки. Это тоже занимало много времени, и лишь под вечер караван исчез вдали за поворотом реки Волги.

Впереди их манила большая добыча, время для её захвата оказалось очень благоприятным. И хан, и Мамай были заняты другими делами и находились далеко на восходе, собирая войска для борьбы с Тохтамышем и южными ордами. Те постоянно стремились отдалиться от Сарая, но сил пока было мало.

Через неделю с небольшим прошли Жигули, и впереди открылась голая степь с редкими селениями кочевников или оседлых марийцев. Солнце палило вовсю.

* * *

Ночью, проходя посередине реки, все заметили сполохи в небе и лучи, пронизавшие черное небо вертикально вверх.

– Что за чертовщина? – с некоторым беспокойством спросил Прокопий попика с жиденькой бородкой клинышком. – Может, что значит, вроде знак кто-то нам подаёт?

– Проделки дьявола, атаман! – истово крестясь, ответил поп, отец Афанасий. – Молиться треба, атаман. Бога стали забывать.

– Так то твоё дело, святой отец, – как-то равнодушно ответил атаман. – Эй, сивобородый! – окликнул он старого воина, что правил ушкуем. – Ходи сюда.

– Чего изволишь, атаман-посадник? – недовольно бросил пожилой мужик.

– Сполохи узрел? – кивнул Прокопий на берег, где ещё светился столб света.

– Обычное дело тут, атаман. Раз восемь сюда ходил и часто такое зрел. Ничего, погаснет скоро. Говорят, что в энтих местах золота много зарыто. Так кто-то его стережёт, может.

– Золото? – удивился Прокопий, хотя знал байки про такое. – А что, многие ищут?

– Как без энтого, атаман. Ищут, да толку нет. Разве что кто-то монетку подберёт изредка. Стало быть, золотишко там имеется. Да заколдовано оно. Не даётся в руки. Заговорено оно ещё давно. Слышал, что какие-то древние люди, казары прозывались, запрятали множество кладов. Спасали, значит, от какого-то князя. Лет четыреста назад. Может, и больше. Кто считал-то?