Марафон

Норматив на полную экипировку: полторы минуты в максимальном оснащении и сорок секунд в минимальном. Но Марио эти штуки в разных сочетаниях и комплектности надевал на протяжении десяти лет, так что у него ушло сорок секунд на «Макс+» – уникальный костюм, сделанный именно для него, продукт достижений науки и кропотливой ручной работы лучших специалистов в своих областях. Костюм сидел идеально, нигде ничего не жало и не было слишком свободно, шлем сел на своё место, сработала блокировка, и автоматически запустился тест системы изоляции от внешней среды – клапаны закрылись, воздух снаружи поступать перестал, костюм стал полностью автономен. Ошибок не обнаружено. Встроенные сервоприводы один за другим сократились – здесь тоже всё отлично. Рюкзак, приличным горбиком выступавший на спине, благодаря им почти не ощущался, а ведь там были и баллоны с кислородом, и мощный аккумулятор, и контейнеры с водой, пищей, стимуляторами и лекарствами. Марио мог без особенных проблем провести в этом костюме несколько дней, вообще его не снимая. Отличный костюм, в общем. Единственный минус: он был испытан во всех возможных средах, кроме той, для которой предназначался, – природы негостеприимного Северного острова. Но в теории он должен был выдержать всё.

Затем Марио подцепил снаружи разнообразные приспособления, от сюрикэнов до лебёдки.

– Я готов, – вслух произнёс Марио.

Индикатор над дверью сменил красный цвет на жёлтый, и голос произнёс:

– Ожидайте.

Прошло ещё несколько минут, и наконец индикатор загорелся зелёным, одновременно створки дверей раздвинулись, и стал виден большой зал.

Марио сделал несколько шагов вперёд. Он оказался на небольшой площадке, границы которой были обозначены светящимися красными линиями. Он повернул голову в одну сторону, потом в другую: и справа, и слева от него плавной дугой застыли фигуры людей. Половина их была в костюмах наподобие его собственного, на троих были тяжёлые комбезы, явно позаимствованные у штурмовиков, а ещё трое в совсем лёгких комбинезонах – как будто они не знали, куда явились. Хотя, само собой, это было не так, просто их фишкой была не техника, а биотехнологии и генетика.

Его соперники.

«Раз, два, три…» – считал он про себя, дойдя до двенадцати, как и должно было быть.

На площадке напротив них из тени вышел ещё один человек.

– Приветствую претендентов на Марафоне, – произнёс куратор, а это был именно он, и все тут же закончили вертеть головами и устремили взгляды на него. – Правила: первое – побеждает тот, кто первым доберётся до финиша на острове Матакана; второе – запрещено любым способом негативно воздействовать на своих соперников, уличённый в этом дисквалифицируется, его организация отстраняется от участия в Марафоне на десять лет; третье – в случае угрозы смерти участника активируется защитный кокон, участник эвакуируется и признаётся проигравшим. Наденьте коконы.

Перед Марио, как и перед всеми остальными, на полу лежала небольшая пластина толщиной сантиметра два, которую он поднял и прижал к правой стороне груди. Она тут же приклеилась, так что оторвать её было невозможно.

– Расстояние – 420 километров по прямой. Маршрут и график выбираете сами, – продолжил куратор, но тут же закончил. – Удачи!

Он сделал шаг назад и исчез в глубокой тени, будто его и не было, а через десяток секунд стена, у которой он стоял, начала опускаться вниз.

В помещение ворвался порыв ветра, наполнивший его запахами моря, цветущих растений и много чего ещё. Запахами жизни.

Марафон начался.

Но никто не рванулся вперёд сломя голову. Марафон не терпит спешки. Четыреста двадцать километров каждый из собравшихся здесь мог бы преодолеть примерно за сутки – ровный бег с короткими остановками на отдых, совмещённый с приёмом пищи. Вот только Марафон – это не спортзал, где есть только ты, дорожка и время. Здесь есть ещё ветер, дождь, страх, грязь, джунгли, отчаяние, пески, горы, хищники… Марафон – это целая жизнь.

Стена опустилась до конца, запустился обратный отсчёт:

– Десять, девять, восемь…

А вот теперь уже надо было трогаться: тот, кто остается внутри при счёте «один», будет считаться выбывшим. Все претенденты почти одновременно пошли к открывшемуся проёму и вместе же вышли наружу. Стена сразу же пошла вверх и через несколько секунд встала на своё место.

Марио осмотрелся.

Они стояли почти на самой верхней точке Матиу, до воды было метров пятьсот достаточно пологого спуска. А дальше их ожидал один из самых сложных этапов Марафона – проплыть почти три километра по открытой воде. Конечно, на тренировках они проплывали и три, и пять, и десять, и даже больше, но то в бассейнах, под защитой стен и видя под собой надёжное дно. А тут… Пожалуй, только для парней в штурмовых скафандрах это не будет проблемой – просто включат движители и доберутся до берега, как катера. Вот только на это расходуется уйма энергии – это ведь почти то же самое, что полёт, а штурмовики не должны летать, они могут далеко прыгнуть или мягко приземлиться, но не более того. А тут минут десять постоянной работы. Энергии в аккумуляторах останется впритык, и если случится хоть какая-нибудь задержка в пути, то всё: или бросай скафандр и беги дальше почти голый, или признавай поражение. Но тут у всех так – есть плюсы и минусы у каждого подхода к прохождению Марафона, и каждый может победить или проиграть.

Все вскинули руки: поприветствовали сотни миллионов людей, наблюдающих за главным спортивным событием новой эры.

– Удачи, – произнёс кто-то справа и лёгкой трусцой направился вниз по склону.

Тут уж и все остальные пожелали удачи своим соперникам и двинулись к берегу.

На первый взгляд, это странно – желать удачи конкурентам, но так уж их воспитывали. Они борются за лучшее будущее для своих близких, но они не враги. Марафон – это борьба с последствиями ошибок человечества, а не с его представителями.

Марио подбежал к воде и без малейшей задержки и сомнений скользнул в воду. Руки и ноги методично заработали, совсем как на тренировках, и с каждым взмахом он начал отдаляться от островка. Он услышал лёгкие всплески от входящих в воду соперников, но отслеживать их передвижения не собирался – нет смысла, у него свой план, у них свой. Тяжёлые в любом случае сейчас уйдут вперёд, но по суше они будут передвигаться чуть медленнее, остальные доберутся до суши примерно за одно время, да и там тоже будут двигаться плюс-минус в одном темпе. Победит тот, кто выбрал правильный маршрут и правильно распределит силы.

Благодаря сервоприводам Марио развил сумасшедшую для простого пловца крейсерскую скорость, и при этом он внимательно смотрел по сторонам и на данные сенсоров: главной опасностью заплыва были морские хищники или какой-нибудь земноводный мутант, учуявший угощение. Ещё и штурмовики наверняка потревожили всех, кого могли, – их движители хоть и работали почти бесшумно, но в мёртвой тишине залива они звенели, словно сигнал тревоги.

А ещё Марио наслаждался. Да, именно так. Он первый раз в жизни плавал не в бассейне, над ним было голубое бездонное небо, под ним тёмная бездонная бездна, а впереди его ждал зелёный берег. Ради этого он тренировался десять лет. Точнее, ради этого и ради победы.

Хотя был и страх. Марио не настолько глуп, чтобы не признавать наличие такого здорового чувства.

Прошло уже четыре минуты, значит, он одолел около трети дистанции. Марио всё-таки огляделся в поисках соперников – как и ожидалось, штурмовики уже были почти у берега, остальные разбились на две неплотные группы. Всё правильно: хотя направление у всех одно, но маршруты могут быть разные – кто-то пойдёт по побережью, кто-то ближе к гряде Тараруа, а кто-то может полезть и через горы – местность сложнее, но меньше живности и растительности.

В углу лицевого щитка, среди немногочисленных меток, обозначающих более-менее крупные объекты, началось активное движение, а потом они рассыпались в разные стороны. Значит, пожаловал кто-то посолиднее. Через пару секунд появилось пять меток, которые, похоже, и стали причиной волнений морских обитателей. Они стремительно приближались, но Марио не стал прибавлять ходу – надо беречь силы для манёвров и финишного рывка, если таковой понадобится, а может, и для драки.

Очень скоро он уже собственными глазами увидел буруны на поверхности воды, оставляемые чьими-то мощными телами.

Восемь минут прошло, осталось около шести.

Руки поднимались и опускались, таймер медленно отсчитывал секунды. Охотники немного разошлись, как будто наметив для себя жертвы. Один охотник – одна жертва. Судя по повадкам, это морские львы, точнее, их сильно изменившиеся потомки. Могло быть и хуже, хотя и они не подарок.

Львов было пять, а людей девять, была вероятность вообще проскочить на дурака… Нет, не повезло. Один явно направился к Марио.

Пятьдесят метров, тридцать, десять… Марио резко нырнул в глубину, и хищник пронёсся над ним, едва не задев плавниками, огромная туша не дала ему развернуться сразу, да и панцирь сделал их менее манёвренными. Но через десяток метров он снова атаковал Марио – тот резко остановился и подался назад, снова рванул вперёд. Если так пойдёт дело, то он может добрых полчаса до берега добираться, а ведь ещё можно не успеть увернуться в один прекрасный момент. На следующем заходе льва Марио совсем чуть-чуть отклонился в сторону и, правильно поймав момент, вонзил в его загривок выдвинувшиеся из перчаток на левой руке когти. Из браслета на правой выскочил острый, как скальпель, длинный клинок и вошёл под третью от ушных раковин пластину. Марио убрал когти, а тело морского льва дёрнулось и сразу же обмякло, медленно стало погружаться в глубину, оставляя за собой дымящийся кровавый след. Идеальный удар, сантиметр в сторону – и лев был бы только ранен, тогда пришлось бы худо.

Марио вынырнул на поверхность и поплыл дальше, всё-таки прибавив темп. Теперь к звуку движителей тяжёлых добавился ещё один раздражитель – запах крови.

Через пару минут он выбрался на усыпанный мелкой галькой берег, осмотрелся. В десятке метров справа от него лежал огромный кокон грязно-розового цвета с копной слабо шевелящихся щупалец. Размером примерно как человек в штурмовом скафандре. Похоже, одному из тяжёлых не повезло: зацепил актинию на мелководье, и та его схватила. Он смог выбраться на берег и вытащил её за собой, но та всё равно его проглотила. Он, видимо, покромсал её изнутри – не зря же она подохла, уже и цвет потеряла, но то, что слопала новозеландская актиния, она уже никому не отдаст. Даже дохлая. А чтобы вскрыть её стенки, понадобится плазменный резак и минут двадцать времени.

Один выбыл.

Марио заметил скрывавшихся в джунглях двоих соперников, обернулся и увидел ещё четверых, подплывающих к берегу. Либо остальные ушли вперёд, либо они уже не доплывут.

Такой он – Марафон.

Если Марио и увидит кого-нибудь из соперников, то, скорее всего, только на финише, на Матакана.

Он пошёл от берега к зарослям, постепенно увеличивая темп, побежал трусцой, а через пару десятков метров вышел на крейсерскую скорость.

Бежать было не так легко, как на полигоне, но вполне приемлемо.

Марио перепрыгнул лежащее бревно, обогнул подозрительно чистую поляну, заросшую густой и неестественно яркой травой, запрыгнул на небольшой валун, ещё один, следующий, миновал так целую каменную россыпь, нырнул в тень крон каури, сразу же увернулся от упавшего сверху бутона хищной лианы, пригнулся, пропуская над собой облако спор, выпущенное красно-оранжевым цветком, опутавшим корнями ствол дерева. Взмахнул рукой, рассекая надвое мгновенно выскочившим клинком прыгнувшего на него с ветки ярко-зелёного геккона, кровь которого зашипела и задымилась, капнув на землю, ужом скользнул под упавшим стволом дерева, покрытым мхом и лианами, заметил почти сливающийся со стволом нарост и резко принял влево, свернув с более-менее удобной тропы, зато избежав встречи с лягушкой Хочстеттера-Потрошителя. Выбежал из леса на зелёный луг и прибавил скорость, побежал почти на максимуме, разглядев по правую руку стаю киви-кровососов, которые рванули в его сторону, но отстали, как только он снова нырнул под защиту деревьев.

Потянув из одной трубочки питательную смесь, а из другой немного воды, Марио взглянул на датчики расхода энергии и смесей – всё отлично, даже получилось сформировать небольшой профицит. В левом верхнем углу щитка еле заметно моргал жёлтый сигнал – позади уже три часа непрерывного бега, совсем недавно сигнал был зелёным, скоро он сменится на оранжевый – лучше до этого не доводить и сделать небольшую передышку. Марио перешёл на шаг и через пять минут, когда пульс уменьшился до нужных значений, ввёл первую, но точно не последнюю дозу стимулятора.

Из густой травы чуть выше по склону показалась голова совиного попугая. Он безобиден, если только не давать ему приблизиться ближе двух метров – примерно на столько выстреливает его усыпанный мелкими ядовитыми шипами язык. Попугай проводил Марио глазами, словно залитыми молоком, и спрятался обратно. Сразу же раздался резкий скрипящий визг – это он дал сигнал своим, затаившимся, скорее всего, в сотне метров дальше: есть добыча. Марио уже достаточно отдохнул и перешёл на бег – надо миновать засаду прежде, чем её успеют хорошенько подготовить. Он успел: наперерез ему со склона горы катилось три серо-зелёных шара – та самая засада, но они разминутся больше чем на пять секунд – в вопросах выживания это целая вечность. Марио даже оборачиваться не стал, когда за его спиной раздались чуть не обиженные крики оставшихся голодными попугаев.

Хребет Тараруа остался позади, теперь перед глазами маячили вершины Руахине, надо будет пройти по краю гряды и примерно на середине свернуть к вулкану Руапеху.

Скорость передвижения сильно упала: Марио просачивался сквозь густые заросли, временами даже перебираясь на верхний ярус джунглей, где прыгал с ветки на ветку, как лучшие представители обезьяньего семейства. Он не обращал внимания на тучи насекомых, которые не могли прокусить или прорезать плотную ткань комбинезона, но вот чтобы не попасть в облако кислотных ос, пришлось сделать приличный крюк. В последний момент Марио заметил муравейник, который занимал целую полянку диаметром пять-шесть метров, и, вместо того чтобы наступить на обманчиво плотный травяной покров, оттолкнулся и перелетел через неё, на другой стороне уцепившись за свисающую с молодого папоротника лиану. Почувствовав присутствие пищи, из-под земли, как убежавшая из кастрюли каша, полезла масса муравьёв, исторгавшая из брюшек мельчайшие капельки яда, которые взлетали на несколько метров вверх, но Марио уже соскочил на землю и побежал дальше, приводя в порядок подскочивший пульс.