Рождение пакта Молотова-Риббентропа. Эпоха. События. Люди

Приведу несколько показательных цитат польских политиков. Маршал Польши Э. Ридзь-Смигли в июне 1939 г. сказал: «Польша хочет войны с Германией, и Германия не сможет избежать ее, даже если захочет». 18 августа польский посол во Франции Ю. Лукасевич сообщил министру иностранных дел Франции Бонне: «Не немцы, а поляки ворвутся вглубь Германии в первые же дни войны!»

Очень показательны действия Польши в отношении Данцига. 1 августа 1939 г. Польша ввела экономические санкции против вольного города. Выполняя таможенные функции Данцига, Польша могла серьезно усложнить экономическое положение города. На это 4 августа Данциг потребовал убрать польские таможни с границы Данцига и Восточной Пруссии. Варшава в этот же день заявила, что любые действия против польских служащих будут рассматриваться как акт насилия со всеми вытекающими последствиями. Данциг уступил. Все действия Польши (здесь и притеснение немецкого меньшинства в последние месяцы, и обстрел немецких самолетов) только нагнетали конфликт.

Польша если сослаться на заявление Э. Ридзь-Смигли стремилась к войне с Германией. Логика польских военных понятна, удар по Германии с двух сторон давал большие шансы на успех. Но успех был возможен только в том случае если Франция и Великобритания выполнят свои союзнические обязательства. Интересно, какие территории Польша хотела присоединить к себе по итогам победоносной войны с Германией?

Следует знать, что между Германией и Великобританией на всем протяжении нарастания конфликта, особенно в последние недели, постоянные велись приватные переговоры. Из донесения посла СССР в Великобритании И. Майского В. Молотову (3 мая 1939 г. В. Молотов сменил М. Литвинова на посту Наркома иностранных дел СССР) (71):

Имеется ряд симптомов, что помимо официальных переговоров между британским правительством и германским правительством, осуществляемых с помощью нот, через послов и т. д., Чемберлен ведет еще «приватные» переговоры непосредственно с Гитлером через голову Форин офиса. Именно с этими «приватными» разговорами связано таинственное появление на аэродроме в Лондоне 27 августа каких-то «гонцов» из Берлина, о чем я уже сообщал вам на днях, а также менее таинственные полеты между Лондоном и Берлином каких-то подозрительных эмиссаров, наблюдавшиеся в последние 2—3 дня. Точные доказательства наличия «приватных» разговоров сейчас еще трудно привести, однако имеется много материала для весьма серьезных подозрений вплоть до того, что относительно подготовки премьером почвы для нового Мюнхена высказывали опасение даже некоторые руководящие лейбористы из числа тех, которые с усердием, достойным лучшей участи, проводят политику поддержки Чемберлена.

С Польшей вполне мог произойти очередной «Мюнхен». О чем шли приватные переговоры остается загадкой (много документов остается засекреченными). Но Польша упорствовала. А значит, прежде чем Германии нападать на Польшу, ей, нужно было точно знать, что западные страны не выступят. И, по всей видимости, она это узнала, раз 1 сентября напала на Польшу. Это показывает, что непосредственно нападению на Польшу открывал не договор о не нападении между Германией и СССР, а франко-британская позиция в отношении военных действий против Германии. В августе 1939 г. определяющим фактором удерживающим Германию от нападения была позиция Франции и Великобритании.

Современник событий американский журналист У. Ширер, прокомментировал предоставление гарантий Великобритании Польше:

Вполне можно застраховать пороховой завод, если на нем соблюдаются правила безопасности, однако страховать завод, полный сумасшедших, немного опасно.[34 - Цит. по: Фуллер Дж. Ф. Ч. Вторая мировая война 1939—1945 гг. Стратегический и тактический обзор. – М.: Иностранная литература, 1956. – С. 37.]

Говоря о немецких предложениях Польше можно сказать что ей, скорее всего, не хватило политической прозорливости. Они пошли на принцип в жизненно важном для Германии вопросе, не понимая всей важности для последней Данцига. И при этом, не оценив адекватно всех выгод от германо-польского союзничества и последствий для себя в случае отказа.

1. В. Кейтель начальник Верховного командования Вермахта в 1938—1945 гг. 2. У. Ширер американский журналист, военный корреспондент, в 1934—1940 гг. жил в Германии 3. В. Гжибовский посол Польши в СССР в 1936—1939 гг.

В современной польской историографии есть точка зрения (вполне официальная) о том, что Польша упустила свой шанс быть союзником Германии. 28 сентября 2005 г. в газете «Rzeczpospolita» было опубликовано интервью польского профессора Павла Вечоркевича.[35 - http://alternathistory.com/pavel-vechorkevich-polskaya-voina-rzeczpospolita-polsha] Вот некоторые выдержки из этого интервью (рекомендую прочитать интервью):

У них (у Германии) была цель крепко связать Польшу с политикой Рейха. Принимая их, Речь Посполитая не понесла бы никакого значительного ущерба. Гданьск не был тогда польским городом, а автострада через коридор была, о чем мало кто помнит, идеей нашей дипломатии, которая появилась в 30-х годах в качестве попытки нормализовать польско-германские отношения…

В последнем разговоре с Беком в Берхтесгадене Гитлер напрямую сказал, что каждая польская дивизия под Москвой – это одной немецкой дивизией меньше. Глава Рейха предлагал нам тогда участие в разделе Европы…

Мы могли бы найти место на стороне Рейха почти такое же, как Италия и, наверняка, лучшее, нежели Венгрия или Румыния. В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск. Грустную ассоциацию, конечно, вызывает Холокост. Однако, если хорошо над этим задуматься, можно прийти к выводу, что быстрая победа Германии могла бы означать, что его вообще бы не случилось. Поскольку Холокост был в значительной мере следствием германских военных поражений.

П. Вечоркевич, отмечает, что:

– Немецкие предложения не нанесли бы значительного ущерба Польше.

– Присоединившись к Германии, Польша имела бы лучшее положение, чем Венгрия или Румыния. (Скорее всего, так и было бы.)

«В итоге мы были бы в Москве, где Адольф Гитлер вместе с Рыдз-Смиглы принимали бы парад победоносных польско-германских войск». (Как относиться к таким польским заявлениям российской стороне?) Те же самые идеи высказывали польские политики в 30-х гг. ХХ в. На протяжении десятилетий ни что не смогло поколебать такое устойчивое и самобытное понимание поляками своей государственности и своих национальных интересов. Для полной картину следует добавить планы превентивной войны Польши против Германии в 1932—1933 гг. Право Польши иметь такие планы. Только в таком случае это идет в разрез с российскими и германскими национальными интересами со всеми вытекающими для поляков последствиями.

Черчилль так обозначил польские черты национального характера:

Героические черты характера польского народа не должны заставлять нас закрывать глаза на его безрассудство и неблагодарность, которые в течение ряда веков причиняли ему неизмеримые страдания… Нужно считать тайной и трагедией европейской истории тот факт, что народ, способный на любой героизм, отдельные представители которого талантливы, доблестны, обаятельны, постоянно проявляет такие недостатки почти во всех аспектах своей государственной жизни.

Слава в периоды мятежей и горя; гнусность и позор в периоды триумфа. Храбрейшими из храбрых слишком часто руководили гнуснейшие из гнусных! И все же всегда существовали две Польши: одна боролась за правду, а другая пресмыкалась в подлости.[36 - Черчилль У. Вторая мировая война. Кн. 1. – М.: Воениздат, 1991. – С. 147.]

Это мнение непосредственного участника событий Второй мировой войны. Хотя, возможно, Черчилль наговаривает на поляков.

Представление о Польше как о невинной жертве Германии достаточно сомнительно. Когда обращаешься к документам, становится видна полная картина действий польской дипломатии, направленная на любую возможность присоединения к себе новых территорий. По всей видимости, их цель была воссоздать былую Речь Посполитую. И в этом стремлении они были готовы вступить в союз как с Германией (по-другому планируемые совместные действия против других государств – Чехословакия и СССР – назвать сложно) так и выступить против Германии. Так видели польские политики национальные интересы Польши. Предлагаю принять это без лишних эмоций как данность польского государства. И, да, польские национальные интересы расходятся при этом с интересами Чехословакии, Германии, Литвы и СССР. Примем и это.

В стратегии поляков есть один нюанс. Стремление идти на любые шаги для приращения территории за счет соседей может в итоге привести к полной изоляции. Вплоть до того, что против тебя ополчатся все соседи, и помощи искать будет негде.

Западные державы не выполнили своих союзнических обязательств. Почему, это очень интересный вопрос. Вероятно, непосредственная помощь Польше не входила в их планы.Каковы были их планы?

3. Британские, французские и советские предложения по европейской безопасности

Наиболее часто пишут о англо-франко-советских военных переговорах в августе 1939 г. Называя их по месту проведения московскими. Но эти переговоры были лишь завершающим этапом интенсивных переговоров правительств Франции, Великобритании и СССР начавшиеся с марта 1939 г. Если ранее (Мюнхенское соглашение) СССР игнорировался западными державами, то сейчас его хотели включить в новые соглашения.

Март 1939 г. был своеобразным рубежом (оккупация Германией Чехии и Клайпеды, Венгрией Закарпатской Украины) после которого международная обстановка осложнилась. Занятие Чехии произвела впечатление на Европу и стала важной точкой. Не случайно У. Черчилль в письме Э. Клейсту сказал, что с пересечением границы Чехословакии начнется Вторая мировая война. (Наверное имеет смысл рассмотреть эту дату как начало Второй мировой). Именно с занятием Судет, а потом и Чехии произошел окончательный слом европейской коллективной безопасности (договоры о взаимопомощи Чехословакия-Франция-СССР, и франко-британские гарантии остаткам Чехословакии так и оказались не реализованными).

В Европе было ощущение надвигающейся угрозы. По словам посла СССР в Великобритании И. Майского 24 марта 1939 г. (73):

Общее мое впечатление от всего, что я здесь слышу, вижу и наблюдаю, сводится к тому, что в широких массах, в том числе в широких консервативных кругах, существует полуосознанное,стихийное ощущение этой надвигающейся опасности.

Европа в июне-августе 1939 г.

Очень примечательно – создать потенциальную угрозу, чтобы потом ее опасаться и бороться с ней. Но глупыми людьми западных политиков, ни как не назовешь. Почему именно с этого момента Великобритания стала активно втаскивать СССР в создаваемую ей новую конфигурацию европейской безопасности? Ранее СССР игнорировался.

Из сообщения посла Польши в Великобритании Э. Рачинского 31 марта 1939 г. (74):

В общем, они (сторонники «умиротворения» Германии) ограничивались заявлениями о том, что Великобритания должна ограничиться защитой Западной Европы и, разумеется, Британской империи и ее имперских коммуникаций. Центральная и Восточная Европа явилась бы районом германской экспансии, откуда Англия могла бы уйти без больших для нее потерь. Наиболее важные, хотя открыто и не высказывавшиеся аргументы в пользу этого заключались в надежде на то, что Германия натолкнется на большие трудности при освоении уступленных ей территорий и что вследствие этих трудностей и антагонизма с Россией она утратит свою гибкость и динамизм. Предполагалось, что дело дойдет до русско-германской войны, которая ослабит обе воюющие стороны, не, без косвенной выгоды для западных государств.

Сторонники «умиротворения» Германии стремились сдать восточную Европу, чтобы Германия непосредственно вышла к границам с СССР. А там у них вполне могла бы возникнуть война. Но, во-первых, Германия быстро усиливалась за счет восточных приобретений, а, во-вторых, не было уверенности, что Гитлер повернет на восток и завязнет в войне, оставив свои западные границы для удара Франции и Великобритании (в этом случае политика Германии будет очень зависима от западных держав). Из сообщения И. Майского 24 марта (73):

Конечно, если бы Чемберлен и Даладье были уверены, что агрессию Гитлера можно повернуть на Восток, против СССР, они, возможно, нашли бы пути и способы «убедить» массы не волноваться по поводу разных там «великих альянсов». Но в том-то и дело, что правящие верхушки обеих стран такой уверенности не имеют. Гитлер прекрасно понимает всю опасность атаки СССР и, вероятно, десять раз подумает, прежде чем рискнуть на такую авантюру. Гораздо вероятнее поэтому, что линия его главного нажима в ближайшем будущем пойдет на Запад, конкретно по вопросу о колониях. Этому нисколько не противоречит тот факт, что в последние недели Германия как будто бы повернула острие своей агрессии в восточном направлении.

Вот как. Если бы немцы наверняка пошли на Восток, то убедить массы, что не о чем волноваться можно было бы. (73):

Несомненно, все страны, расположенные между восточной границей Германии и западной границей СССР (т. е. Балканские и Балтийские), одни больше, другие меньше, находятся сейчас под угрозой либо превратиться в германский «протекторат», либо стать экономической колонией Берлина. Каков, однако, смысл германской агрессии в Ц [ентральной] и Ю [го] -В [осточной] Европе? Мне кажется, смысл состоит в том, чтобы в кратчайший срок реализовать пресловутую «Серединную Европу», тем самым поставить на службу Германии все сырьевые, продовольственные и другие ресурсы указанных выше стран и подготовить, таким образом, для нее возможность «большого удара» – в каком направлении? Вероятнее всего, на Запад.

И. Майский предполагает, что вероятнее всего большой удар будет направлен на Запад. Победа на западе снимет угрозу с западных рубежей Германии и развяжет ей руки в других направлениях (поэтому западный вопрос для Германии должен быть решен одним из первых). Возможно, западные державы чувствовали это и поэтому стремились обезопасить себя. Обезопасить можно было бы либо заключив союз с восточными соседями Германии, либо направив Германию на Восток. Из сообщения И. Майского (73):

В результате здесь сейчас складываются и быстро растут настроения, которые в недалеком будущем могут заставить даже Чемберлена всерьез поставить вопрос о «великом альянсе», т. е. конкретно о военной гарантии неприкосновенности миролюбивых государств, в основном малых и средних, со стороны Англии, Франции и СССР. На протяжении последней недели мне уже неоднократно приходилось слышать обращенный ко мне вопрос, согласился ли бы СССР на участие в «великом альянсе» и на защиту совместно с Англией и Францией границ Польши, Румынии, Голландии и других европейских стран?

В западных дипломатических кругах (и западном общественном мнении) из-за возросшей угрозы Германии начали задумываться о «великом альянсе». 21 марта британский посол У. Сидс в СССР вручил Литвинову проект декларации четырех держав – Франции, Польши, Великобритании и СССР (76):

Мы, нижеподписавшиеся, надлежащим образом на то уполномоченные, настоящим заявляем, что, поскольку мир и безопасность в Европе являются делом общих интересов и забот и поскольку европейский мир и безопасность могут быть задеты любыми действиями, составляющими угрозу политической независимости любого европейского государства, наши соответственные правительства настоящим обязуются немедленно совещаться о тех шагах, которые должны быть предприняты для общего сопротивления таким действиям.

Сейчас, когда были уже нарушены независимости Австрии и Чехословакии, Великобритания озаботилась независимостью «любого европейского государства». Вообще проект декларации очень лаконичен и не предполагает конкретных обязательств. Правительство СССР ответило согласием на подписание декларации (77):

Представители Советского правительства незамедлительно подпишут декларацию, как только и Франция и Польша примут британское предложение и пообещают свои подписи. Для придания акту особой торжественности и обязательности предлагаем подписать премьер-министрам и министрам иностранных дел всех четырех государств.

СССР предлагал присоединиться к декларации не только балканским странам, но балтийским и скандинавским странам (в том числе Финляндии). (77):

Далее я (Литвинов) высказал пожелание, чтобы было предложено присоединиться к декларации четырех государств не только Балканским странам, о которых говорил Галифакс, но также соседним с нами Финляндии и Балтийским странам, а также Скандинавским.

…без Польши мы не подпишем.

СССР хотел, чтобы Польша участвовала в совместной декларации, а значит и в совместных действиях. Приходится часто слышать мнение об агрессивных планах СССР и И. Сталина. Пока как видно все действия СССР сводились к тому, чтобы задействовать в коллективной безопасности как можно больше стран, особенно своих непосредственных соседей. При этом предлагалось гарантировать все эти страны от агрессии. Чтобы понять насколько СССР был агрессивной державой, давайте внимательно изучим все его инициативы.

Дальше проекта декларация не пошла. Поляки настаивали на невозможности для Польши подписать политическое соглашение, одной из сторон которого был бы СССР. Поэтому 31 марта Франция и Великобритания дали свои гарантии Польши в случае агрессии против нее. Хотя изначально предполагалось дать гарантии совместно с Советским Союзом.

1 апреля в беседе с Литвиновым посол Великобритании в СССР У. Сидс сказал, что хотел, чтобы правительство Советского Союза поддержала новую английскую политику европейской безопасности (78):