Завлекаю в работу подсознание!
Есть много манков для этого!
Подхожу к высокой ноте: «Геллеспонт»!
Скажу и потом опущу звук!..
Для нового последнего разбега!
«Та к замыслы мои коварные
Неистово помчатся, | и уж назад
Не вступят никогда | и к прошлому
Они не воротятся, |
А будут все нестись неудержимо…»
Сильнее вычерчиваю загиб. Это самая высокая нота всего монолога.
«…а будут все нестись неудержимо…»
Боюсь ложного пафоса!
Сильнее держусь задачи!
Внедряю свои ви?дения!
Интуиция, подсознание, природа – делайте, что хотите!
Полная свобода! А я сдерживаю, дразню паузами.
Чем больше сдерживаешь, тем больше дразнит.
Пришел момент: ничего не жалеть!
Мобилизация всех выразительных средств!
Все на помощь!
И темп, и ритм!
И… страшно сказать! Даже… громкость!
Не крик!
Только на два последних слова фразы:
«…нестись неудержимо» и…
Последнее завершение! Финальное!
«…пока не поглотятся диким воплем».
Задерживаю темп!
Для большей значительности!
И ставлю точку!
Понимаете ли вы, что это значит?!
Точка в трагическом монологе?!
Это конец!
Это смерть!!
Хотите почувствовать, о чем я говорю?
Вскарабкайтесь на самую высокую скалу!
Над бездонным обрывом!
Возьмите тяжелый камень и…
Шваркните его вниз, на самое дно!
Вы услышите, почувствуете, как камень разлетится в мелкие куски, песок!
Нужно такое же падение… голосовое!
С самой высокой ноты – на самое дно тесситуры!
Природа точки требует этого.
Вот так
– Как?! – воскликнул я. – В такие моменты артисты живут какими-то техническими и профессиональными расчетами?!
А вдохновение?!
Я убит и обижен!
– Да… одной половиной своей души артист весь уходит в сверхзадачу, в сквозное действие, в подтекст, в ви?дения, в линии элементов самочувствия, а другой – артист живет психотехникой, приблизительно так, как я вам это сейчас демонстрировал.
……………………… 19… г.