Взятие крепости Перемышль в судьбах главных участников осады

Взятие крепости Перемышль в судьбах главных участников осады
Константин Прохорцев

Автор хотел бы своей работой воздать хоть немного почести и славы главным и реальным участникам битвы под Перемышлем (1915г.) и вернуть их имена из небытия. Каждый из них был уникален и своеобразен. Они прошли к этому моменту разный карьерный путь. Их собрали неслучайным образом в данном месте, и вместе они своими делами, вопреки скептикам и завистникам, доказали, что в тот момент были лучшими и совершили то, что иным было не дано, а значит заслуживают признания хотя бы от потомков, раз не получили его от современников. Кроме того, данная история, очевидным и наглядным образом показывает как в капле воды, весь парадокс царствования Николая II.

Константин Прохорцев

Взятие крепости Перемышль в судьбах главных участников осады

Вступление

Теме двух осад и взятия крепости Перемышль в 1914-1915гг. во время ПМВ (список всех используемых сокращений приведен в конце работы) в отечественной общей и популярной истории уделено крайне мало внимания. В основном эта операция была предметом изучения в военных учебных заведениях и профессиональной военной литературе, как в СССР до 1941г., так и в эмигрантской военной среде. Сказывалось, как, в целом, негативное отношение в СССР к истории ПМВ, так и очевидное замалчивание положительных эпизодов этой войны и успехов царской армии, которые заслонялись событиями Гражданской войны и успехами «новорожденной» Красной Армии.

Что касается, собственно, анализа судеб главных участников отдельных событий ПМВ и оценки влияний этих событий на их последующую жизнь и карьеру, то тут приходится признать, что этим практически никто не занимался и не занимается ни в СССР, ни в современной РФ, причем в полной мере это относится и к ВМВ. Принято исследовать биографию личности и описывать этапы профессиональной карьеры, включая участие в отдельных сражениях. Анализ же сражения через судьбы его участников, т.е. сравнительный срез встречается крайне редко. Здесь, конечно, сыграла большую роль идеологическая установка о том, что историю двигают народные массы, а не личности. С распространением в 1920-е годы догматов марксизма и марксизма-ленинизма в СССР перешли к концепту «массового человека», включенного в определённые процессы или явления. Во времена сталинского режима личность индивидуума нивелировалась до состояния «винтика» в общей системе. Это привело к тому, что мы можем хорошо знать сам факт события и штампованные образы всем известных участников, но ничего не знаем и, в силу этого, не понимаем, почему происходило то или иное действие, какие последствия оно имело для его участников, кто при этом был реальным героем, а кто только записан в герои. Т.е. до сих пор большую часть событий мы воспринимаем в «лубочном» виде, не осознавая реальности происходивших событий.

Только сейчас (буквально последние 10-15 лет) начинают появляться отдельные труды профессиональных историков, которые наряду с анализом и разбором операций Красной армии дают, либо краткие справки о судьбе главных участников событий, либо краткий анализ влияния события на последующую карьеру и судьбу. В качестве одного из лучших и корректных примеров в этом плане, можно упомянуть Замулина В.Н. с циклом его книг о Курской битве.

Из тех, кто занимается историей ПМВ, в качестве положительного примера, стоит упомянуть труд Порошина А.А. «Проигравшие победители. Русские генералы», где анализируются судьбы и карьеры главнокомандующих армиями всех русских фронтов на европейском ТВД, в том числе разбираются кратко отдельные операции и их влияние на конкретных военачальников.

Автор настоящей работы многие годы занимается изучением и реконструкцией судеб офицеров и генералов, как РИА, так и Красной (Советской) армии, отталкиваясь, прежде всего, от информации, размещенной в архивах (в виде информации, отложившейся в ПС (в РИА) и УПК (в Красной армии) и наградных материалах). При определенном субъективизме, такой подход дает на выходе гораздо больше реальности и более глубокое погружение в эпоху, позволяя адекватнее понять, что и почему происходило, в том числе в отдельных сражениях и боевых эпизодах и позволяет по-иному, вполне осознанно воспринимать определенные исторические события.

Для данной работы был выбран эпизод с главными участниками именно осады и взятия крепости Перемышля в 1914-1915гг., чтобы очевидным и наглядным образом, показать на примере величайшего общественно-политического события (увы не ставшего таковым в военно-стратегическом плане) начальной фазы ПМВ и одной из немногих удач РИА в той не радужной войне, как в капле воды, весь парадокс царствования Николая II. Казалось бы, участие в данном событии должно было бы вознести на вершину славы его главных участников, сделать их имена известными и популярными. Придать ускорение их карьере и осыпать милостями императора в виде наград и благоволений. Но увы, этого не произошло. Случился трагифарс, во всей красе показавший несостоятельность действующей государственной машины (крайне мешающей вести войну) и абсолютную «коррозию» государственного управления, при полной инфантильности царя-батюшки и «вотчинной» самодеятельности исполнителей на местах. Кроме того, данный пример награждений, производства в чин и оформления пенсий для вышедших в отставку, проливает свет на порочность всей служилой системы в царской России, показывая ее косность и консерватизм, «убивающие» всякое желание радеть на службе, но порождающие угодничество, пресмыкание, высиживание, наветы, зависть и использование всех видов персональных связей (личных, родственных, карьерных, дворцовых и т.д.) в корыстных целях.

Также автор хотел бы своей работой воздать хоть немного почести и славы главным и реальным участникам битвы под Перемышлем и вернуть их имена из небытия. Каждый из них был уникален и своеобразен. Они прошли к этому моменту разный карьерный путь. Их собрали неслучайным образом в данном месте, и вместе они своими делами, вопреки скептикам и завистникам, доказали, что в тот момент были лучшими и совершили то, что иным было не дано, а значит заслуживают признания хотя бы от потомков, раз не получили его от современников.

Прочитать другие исследования автора можно здесь: https://t.me/research_of_awards (https://t.me/research_of_awards) , а также посмотреть ответы на разные вопросы здесь: https://yandex.ru/q/profile/0ktcjnv5z2cfay7b3zy9m80wyc/?utm_medium=share&utm_campaign=user (https://yandex.ru/q/profile/0ktcjnv5z2cfay7b3zy9m80wyc/?utm_medium=share&utm_campaign=user)

Краткий обзор ситуации с осадами и взятием крепости Перемышль

Для начала, придется кратко рассмотреть историю двух осад и взятия Перемышля, чтобы иметь адекватное восприятие на все последующее.

9/22 марта 1915 года успехом РИА окончилась длившаяся 133 дня осада «карпатской твердыни» ? сильная австрийская крепость Перемышль капитулировала. Крепость Перемышль занимала важное стратегическое значение в оборонительной системе Австро-Венгрии. Она располагалась на реке Сан, при выходе ее из Карпатских предгорий на Галицийскую равнину и прикрыла коммуникации к предгорьям Карпат.

Армией в 1915г. эта цитадель была окружена поясом из 15 фортов на расстоянии от 4 до 10 километров от крепостного ядра. Междуфортовые промежутки защищались артиллерийскими батареями и опорными пунктами пехоты. Как специалисты Главного управления Генерального штаба РИА выяснили ещё в предвоенные годы, крепость была модернизирована, став крепким орешком. Сложенные из кирпича укрепления были усилены, либо заменены бетоном. Сокрушение стен фортов требовало использования тяжёлой осадной артиллерии. При этом в самом Перемышле имелись броневые установки для гаубиц, арсенал крепости насчитывал сотни стволов.

ГК армиями ЮЗФ генерал Н. И. Иванов одной из главных задач назвал изоляцию Перемышля и занятие проходов через Карпаты. Его начальник штаба на тот момент, генерал М. В. Алексеев, полагал, что войска не располагают достаточными для ведения осады средствами. Прежде всего, отсутствовала тяжёлая осадная артиллерия. Её можно было вывести из крепостей западного порубежья, что не раз практиковалось на восточном (русском) фронте ПМВ. Однако Иванов не желал тем самым ослаблять оборонительную мощь крепости Брест-Литовск – положение дел на Северо-Западном фронте оставалось шатким.

Осада вражеской твердыни была возложена на 3-ю армию (генерал Р.Д.Радко-Дмитриев), 4-й и 5-й армиям надлежало поддержать операцию с севера, а 8-й армии ? с юга. Так было на бумаге, в реальности самым активным участника первой осады и неудачных штурмов стал 9-й армейский корпус (комкор генерал Щербачев) из состава 8-й армии (командарм – всем известный генерал Брусилов).

Брусилов, будучи мастером лихой атаки, быстрого маневра и неожиданного прорыва (т.е. кавалеристом по духу и сути, не имеющим академического образования) полагал, что "после ряда поражений и громадных потерь австрийская армия была настолько потрясена, а Перемышль был настолько мало подготовлен к осаде, гарнизон же крепости, состоявший из части разбитых войск, был настолько расстроен, что, по моему глубокому убеждению, была возможность в половине сентября взять эту крепость штурмом при небольшой артиллерийской подготовке". [15] Т.е. также как и Иванов считал возможным наскоком, без тяжелой артиллерии, разгрызть сей "орешек" на раз, и получить наконец желанного Св.Г.2ст, которого ему не дал царь за взятие Львова!

Потому что был такой пунктик в РИА, самые значимые награды были за взятие населенных пунктов и крепостей. По этому поводу военный историк А.А.Керсновский писал: «Русская стратегия требовала очередного географического объекта ? "пунктика", обозначенного на карте жирным шрифтом или звездочкой. Таковой оказался налицо и был крепостью Перемышлем. Перемышль, подобно магниту, притянул к себе все русские армии. (…) Три австрийские дивизии в Перемышле связали руки 38 русским! Ставка отнеслась к этой досадной авантюре несочувственно, но не сумела настоять на ее отмене (и даже полусогласилась на штурм)».[17]

В итоге, Щербачев, ежеминутно понукаемый Брусиловым, начал делать ускоренные приготовления и штурмовать, не считаясь с отсутствие артиллерии и не производя необходимой тщательной разведки цели. Мало того, будучи артиллеристом по образованию, но перейдя после НАГШ в пехоту, т.е. будучи подготовленным и разносторонним офицером счел возможным не считаться с мнением своего главного артиллериста при осаде в лице Дельвига (на тот момент ид инспектора артиллерии 9-го АК)!

План атаки Перемышля сводился к одновременному штурму крепости с севера, востока и юга с направлением главного удара на юго-восточный сектор крепости, с целью овладеть Седлиской группой укреплений с фортами Гурко и Седлиска. Тяжелая артиллерия и 8-й мортирный артиллерийский дивизион были выделены в особую группу, подчиненную Дельвигу, исполнявшему обязанности инспектора всей артиллерии блокадного корпуса. Артиллерийская группа Дельвига должна была содействовать главной атаке юго-восточного сектора.

Щербачев сообщал Брусилову: «...Сегодня произведена артиллерийская разведка. Тяжелая артиллерия наша, широко поставленная, по докладу инспектора артиллерии (т.е. Дельвига), имеет возможность подбить броневую установку противника. Наши позиции значительно командуют неприятельской группой у Седлиска и форта Гурко…» [13]

О невозможности разрушения казематов во рвах и бетонных сооружений Щербачев умалчивает, хотя Дельвиг, разумеется, понимал это. В письме к Алексееву, правда уже после штурма, Дельвиг сообщал: «… мы не преувеличивали способность нашу разрушать казематы. Поставлена могла быть задача лишь подавить наружную оборону, а фланкирующие постройки рвов предполагалось взорвать… При успехе можно было надеяться лишь овладеть группой Седлиска, подготовив сосредоточенным огнем целого дня атаку на форт 1…» [13]

Надо полагать, что мнение Дельвига было известно и Щербачеву, и Брусилову и у них не могло быть оснований для преувеличения надежд на свою артиллерию, которой было под силу справиться с пехотой и артиллерией противника, расположенными вне фортов, т. е. с наружной обороной фортов, но не с самими фортами – с их бетонированными казематами и капонирами. Но дух Брусилова требовал скорой, быстрой победы и желанного ордена, чихать было на все остальное. Хотя «командование должно было понимать, что слабость артиллерии как в отношении числа орудий, так и в отношении могущества и разрушительной силы их огня могла быть восполнена лишь сосредоточением артиллерийского огня в решающем направлении по важнейшим целям при умелом объединенном управлении огнем. Что касается Дельвига, то при довоенной подготовке командного состава русской артиллерии он всегда настойчиво проводил необходимость объединенного управления и сосредоточения артиллерийского огня. В «Указаниях по атаке Перемышля», составленных при участии Дельвига, дважды подчеркивается, что тяжелые батареи должны обрушиться на австрийские батареи «сосредоточенным огнем» и «сосредоточивать огонь по броневым установкам и по видимому бетону». [13]

Генерал Щербачев, учитывая, что главная роль в действиях под крепостью будет принадлежать полевой тяжелой артиллерии, все три имевшихся у него тяжелых артиллерийских дивизиона придал войскам, получившим главную задачу атаки юго-восточного сектора крепости, и управление ими сосредоточил в руках Дельвига. По указанию Дельвига, полевая тяжелая артиллерия расположилась в трех группах подивизионно, занимая весьма выгодное охватывающее положение в отношении Седлиских укреплений. По заблаговременно продуманному и согласованному с пехотой плану эта тяжелая артиллерия могла действовать по указаниям Дельвига как молотом, разрушающим или уничтожающим сосредоточенным перекрестным огнем одно за другим укрепления и батареи противника, не имеющие особо прочных бетонных, каменных и бронированных построек и закрытий.

Письмом Дельвига к Алексееву о штурме Перемышля подтверждается, что ни плана действий тяжелой артиллерии, ни сосредоточения ее огня не было. Напротив, судя по его письму, можно окончательно убедиться, что никакой систематической артиллерийской подготовки атаки Перемышля в течение 5–7 октября не производилось, что тяжелые батареи действовали вразброд, что им, как и полевым гаубичным батареям, приходилось работать повзводно, а 8-й тяжелой батарее даже поорудийно с целью одновременного обстрела четырех неприятельских батарей, направляя на каждую батарею по одной тяжелой 152-мм гаубице. Неправильное использование тяжелой артиллерии, отсутствие плана ее действий, согласованного с задачами пехоты, являются одной из главнейших причин неудачи штурма Перемышля 5–7 октября.

Приведу цитату из еще одного произведения, подтверждающего мнение, что Дельвига никто не хотел слушать при этой осаде: «За Щербачевым семенил ножками маленький седой артиллерийский генерал-майор – инспектор осадной артиллерии Дельвиг.

Малорослый генерал, с большой белой головой и встревоженно-решительным выражением умного лица, не без основания считался одним из лучших артиллеристов русской армии. К сожалению, у нас почти нет осадного парка, – осторожно сказал Дельвиг, – ни орудий, ни снарядов… Слово, которого не произносили ни Щербачев, ни Дельвиг, но к которому все это относилось, было: «штурм». О нем мечтал и его страшился Щербачев. Штурм Седлиски…

Приказом ставки верховного главнокомандующего за № 72 предписывалось немедленно приступить к формированию штаба блокадной армии. Это значило, что судьбу Перемышля будет решать уже не один шербачевский корпус, а целая армия. Прочитав приказ, генерал Дельвиг неслышно щелкнул языком. Вот оно и понятно. Щербачеву пришла смертная охота покончить с Перемышлем до того, как дело выпадет из его рук. А покончить можно только приступом. И скорее провалятся Карпаты, а Сан потечет вверх, чем упрямый Щербачев не попытается именно так овладеть Перемышлем. В тот же самый день Дельвиг присутствовал при допросе мочерадского обывателя, русина, долго работавшего по укреплению Седлиски. У этого человека был протяжный говорок. Он с какой-то леноватостью разматывал свою медлительную русинскую речь. Но показания его были очень важны. Глубина Седлисского рва… Бронекупольные установки на внутреннем дворике форта… Передовые батареи… Проволочные сети… Волчьи ямы и фугасы… Целая система долговременных сооружений. Захватить их – прорвать фортовый пояс. Дельвиг думал об этом и с удивлением замечал, что атака Седлиски открытой силой, то есть штурм, – уже вовсе не кажется ему академическим вздором, как день или два назад… Впрочем, не один Дельвиг – многие теперь понимали, чего хочется командиру корпуса, и почти все хотели того же самого: взять Перемышль своими средствами до того, как подойдут новые войска и появятся новые командиры, чтобы не с кем было делить золотое изобилие чинов, Георгиев, Владимиров, Анн и Станиславов, чтобы завладеть этим богатством чести и славы целиком». [16]

Генерал Щербачев проектировал одновременный штурм с юго-востока, севера и юга. Тяжелая артиллерия под руководством генерала Дельвига должна была содействовать атаке юго-восточного сектора. План был широк по замыслу и вместе с тем чрезвычайно детально разработан. Такие планы в академиях обычно оцениваются высшим баллом. Практическая подготовка атаки началась без промедления, этой же ночью. Артиллерия выезжала на позиции; прислуга рубила хвойные ветви и маскировала ими орудия. Белая голова Дельвига мелькала то здесь, то там. Но от необыкновенной подвижности и распорядительности этого генерала число тяжелых орудий не увеличивалось и полевых гаубиц оставалось по-прежнему мало. Масса артиллерии состояла из скорострельных пушек.

«Войска шли в тумане и топтались в слякоти, под холодным и пронзительным, ни на миг не стихавшим дождем. Дельвиг бесился: этот дождь поднимался стеной перед артиллерийским наблюдением. Чтобы стрелять, надо было высылать наблюдателей в пехотные цепи, а от командиров батальонов первой линии требовать указаний для батарей. Мало того, надо было соединять батальоны с батареями телефоном.

Дельвиг докладывал Щербачеву:

– Немыслимая грязь! Приходится в один зарядный ящик впрягать по десятку лошадей. Но в парковых бригадах лишних лошадей нет. И вот передовой запас не подает снарядов… подвоз срывается. Это – первое, ваше превосходительство.

– Гм!

– Второе – еще хуже. Наши данные о пробиваемости броневых установок…

– Ни к черту не годятся? Так. Что же из этого следует, Сергей Николаевич?

– Пока не поздно, надо прекратить атаку, ваше превосходительство!

Щербачев молчал. Выполняя планы своих операций, он всегда действовал с упорством и твердостью – бесповоротно. Потери для него не имели значения. «Где нужен успех, – говорил он, – там не думают о жертвах». И поступал соответственно.

28 сентября (11 октября) осада, продолжавшаяся 21 день, была снята». [16]

Так были провалена первая осада Перемышля.

Необходимо еще отметить, что 9-й АК был кадровый, довоенный, состоящий из дивизий 1-й очереди. Полностью обученный и отмобилизованный, уже имеющий опыт нескольких месяцев войны! Т.е. это были первоклассные войска РИА! Это существенный момент для понимания того, что произошло дальше.

Рис.1 Карта осады крепости Перемышль. Источник: 11.      100 битв, которые изменили мир. №42. Перемышль 1914-1915.

После отражения германо-австрийского наступления в ходе Варшавско-Ивангородской операции австрийские войска снова отступили, и Перемышль был повторно осаждён осадной (11-й) армией генерала А. Н. Селиванова. Селиванов, войска которого были меньше по численности, чем гарнизон крепости, не имея осадной артиллерии, не предпринимал бессмысленных попыток штурма, а окружил крепость широким кольцом, рассчитывая добиться сдачи измором. В крепости-городе находились 135 000 австро-венгерских солдат, 18 000 мирных жителей и около 2 000 русских пленных.

Русские генералы 11-й армии учли уроки предыдущей неудачной осады одной из крупнейших крепостей Европы. 11-я армия окопалась на подступах к оборонительным сооружениям крепости. Также была увеличена артиллерийская мощь 11-й армии. С прибытием ТАОН, увеличилось количество орудий крупного калибра, что и решило судьбу защитников и её крепости – высочайшего достижения военной инженерно-технической мысли и культуры того времени.

Рис.2 Состояние фортов крепости после сдачи, источник: https://cdni.rbth.com/rbthmedia/images/2018.06/original/5b150d9f85600a35e802f606.jpg

После продолжительной осады и истощения запасов продовольствия в крепости Герман фон Кусманек, командовавший гарнизоном, предпринял попытку прорыва 5 (18) марта 1915 года, но она была отбита русскими войсками. В бою 5 марта личным составом осадной армии нанесено полное поражение полевым войскам перемышльской армии и взято в плен 107 офицеров, до 4 000 нижних чинов и захвачено 16 пулемётов, много стрелкового и холодного оружия.

9 (22) марта крепость капитулировала. Перед этим артиллерия крепости расстреляла весь боезапас, а укрепления (верки) крепости были взорваны. Русским войскам сдались 9 генералов (в том числе Герман Кусманек, А. Тамаши, К. Вейзендорфер, В. Никль), 93 штаб-офицера, 2 204 обер-офицеров, 113 890 нижних чинов, русские войска захватили 900 орудий (по другим данным 1 050).

После взятия крепости в Перемышль (на поезде до Самбора, затем на автомобиле) спешно прибыл радостный и возбужденный Николай II (об этом эпизоде и состоянии государя есть записи в его дневниках). [14] Генерал Брусилов показывал ему крепостные укрепления. В очередной раз пытаясь хоть как-то выпросить себе какую-то награду ни за что, а точнее за проваленную первую осаду! И на радостях от довольного царя-батюшки получил – свитский чин генерал-адъютанта! Чем был весьма раздосадован, вожделея только орден Св.Г. 2 ст. А потом писал в мемуарах, что за наградами не гонялся…