Битва за ясли господни

Последние слова князя Меньшикова явно озаботили графа де Лакура.

– Но это невозможно, князь!.. – возразил он. – Латинское духовенство с этим не согласиться! Насколько я знаю, купол пришел в ветхое состояние и требует большого ремонта…

– Ремонта требует только кровля купола, – прервал графа де Лакура князь Меньшиков. – Сам купол не нуждается в ремонте. Это предлог для того, чтобы убрать старые православные образы и письмена и заменить их на латинские.

Граф де Лакур пожал плечами.

– Ну… я не знаю, князь. Я не был в Иерусалиме и не видел, в каком состоянии купол Вифлеемского храма, но уверяю вас, если будет принято решение о ремонте кровли, Патриарх Иерусалимский обязательно будет поставлен об этом в известность турецким властям. Что же касается с ремонта купола, если он в том нуждается, то это дело тоже находиться в ведении турецкого правительства…

На какое-то мгновение князю Меньшикову показалось, что граф де Лакур согласился с его требованием, связанным с ремонтом кровли купола, однако последние слова де Лакура ссылкой на право распоряжаться ремонтом кровли и самого купола турецкими властями показали, что граф де Лакур опытен и хитер, и с его прибытием в Константинополь переговоры с турками только осложнятся.

«Да-а-а… – подумал Меньшиков о де Лакуре, – борода у вас, граф, апостола, а усы дьявольские…»

7

…Прошли уже более полутора месяцев со дня пребывания князя Меньшикова в Константинополе, однако добиться от турецкого Правительства каких-либо существенных уступок в пользу своей миссии ему так и не удалось.

Министр иностранных дел Рифаат-Паша на последней встречи 7 апреля посетовал на то, что на султана идет сильное давление со стороны французов, да и среди министров правительства нет единого мнения. Многие опасаются неуравновешенного и вспыльчивого Людовика Наполеона, который постоянно угрожает Турции, в случае уступок России, высадить свои войска в Сирии и Египте. На этой встрече князь Меньшиков передал Рифаат-паши последний вариант текста договора, составленный с участием графа Озерова и согласованный с канцлером Нессельроде.

Договор предусматривал нахождение ключей от Вифлеемского собора у католиков, однако не давал им привилегий над греко-православными верующими. Проводить же богослужения в Гефсиманском вертепе оставляло первенство православным. Владение Вифлеемскими садами предусматривалось совместным и равным, как на том настаивал Патриарх Иерусалимский. Что касалось ремонта купола храма гроба Господнего в договоре давалось согласие, однако за счет турецкой казны и участия в этом деле Патриарха греческого, без вмешательства остальных христианских уполномоченных.

Рифаат-паша, ознакомившись с текстом договора, нашел его приемлемым для всех сторон и обещал сразу же вынести его на рассмотрение правительства.

Уже в конце встречи князь Меньшиков сказал:

– …Уважаемый Рифаат-паша, вы убедились – Россия не требует от вас ни политических, ни, тем паче, территориальных уступок. У нашего государя одно желание – добиться успокоения и избавиться от религиозных сомнений и неуверенности своих единоверцев в их законном праве совершать богослужения в Святых местах так, как это велось издревле.

Рифаат-паша согласился.

– Ваша светлость, насколько мне известно, султан разделяет законное желание вашего государя-императора, и мы будим надеяться на справедливое разрешение неприятного для нас с вами спора, – ответил он.

Слова Рифаат-паши успокаивающе подействовали на князя Меньшикова и он уехал в посольство с надеждой в душе, что наконец-то все разрешиться.

…На следующий день в русском посольстве появился лорд Редклифт. Его принял граф Озеров. Князь Меньшиков в это время находился с неофициальным визитом у председателя Совета Мустафы-паши.

Отсутствие князя Меньшикова не огорчило лорда Редклифа. Он был настроен оптимистично и даже пошутил:

– …Граф, я слышал, в России говорят: от перемены мест слагаемых сумма не изменяется. Я правильно выразился?

– В отношении перемены мест слагаемых – правильно, – подтвердил граф Озеров. И проводив лорда Редклифа в свой кабинет продолжил: – Я готов вас выслушать.

Лорд Редклиф сел в предложенное ему кресло и мельком оглядел кабинет.

– Вы знаете, граф, за что я уважаю русских? – неожиданно спросил он.

– Не знаю, однако надеюсь, вы скажите, – ответил граф Озеров.

Лорд Редклиф загадочно улыбнулся.

– У русских, мне кажется, нет чувства опасения за то, что о них думают другие, когда вы что-то делаете.

Мысль лорда Редклифа была туманной, и граф Озеров решил уточнить:

– Лорд, что имеете вы ввиду?

– Нет, нет! Вы не подумайте ничего предосудительного! – поспешно сказал лорд Редклиф. – Наоборот, когда я узнал о столь решительном посещении князем Меньшиковым графа де Лакура, я сказал в своем посольстве: «Учитесь у русских!» Я очень доволен тем разговором, который у них состоялся. Но!.. – лорд Редклиф предостерегающе поднял вверх указательный палец. – Вы хотите очень много, а это не благоразумно…

– Почему? – поинтересовался граф Озеров.

Лорд Редклиф снова загадочно улыбнулся.

– Сказать откровенно?

– Конечно, лорд. За вашу откровенность я буду вам премного благодарен.

Лорд Редклиф последние слова графа Озерова, казалось, пропустил мимо ушей.

– Ваше настойчивое стремление покровительствовать православным Порты вызывает подозрение не только у турецких властей, но и у европейских держав!..

– К примеру, у Англии и Франции.

– Я обещал быть с вами откровенным, – продолжил лорд Редклиф, ничуть не смутившись прямым вопросом. – И потому сдержу свое слово. Если князь Меньшиков и дальше будет так добиваться привилегий вашим единоверцам, вы совершите серьезную ошибку…

– Какую, лорд?

Граф Озеров уже догадался, зачем приехал Редклиф. Он, несомненно, знал, что в посольстве нет князя Меньшикова. Но этот разговор предназначался именно для него.

Лорд Редклиф на какое-то мгновение задумался.

– Вы сами создадите против себя коалицию держав, которая в случае необходимости предпримет против России решительные действия, – ответил он. И тут же добавил: – Извините, но вы сами просили быть с вами откровенным.

– Я могу об этом сообщить князю Меньшикову? И еще: это ваше личное мнение или мнение возможной коалиции? – спросил граф Озеров, стараясь выглядеть спокойным, хотя его уже начинало трясти изнутри.

Лорд Редклиф снисходительно усмехнулся. По всему было видно, что он чувствует себя в русском посольстве, как у себя дома.

– Граф, я полагаю это наша дружеская беседа… Правительство Великобритании всегда понимало стремления России занять почетное место в ряду великих держав Европы и даже способствовало этому не в током уж отдаленном прошлом. Однако и Россия должна учитывать интересы других стран, – лорд Редклиф посмотрел на стоящие в углу кабинета часы и вдруг заторопился. – Разрешите, граф, откланяться. Мне еще сегодня необходимо побывать у турецкого министра иностранных дел и встретиться в нашем посольстве еще кое с кем… Впрочем, вам, граф, это не очень интересно…

Лорд Редклиф откланялся и уехал.

Когда вернулся князь Меньшиков, граф Озеров подробно рассказал ему о визите лорда Редклифа.

– Интересно знать, с кем лорд собирается встретиться в своем посольстве, – выслушав Озерова, задумчиво произнес князь Меньшиков. – Он или интригует нас, что вполне возможно, или проговорился…

– Александр Сергеевич, вас только это заинтересовало? – не без удивления спросил граф Озеров.

– Но почему же… То, что он сказал, мы с вами предполагали. Я надеюсь и в Петербурге к этому готовы. – Князь Меньшиков прошелся по кабинету, затем спросил: – А нельзя ли каким-то образом узнать, с кем лорд Редклиф намеревался встретиться в своем посольстве?

Граф Озеров слегка пожал плечами.