4,5 товарища

– А это которая школа? – решил уточнить Вульф.

– Сто сорок восьмая. Конечно, она не такая современная, как наша, но мы, всё же, сотрудничаем, и иногда, проводим совместные занятия и семинары. В эти трудные времена мы должны держаться вместе!

– Понятно, понятно… Хорошо, тогда я пошёл, надеюсь, завтра я о себе ничего нового не узнаю, – Вульф встал со стула и пошёл к выходу.

– Ещё раз простите, что так произошло, – бросил ему в спину директор.

Сергей Анатольевич остановился около двери, и повернулся к нему спиной:

– А на вашем месте, я бы связался с Константином Сергеевичем, мало ли что. Всего доброго.

Перешагнув порог, Вульф облокотился на стену и глубоко выдохнул.

– Любовь… Что тут поделаешь?

Достав из кармана джинсов телефон, физик позвонил своей сестре, которая стояла у него под номером один быстрого набора.

– Эй, сестрица, как дела? Что делаешь?

– Ты не поверишь, работаю, – раздался из трубки ворчливый голос Светланы Юрьевны. – Ничего, скоро и ты узнаешь, что это такое.

– Вот чего ты разворчалась? Ведёшь себя как старая бабка.

– Ещё одно упоминание о возрасте, и я перестану тебя кормить, когда ты будешь у меня в гостях. Ещё и полбу ка-а-ак дам тебе!

– Полегче, не надо угрожать! Мне просто сегодня сообщили неприятную новость, и мне нужен человек, который поможет мне пережить это горе.

– Что случилось, тебя на работу не взяли? Ты поэтому так расстроен?

– Не взяли, но нет, не поэтому. Дома всё объясню. Заваливайся после работы ко мне. И да, купи чего-нибудь трёхзвёздочного. Можешь, конечно, принести плакат с поясом Ориона, но я бы всё-таки предпочёл коньяк.

Вульф отправился домой. Остаток дня он проспал, готовясь к ночным посиделкам. Конечно, это было нечестно, учитывая, что его сестра придёт сразу после работы, но на то она и офицер полиции, что должна нести все тяготы, которые выпадают не только на службе, но и в повседневной жизни.

На улице уже начало темнеть, когда Светлана Юрьевна удосужилась появиться.

– Ну что там у тебя стряслось братец? – начала она с порога, как только Вульф открыл дверь.

– И тебе привет. Разувайся и проходи. Я не могу об этом говорить вот так, с нахрапу.

– Погоди, что то и правда столь серьёзное? – обеспокоенно спросила Светлана Юрьевна, снимая свой плащ.

– Ты даже не представляешь, – искренне ответил Вульф, – ты даже не представляешь…

***

Зычный гогот товарища подполковника разлетался по полупустой квартире Вульфа. На мгновение казалось, что Светлана Юрьевна успокаивается, но потом выяснялось, что затишье было лишь только потому, что без воздуха не могут жить даже самые стойкие офицеры полиции.

– Хватит ржать, Серова! – раздражённо скомандовал Сергей Анатольевич. – Это тебе не шутки! Я тебе душу излил, а ты?!

Внятного ответа не последовало, лишь заливистый смех, переходящий во всхлипывание.

– Кто бы знал, что единственное, чего боится мой брат – это облысение! – заключила сестра, вытирая слёзы с краешков глаз.

– Не единственное, – заметил её младший брат, – ещё я боюсь аневризмы и пранкеров.

– Это не самые типичные поводы для паники, – скептично заметила товарищ подполковник, стараясь вновь не сорваться на хохот. – Последует ли какое-нибудь разумное объяснение, или всё точно так же, как с твоими научными исследованиями – просто порыв?

– Всё очевидно, – недовольно отозвался Вульф, – я, если честно, в шоке, что единственный, кто осознаёт всю их опасность – я.

– И в чём же их опасность, ну-ка, просвети нас, неучей.

– Хорошо. Вот представь, живёшь ты себе, живёшь, никого не трогаешь, а потом.…

– Что потом? – заинтересованно спросила Светлана Юрьевна, пододвигаясь к брату поближе.

– Бам! – резко выкрикнул Вульф, вздымая руки к солнцу.

Серова он неожиданности подалась назад, и чуть не рухнула со стула. Чтобы не упасть, она попыталась ухватиться за что-то, рука её сразу нащупала лимон на столе. Вернув себя в исходное положение, размахивая руками, она заодно кинула лимон в своего братца. Двух зайцев одним махом.

– Вот-вот, то, что надо, – Сергей Анатольевич перехватил лимон, держа его прямо перед носом. – Бам, и смерть! Ну, или овощем станешь, лицо у тебя будет вот такое.

Вульф впился зубами в жёлтый фрукт, и спустя мгновение корчился в неподдельном отвращении.

– Вот приблизительно так выглядеть будешь, после удара, – сказал физик, периодически подёргиваясь от кислых воспоминаний.

– Обещай мне, что не скончаешься от аневризмы, – попросила Светлана Юрьевна брата. – При мне, разумеется, я имею в виду. Твоё лицо было ужасно. Нет, я, конечно, понимаю, что после смерти мышцы расслабляются. Но я не хочу запомнить тебя таким! А вдруг они не расслабятся? А если ты скончаешься дома, например, когда никого не будет рядом? Нет, хорошо, конечно, если тебя обнаружат в ближайшие сутки, это нормально. А если на следующие? Через двадцать четыре часа начинается трупное окоченение, и твои мышцы останутся так, как они были в момент смерти, быть может, в этой ужасной гримасе. Ну а если позже? Когда тело начнёт разлагаться? Ты мало того, что будешь выглядеть ужасно, ты и пахнуть будешь соответственно.

– Я никогда не думал об этом, – обеспокоенно заговорил Вульф.

– Стоило бы, мало ли что.

– Всё-таки, ты злая – подтвердил свои опасения Сергей Анатольевич.

– Ага, – согласилась Светлана Юрьевна, – давай выпьем.

– Тогда за то, чтобы ни у кого из нас не было аневризм, – искренне произнёс тост Вульф.

– За это, я, пожалуй, выпью, – согласилась Серова, и они с братом обменялись лёгким ударом рюмок. – Не часто ты говоришь такие поистине прекрасные тосты.

– У меня бывают периоды, – скромно согласился физик.

Светлана Юрьевна почесала в затылке.

– Хорошо, ладно, мы выяснили с аневризмой. Возможно даже, я смогу это принять. Но что насчёт пранкеров? Это же те ребята, которые устраивают розыгрыши, так ведь? Обыкновенные клоуны, что с них взять.

– Нет-нет-нет-нет-нет, это ни шутники, и уж тем более ни клоуны! – запротестовал физик, с неподдельным отвращением в глазах. – Не смей ставить этих подонков в один ряд с такими известными клоунами, как Юрий Никулин и Владимир Жириновский!

– Что, что они тебе такого сделали?