Личный бумажный Демон

– Да-да, я знаю где это. Там морг рядом, – неосторожно добавила Светлана

– Аммм, ну наверное. – Ирину резануло это слово, – так вы всё-таки были в морге вчера?

– Не важно. Говорите дальше, какое отделение, какая палата?

Ирина продиктовала, и Светлана тут же нажала отбой, потому что не собиралась отвечать ни на какие вопросы. Открыла в смартфоне карту города, и посмотрела маршрут, получалось, что от того места, где она находилась, идти было минут пятнадцать. – «Там час, ну два, – стала она прикидывать время, – а самолёт у меня в 23-00, за два часа нужно быть на регистрации, час положить на дорогу, то есть не позже восьми выехать отсюда. А сейчас сколько? – Она посмотрела на часы, – Полпятого, в больнице буду в пять. Два часа на разговоры, это будет семь вечера, и остаётся ещё час в запасе. Ладно. А поесть? – она со вздохом посмотрела на кафешку, и пошла к больнице, – В аэропорту поем».

Через двадцать минут Светлана вошла в нужную ей палату, и застала там всех троих: бабушку Лидию Петровну, Ирину, и Асю.

– Ого, добрый день.

– Здравствуйте, спасибо что пришли, – ответила за всех бабушка, и было очевидно, что несмотря на возраст и болезнь, именно она глава семьи, – присаживайтесь поближе, а вы, – обратилась она к Ирине и Асе, – дайте нам поговорить одним.

Те ни слова не говоря, поднялись и вышли из палаты.

Пока происходила смена состава посетителей, Светлана рассмотрела ту, с кем ей предстояло разговаривать: Седые длинные волосы до плеч, высокий лоб, нос с лёгкой горбинкой, очень выразительные (ни одной секунды не стариковские) глаза, худое лицо, и тонкие, твёрдо сжатые губы.

«Какое породистое лицо, как у дворянок из старых чёрно белых фильмов, хоть картину пиши…»

– Итак, – начала Лидия Петровна, – я всё же начну с благодарности. Ася в первый раз за всё это время пришла меня проведать. Прямо с утра, пришла и сидит здесь, не выпуская руку. Такого не было никогда, и я вижу в ней серьёзные перемены, ушли её дёрганнасть, и вечное недовольство всем и вся. Но всё что мне удалось выудить из неё, это то, что вы вчера от чего-то уберегли её. Я не буду вас мучить вопросами, не за этим позвала, она сама расскажет, когда сочтёт нужным…

– Она хотела покончить жизнь самоубийством, – не стала темнить Светлана, – вчера. Я помешала, а потом показала ей, что такое смерть на самом деле. Вот и всё…

– Вот и всё… Расскажете?

– Даёте слово, что ни словом не упрекнёте её?

– Конечно.

– Хорошо

И она приступила к рассказу, опуская, впрочем, некоторые существенные детали:

Ирина позвала меня на завтрак, часов в девять утра, я как раз вернулась с пробежки, но пока я переодевалась, она куда-то ушла. Аси тоже не было дома, и я решила выгулять с собаку…

– Роя?

– Да.

– Бедный пёс…

На самом деле, Светлана, какое-то время, подождала Ирину на кухне, а потом поняла, что в доме никого нет.

«Отлично, даже ключи не придётся воровать. – обрадовалась она неожиданной возможности осмотреть дом, – А если кто-то из них вернётся, когда я начну обыск? – она секунду другую искала ответ, но не придумав ничего подходящего, махнула рукой, – само придумается».

И приступила к обходу дома, который оказался не большим, но заковыристым, со множеством, каких-то коридорчиков и странных поворотов. На стенах висело много картин, в основном классика: пейзажи, натюрморты, от старого до современного. Но ничего похожего на рисунки Врубеля там не было.

«Ясно, идём дальше» – Она методично обошла все комнаты, кроме комнаты Аси, туда только заглянула, но так, как кроме некоторого количества её собственных картин, странной эротико-абстрактной направленности, на стенах ничего больше не было, то и заходить туда не стала. Закончив с изучением стен, Светлана переключилась на шкафы. В большинстве своём, они были заняты книгами и толстыми папками с какими-то архивами. Чтобы пересмотреть всё это, не хватило бы и недели, так что Светлана ограничилась лишь чтением надписей на них: письма (Гагарин, Барятинские, Трубецкой и т.д.), фотографии, служебные записки, дневники и прочее и прочее…

– Мда, – вздыхала она, и шла дальше. Наконец, в одном из шкафов, она нашла целую полку с картонными папками для графики, обрадовалась было, но нет. Ничего похожего на Врубеля и в них тоже не было. Так, в бесполезных поисках прошёл час, потом второй, и вдруг она услышала, как хлопнула железная калитка во дворе.

«Чёрт, чёрт, попалась, – задёргалась она, судорожно соображая, что же ей делать. Нервы напряглись до предела, и обострили слух, до уровня ясновидения. Она чётко слышала все звуки внизу на первом этаже: как Ирина прошла через дворик, как открыла входную дверь, скинула туфли, заглянула на кухню, заглянула в большую комнату, – Меня что ли ищет? – отслеживала Светлана маршрут движения, чётко понимая где сейчас находится Ирина, – Спуститься не успею, обязательно столкнусь с ней на лестнице. А здесь, я что делаю? Сказать, что рассматриваю картины? Какие?– Светлана повертела головой вокруг и обнаружила, что стоит рядом с дверью в комнату Аси. Тут же юркнула туда и притаилась. – Пусть пройдёт мимо, к себе, а я после выскользну и потихоньку спущусь вниз, – решила она, потому что была уверена, что вернулась именно Ирина. И каково же было её удивление, когда дверь в комнату открылась и в неё вошла Ася. К счастью, она стояла в правильном углу, и открытая дверь, спрятала её, как бы, отгородив от основной комнаты.

«Что мне сказать, когда она закроет её и увидит меня здесь? – лихорадочно соображала она, – Скажу что заинтересовалась её картинами… А спряталась зачем? Скажу, что от неожиданности, и тут же начну хвалить…»

Но ничего этого не потребовалось. Девушка не собиралась закрываться в своей комнате, она что-то двигала, открывала и закрывала. А потом вдруг затихла.

«Что происходит?» – Светлана чуть сместила центр тяжести с одной ноги на другую, чтобы не дай бог ничего не скрипнуло, и выглянула из-за двери.

Девушка стояла к ней спиной, с намотанной на шею верёвкой, один конец которой она держала в вытянутой руке, изображая повешенную. А второй рукой, делала селфи с нескольких ракурсов.

«Ужас какой, с ума что ли сошла? Что она творит?»

Затем Ася, положила телефон на стол, взяла фломастер, и что-то написала прямо поверх незаконченной картины на мольберте. Резко обернулась и стремительно вышла из комнаты. Светлана чуть успела спрятаться за дверь, хотя, скорее всего, могла этого не делать. Девушка была вся внутри себя и ничего не замечала вокруг. Её шаги, пробухали по коридору, потом по лестнице и дальше в обратном порядке: коридор, дверь, калитка.

«Фууу, – выдохнула Светлана и выбралась из укрытия, – Чуть не попалась. – Она вышла из комнаты и поспешила к лестнице, чтобы уйти, пока кто-нибудь опять не заявился. Однако, какое-то нехорошее предчувствие заставило её остановиться, и вернуться обратно в комнату Аси. Там она подошла к мольберту и прочитала: – «Прощай, найдёшь меня на нашем мосту».

«Что это значит? Почему прощай? Да ещё с этой верёвкой на шее… Блять, дурра, сейчас натворит что-нибудь… Наде её остановить»

Что натворит, и зачем надо остановить девушку, Светлана сама до конца не осознала, но то, что отпускать её одну в таком состоянии было нельзя, ясно было и так. И она выскочила в след за Асей из дома. За калиткой осмотрелась вправо и влево, увидела её уже достаточно далеко, удивилась этому, и поспешила за ней почти бегом, потому что Ася двигалась куда-то очень целеустремлённым шагом.

«Кричать нельзя, а то ещё начнёт убегать, и тогда лови её… Нет, надо наоборот – аккуратненько догнать её, остановить, и уже тогда попытаться выяснить, что она затеяла»

Они свернули на Машукскую улицу, прошли по ней до улицы Лермонтова, повернули в сторону проспекта Гагарина и, не доходя шагов двести до Ротонды, повернули направо вниз, на дорожку вдоль забора Санатория Лермонтова, по которой стали углубляться в какую-то безлюдную местность. Светлане некогда было смотреть по сторонам, всё её внимание уходило на то, чтобы с одной стороны не терять девушку из вида, а с другой держаться на некотором расстоянии, чтобы она её не заметила. Наконец они вышли к старинному каменному мосту, неожиданно высокому и массивному, для такого небольшой оврага. – «Вот куда мы шли» – сообразила Светлана и, сделав ещё несколько шагов, остановилась так, чтобы её скрывали какие-то кусты.

Девушка, остановилась тоже. Она облокотилась о массивные, каменные перила и посмотрела вниз, как будто что-то прикидывая. В это время на мосту показалась какая-то парочка отдыхающих, и девушка подождала, когда они пройдут. После чего взяла один конец всё той же верёвки, которая была обмотана вокруг её шеи, и стала привязывать её к дереву, растущему прямо на мосту.

«Чёрт, – наконец догадалась Светлана, что она собирается сделать и изо всех сил бросилась бежать туда, – Нельзя кричать, нельзя, иначе прыгнет дурра, – она бежала, так, как не бегала никогда в жизни, с ужасом понимая, что счёт пошёл на секунды. – Привязала верёвку, подёргала проверяя прочность, ещё раз посмотрела вниз, потом в небо, и стала перелезать через бортик моста, – отмечала каждое движение Светлана, – чёрт, не успею, сейчас прыгнет… – И Светлана ускорилась ещё, хотя быстрее уже было не куда, – нет, задержалась – успею. Только бы не услышала что я бегу, только бы не дёрнулась… Сейчас, сейчас…

Она со всего маха врезалась в девушку, обхватила её за плечи, и вместе с ней кубарем полетела на дорожку.

«Успела…» – с огромным облегчением пронеслось у неё в голове, уже лёжа на земле. Несколько секунд она её удерживала, потом перевернула, уселась сверху и стала бить по щекам.

– Дурра, дурра, дурра… что это ты затеяла, а? Я не дам тебе этого сделать, слышишь? Не дам. – И стала разматывать верёвку.

Девушка не сопротивлялась, только отрешённо смотрела в небо, и цедила сквозь зубы:

– Я всё равно сделаю это, всё равно сделаю…

– Что? – Светлана справилась с верёвкой и откинула её в сторону. – Что? Ты понимаешь, ЧТО ты делаешь? Ты могла погибнуть дурра… Понимаешь?

– Ты не остановишь меня…

Светлана поняла, что она её не слушает, и что стоит её выпустить, как она опять попытается сделать что-то подобное. Светлана влепила ещё пару пощёчин, в надежде привести её в чувство, но по глазам увидела, что это бесполезно.

– Думаешь красиво быть мёртвой? Думаешь, это романтично? Из-за чего? Из-за кого? Дурра, вот дурра. Страдаешь да? Я сейчас тебе покажу, что такое быть мёртвой. – И она, схватив девушку в охапку, и перекинув её через плечо, потащила обратно на улицу Лермонтова.

Дорога шла вверх, так что к концу пути Светлана уже порядком запыхалась.