Аурлийский цикл. Книга 5. Последний шанс

– Я не разговариваю с покойниками, – Клетис перевел взгляд с поднявшегося консула на императора.

– Стража! – громоподобный голос Сатора отразился от стен огромного зала.

Вопреки ожиданиям, император не услышал топота солдатских ног. Во дворце стояла та же тишина, что и прежде. Покрасневший от возмущения Тимеус потянулся к висящему на спинке кресла тубусу с оружием, но, сглотнув, замер, уперев руки в стол. Консул издал протяжный стон, и когда его лицо склонилось над богато уставленным столом, наружу прорвалась кровь.

– Жалкий предатель! – гневно воскликнул Креон, моментально сложивший один к одному и осознавший, что произошло и что за этим последует.

Он вскочил со своего места, разрываясь между желанием помочь брату и убить Клетиса прямо на месте. В следующий момент он уже повторил судьбу Тимеуса. Клетис не знал, что в людях может быть так много крови. Она все продолжала и продолжала литься из их ртов. Праздничный стол превратился в настоящее месиво. Консулы еще немного побились в конвульсиях, прежде чем испустить последний дух.

– Скоро наступит и твоя очередь, – Клетис обращался к императору, которому, по его расчетам, оставалось совсем немного.

– Не думал, что ты осмелишься пойти на такие меры. Тем более не ожидал этого от тебя, Морус. Мне казалось, что из нас ты всегда был самым рациональным, – Сатор щелкнул пальцами призывая телохранителей заняться своей работой.

– Не спешите. Ваш повелитель сейчас умрет. Нет необходимости погибать ради мертвеца, – консул так и не встал со своего места, а уверенность в его голосе заставила телохранителей остановиться.

– Убьешь меня. А что дальше, Клетис? Думаешь, сможешь справиться с империей лучше меня? Да подавись ты своей властью. Отпусти меня и мою семью, и я не буду чинить тебе преград.

– У тебя больше нет семьи, – консулу было непросто произнести эти слова, тем более когда он увидел, какую искреннюю боль эти слова принесли Сатору.

Клетис чувствовал себя отвратно и ненавидел себя в этот момент. Ему было проще убить конкурента, чем ранить его подобным образом. Император не сразу смог заговорить вновь. Консул видел, как на его дрожащем лице появились едва заметные слезы. Чаар стало не по себе: яд уже должен был подействовать, какой бы сильный иммунитет ни был у имперца.

– Я хочу, чтобы ты понял. Когда-то точно так же придут и за тобой. Надеюсь, в этот день ты вспомнишь меня. Если бы ты подготовился лучше, то знал, что я давно не пью чужого вина. – Сатор откупорил тубус и выпустил молнию на волю.

Телохранители сорвались со своих мест. Не ожидавшие такого поворота событий мятежники тоже выхватили свое стихийное оружие. Морус едва успел отразить удар своего императора. Волна силы заставила его упасть со стула. Перекатившись, он тут же вскочил на ноги и приготовился биться за свою жизнь.

Чаар вскочила с кресла, уронив его на пол. Высокие двери тронного зала распахнулись, и в него ворвался Хорив в окружении нескольких десятков подчиненных Чаар. Зал озарил свет молний. Клетис и Чаар-Тоа-Вал-Готэ сдерживали телохранителей, чтобы выиграть время для подоспевшей подмоги.

Морус вынужден был вступить с Сатором в бой один на один. Гнев придал императору сил. Из его фантомного меча выскакивали молнии поменьше и разбивали обшивку попадавшихся на пути колон. Не желая рисковать своей жизнью, Чаар поспешила укрыться подальше. Ей совсем не хотелось оказаться поджаренной в тот самый момент, когда все наконец пошло по ее плану.

Как бы ни были опытны телохранители императора, царица взяла с собой в столицу лучших из лучших. Защитники Сатора умирали, продавая свою жизнь за две или даже три, в бою с превосходящим противником. Заставив Моруса отступить, Сатор окинул зал взглядом, чтобы оценить ситуацию, и моментально осознал, что проиграл. Ему очень хотелось броситься прямо на меч предавшего его консула и поскорее покончить с раздирающей его болью утраты.

С другой стороны, он жаждал мести и не мог позволить Клетису остаться безнаказанным. Рука императора взмыла вверх, запуская молнию прямиком в каменный свод дворца. Лишенная контроля молния рассыпалась на множество маленьких молний, врезавшихся в потолок. Раздался оглушительный грохот, и тяжелые валуны вперемешку с мелкими осколками начали падать прямиком на головы заговорщиков.

Клетис ухватил Моруса и заставил того сделать несколько шагов назад. В противном случае героический защитник восточной стены рисковал оставить после себя лишь кровавое пятно. Неожиданный обвал на время отделил Сатора от нападавших на него убийц. Оббежав свой трон, он выбрался на балкон.

Взобравшись на парапет, он заглянул вниз, где на террасе под стенами дворца был высажен красивый лес. Прыгать было настоящим самоубийством, но и оставаться здесь означало продать свою жизнь за бесценок. Клетис и Морус уже перебирались через завалы, а Сатор был безоружен. Раскинув руки, он сделал шаг вперед.

Клетис опоздал лишь на секунду. Консул уже намеревался повторить прыжок императора, но Морус схватил его за руку. Внизу послышался хруст веток, столкнувшихся с падающим телом.

– Я рисковал всем не для того, чтобы мой новый император сломал себе шею в первый же день своего правления, – призвал он друга к здравому смыслу.

– Скажи остальным, чтобы начинали. Распорядись перекрыть все выходы с линий Публия и Аквиния, – отдал быстрый приказ Клетис.

Морус кивнул, радуясь тому, что его повелитель не отдался на волю эмоций. К ним уже подоспели остальные заговорщики. Из посторонних в зале оставались лишь безучастные эльфы. Упавший с потолка осколок пробил голову одному из слуг, но его стоящий рядом собрат даже не вздрогнул.

– Приберите здесь все. От эльфов избавьтесь. Все должно выглядеть так, как мы договаривались, – сказал Клетис, обращаясь к Чаар.

Хорив и остальные уже ввели в зал дюжину ялгов. Так и не сняв с их голов мешки, они умертвили их разнообразными способами. Тела оставшихся ялгов сейчас лежали в коридорах дворцах и личных покоях императрицы. Все должно было выглядеть так, словно заговор с целью покушения устроили именно они.

Этим шагом Клетис надеялся убить сразу двух зайцев. Консул прекрасно понимал, что ялги никогда не простят ему предательскую гибель своего легиона. Выставив их виновными и изгнав из столицы, он ставил своей целью запугать их. Настолько, чтобы у них и мысли не было высовывать свои ящерообразные морды и раскрывать пасти. Зворги и дарнау с радостью и без лишних вопросов поделят освободившиеся земли на третьем уровне города.

Сам Клетис в сопровождении Чаар и ее воинов устремился вниз, надеясь обнаружить изуродованное тело императора. Место падения они разыскали быстро даже в кромешной темноте. Рой прекрасно ориентировался в ночи. Хорив опустился на колено около одного из деревьев и окунул пальцы в лужу крови. Беглец выжил, но после такого падения вряд ли мог далеко уйти.

– Я хочу, чтобы ты нашла его. До рассвета. Иначе нам несдобровать. – Консул крепко сжал кисть царицы.

– Не переживай, он уже должен быть почти мертвецом. Мои слуги найдут его. Его голова станет моим подарком на твою коронацию, – оскалилась Чаар.

Сломавший несколько ребер и сильно повредивший ногу император выбрался из окружавшего дворец леса. Вдалеке он увидел патрульного, но не был уверен, может ли ему доверять. Сатор решил не рисковать. Подкравшись, он одним резким движением свернул тому шею. Чтобы не выделяться, император переоделся в его одежды, взял короткий имперский меч, а тело спрятал в кустах. Притворившись рядовым жителем центра Корпакса, беглец благополучно покинул имперский квартал.

Дверь трактира «Эльфийская песнь» открыл тот самый ялг, что остановил мистера Мерфи на площади. Последние полчаса аурлиец наблюдал через окно соседней таверны, как в дом один за другим входят ящеры. Ялг пропустил Эйдена вперед, и тот исчез в мраке помещения.

Днем аурлийцу удалось выяснить, что трактир был закрыт за контрабанду. То, что не конфисковали при аресте, обворовали мародеры. В зале стояла полная тьма, но свечи не зажигали осознанно. Потребовалось время, чтобы глаза привыкли к темноте. Всего Эйден насчитал десять силуэтов.

– Мое имя Бадру, – представился уже знакомый аурлийцу ялг.

– Эйден. Я так понимаю, у нас общая цель? – У аурлийца не было никакого желания откладывать обсуждение, ставшее единственной причиной его визита.

– Если ты хочешь убить Клетиса, то да, – ответил ялг, которого звали Одит.

– Откуда такая нелюбовь к надежде империи? – спросил мистер Мерфи.

– Наши отцы погибли при его отступлении. Весь легион. Гордость нашего народа, – оскалился ялг по имени Ликет.

– Я был свидетелем их гибели. Их жертва позволила спастись остальным, – проговорил Эйден.

– Они встретили достойную смерть, но не по своей воле. Консул должен ответить перед нами за содеянное, – сказал Бадру.

– Что вы предлагаете?

– Глупо пытаться убить Клетиса в столице. Здесь он слишком хорошо защищен. Завтра войска должны начать свой марш на запад. Мы сможем подобраться к нему только в полевом лагере, – Ликет настолько разошелся, что даже ударил кулаком по столу.

На улице послышался какой-то шум. Посланные с линии Публия глашатаи возвещали ужасную весть об убийстве императора. Виновными в содеянном преступлении, по официальной версии, выступали исключительно ялги. Отныне их народ был признан вне закона и подлежал изгнанию из столицы. Голос призывал всех законопослушных граждан огнем и мечом искоренять скверну предательства. Заговорщики переглянулись, во взглядах их смешались гнев и ужас.

– Кажется, тебе не следовало останавливать меня тогда, на площади. Кто знает, я мог бы стать спасителем вашего народа, – полупечально, полуехидно улыбнулся аурлиец.

Подойдя к двери, Эйден отчетливо расслышал голос хозяина трактира напротив. Тот сообщал патрулю лантов о том, что видел, как в «Эльфийскую песнь» входили подозрительные личности, вне всяких сомнений принадлежащие к народу ялгов.

Глава 6.

Ночь кровавой луны

С момента произошедших во дворце событий не прошло и двух часов, когда Га-либ почувствовал волнение. Первые отзвуки приближающейся волны хаоса еще не достигли его дома, а он уже понял, что эта ночь принесет его богине небывалое подношение. Отодвинув штору, он увидел, как следившие за домом ланты перешли к активным действиям. Воспользовавшись ожидаемыми беспорядками, консул предусмотрительно решил разом позаботиться обо всех своих недоброжелателях. Лояльные ему начальники кварталов заранее получили соответствующие распоряжения и только и ждали сигнала.

Монстр знал, что рано или поздно его дому придется выдерживать осаду, и потому предусмотрительно разложил оружие практически в каждой комнате своего особняка. Приготовленный отвар уже начал действовать, и головная боль отступила на задний план, а разум очистился от жутких видений. Каннибал молча ходил по дому и хладнокровно задувал свечи, готовясь к приходу гостей.

– Пришло время платить за свои грехи, Га-либ, – раздался в темноте улицы голос Дженаба.

– Входите, если не боитесь, – рассмеялся монстр, заряжая арбалет и усаживаясь в дальнем конце коридора, смотрящего на входную дверь.