Блуждающие в ночи

Но телефон не отвечал и на следующий день.

Забежала после работы. На дверной звонок никто не подошел, и дочь открыла своими ключами.

В квартире было темно и очень тихо. Зажгла свет. Отец сидел в гостиной на диване с откинутой головой.

Когда скорая увезла тело в морг, заплаканная дочь прошла в комнату отца и без сил опустилась в кресло у монитора. Сбоку в фигурной пластиковой рамочке стояла фотография матери, умершей полгода назад.

«Ну вот, – обреченно подумала дочь. – Вот и все. Нет больше родителей. Теперь навсегда одна».

Машинально тронула мышку. Экран монитора, мигнув, раскрылся серо-бело-голубой страничкой Ворда. На ней сиротливо чернело всего несколько слов:

Рассказ

– Иди ко мне, – позвала из спальни жена.

БЛУЖДАЮЩИЕ В НОЧИ

На пешеходном переходе, в ожидании зеленого света, нетерпеливо цокала каблучком и крутила головой стройная брюнетка. Все по наезженной колее: сначала оторвалась от уютной подушки на четверть часа позже, чем надо; потом десяток лишних минут проторчала у зеркала; затем целую вечность искала сумочку… В результате – опять опаздывала на работу и уже прокручивала в голове неприятный разговор с мымрой-заведующей.

Самое время пояснить, что героиня нашего рассказа была натурой романтичной и возвышенной, что создавало для нее в повседневной жизни определенные проблемы. Мечтательная брюнетка не то чтобы напрочь игнорировала рациональные стороны бытия, но, воспитанная мамой-учительницей и папой-инженером на одну зарплату и лучших образцах мировой литературы, умела проводить грань между материальным голодом и духовной жаждой. В частности, вопреки веяньям времени, она считала, что: ценность представляет только то, что не имеет цены; чувства не продаются, а испытываются; о приходе любви извещает судьба, а не эсэмэска, посланная с мобильника за тысячу баксов. Да-да, – и такие неординарные особы еще изредка попадаются на озабоченных улицах российских городов, заполненных суетливыми, как голодные суслики, строителями рыночной экономики.

Стоявший на кромке тротуара толстый и потный мужик с портфелем, шагнул на проезжую часть, ловя, словно спринтер на старте, момент переключения светофора. Брюнетка инерционно дернулась вслед, но ее кто-то крепко придержал сзади за локоть. Раздался скрип тормозов, и обладатель портфеля полетел вверх тормашками через бампер ауди на грязный асфальт.

Брюнетка ахнула и застыла на месте – но загорелся «зеленый», и толпа, не циклясь на случившемся, потащила ее через дорогу. Очнулась девушка уже на другой стороне улицы и лишь тут заметила, что держит под руку древнюю старуху – сгорбленную, с длинными седыми патлами. «Ведьма, да и только, – пришла в голову первая связная, после пережитого шока, мысль. – Откуда она взялась?»

– Издалека, милая, – скрипучим голосом, но при этом нараспев произнесла старуха, снова вводя нашу героиню в ступор поразительной проницательностью. – Ты не стой здесь, на проходе, как контролер в универсаме, айда вон туда, присядем на скамеечку.

«Ведьма» указала длинным полусогнутым пальцем на троллейбусную остановку. Будто во сне, на негнущихся ногах, брюнетка добрела до скамейки, волоча за собой старуху. «Как я, наверное, по-дурацки выгляжу с этой каргой?» – сформировалась из медузообразных обрывков очередная мысль.

– Не о том думаешь, ласковая моя, – нравоучительно произнесла старуха. – Ты ведь, почитай, только что второй раз на свет родилась.

– Так это вы меня на тротуаре придержали? – с опозданием сообразила «ласковая». – Спасибо вам!

– За что благодаришь? Так, случайно получилось. Ухватилась за локоть, а оно вон как вышло, от смерти тебя уберегла. Судьба, она на выбор богата, два раза даст, на третий отберет. Да ты не ерзай, послушай, чего старшие говорят, кхе-хе. На работу, чай, опоздать боишься?

– Уже опоздала, – упавшим голосом призналась брюнетка.

– Не боись, не уволит тебя начальница-злыдница. Она сама сегодня, – старуха подняла глаза к небу и пошевелила губами, – на два часа опоздает. Мужик у нее со вчерашнего вечера завелся, теперь подобреет. А тебе, коль подвернулась под руку, так и быть, дам совет. Пришла в себя-то, котелок варить начал?

Девушка потрясла головой, посмотрела по сторонам: вроде обычная улица, та же спешащая и гудящая толпа, что и каждое утро. Руки-ноги целы. Только вот старуха какая-то странная…

***

Игорь услышал дверной звонок сквозь сон. Просыпаться не хотелось. Да и кто к нему так рано заявится? К родной бабушке Анастасии Ивановне в небольшой поселок Быстрица, где прошло детство, внук приехал в отпуск. Три года не навещал, а старушка после смерти деда жила одна, болела в последнее время. Но в областной центр, к дочери, перебираться не хотела. Племянница с семьей рядом, на соседней улице, забегает – и ладно. И внучок не забывает, пусть и не каждый год, но гостит.

Игорь не сказал любимой бабуле, что был у него и другой, если честно, основной интерес. Отправляться куда-то на отдых – расходов не оберешься. А деньги были очень нужны: Игорь, инженер-механик по образованию и квалифицированный автослесарь, давно планировал открыть собственную мастерскую. Вот и копил помаленьку, даже не женился до сих пор по этой причине, хотя уже тридцатник стукнул. Известно же, хорошая жена соответствующего ухода требует, как и дорогой автомобиль. Так что, решив экономно провести отпуск на родине, на бабушкиных блинчиках, грибочках и пельменях, молодой человек убивал сразу нескольких зайцев.

Между тем, в полусне, он расслышал, как бабушка открыла дверь и разговаривает с почтальоном.

– Это ж от кого телеграмма-то? Взгляни-ка, я без очков не вижу, – голоса доносились отчетливо, как будто беседа велась в нескольких шагах.

– От внучки вашей, от Ирины, Настасья Ивановна. Приезжает сегодня московским, просит встретить.

Тембр у почтальонши был неприятный, скрипучий, как несмазанная дверь.

– Вот хорошо-то, а мы и не ждали, – голоса стали тише, и Игорь снова провалился в утреннюю дремоту.

Проснулся уже около десяти часов. Бабушка куда-то вышла и вернулась, когда внук сидел на кухне и уминал блины. Тут же вспомнил о телеграмме:

– Бабуль, я не понял. Сестрица моя, что ли, приезжает? Ты ничего не говорила.

– Какая сестрица, Ирина? И с чего взял?

Старушка в растерянности присела на табуретку.

– Как с чего? – в свою очередь удивился Игорь. – А телеграмма?

– Ты о чем?

– Да от Иринки же! Почтальон принес… Бабуль, ты меня не разыгрываешь?

– Окстись, Игорек, какой почтальон, какая телеграмма? – пожилая женщина разволновалась. – Приснилось тебе под утро. Ох, взбаламутил меня.

Она засмеялась, взмахнув руками, и тут же снова охнула, уже от боли. Остеохондроз подкрался и куснул шавкой из подворотни – незаметно, но цепко.

Игорь отвел упорно сопротивляющуюся старушку в комнату и уложил на диван. Та, в конце концов, сдалась и пообещала лежать спокойно, пока внук не принесет из аптеки лекарство. Но как только Игорь захлопнул входную дверь, Анастасия Ивановна тут же, кряхтя, поднялась и отправилась на кухню готовить обед.

Аптечный киоск находился в одном здании с продуктовым и промтоварным магазином, всего в двухстах метрах от железнодорожной станции. Купив мазь и таблетки, Игорь закурил на улице и уже собрался возвращаться домой, но, посмотрев на вокзальный павильон, внезапно задумался.

Молодой человек относил себя к категории рациональных людей, и данное обстоятельство парадоксальным образом приводило его к выводу о том, что утренний сон не мог быть случайностью. Эта мысль вызывала слабое, но раздражающее беспокойство, похожее на то, которое возникает, когда не можешь найти малозначимую вещь: вроде и пустяк, и не очень нужно, а на нервы действует и отвлекает от важных дел. До прихода пассажирского оставалось минут десять, отпускное время предстояло как-то убивать, и материалистически настроенный инженер-механик решил провести примитивный эксперимент…

Олег долго смачивал лицо холодной водой, тер ладонями, чувствуя приближение приступа. Чаще всего начиналось ночью, с кошмаров, просыпался от головной боли и уже не мог заснуть. Но изредка вступало и днем, сначала дергало в виски, потом захватывало затылок – и всегда после кратковременного глюка. Однажды в момент подобного помутнения едва не убил «бугра» ремонтной бригады, поймав того на мухлеже с нарядами. После этого получил кличку Чечен и «волчий билет» во всех организациях поселка. Даже в грузчики на постоянку не брали – ну его, контуженного!

И так больше десяти лет – с матерью на ее зарплату фельдшера и свое инвалидное пособие, перебиваясь разовыми леваками. В 1994 году крепкого спортивного парня после железнодорожного техникума забрали в армию, в десант. А тут как раз первая чеченская – антитеррористическая операция, мать их! Ранение, тяжелая контузия, больше года по госпиталям. Как все наперекосяк пошло!

Когда от боли раскалывался череп, никакие порошки не спасали. Олег от них давно отказался – только деньги тратить. Но иногда помогала водка или самогон – если пить стаканами, до отключки. Потом, как ни странно, в течение нескольких дней голова не беспокоила. Правда, в последнее время стали дрожать руки.

«Сопьюсь, ну и черт со мной, чем такая житуха!» – не жалел себя, скорее, тупо шел в одном направлении. А куда еще голому податься? Судьба-а…

Он не сомневался – будет приступ. И сон этот дурацкий со старухой…

Мать была на работе. Пошарил в карманах куртки, висевшей в прихожке: рублей пятьдесят мелочью. На бутылку пива можно наскрести, но пиво Олег почти не пил – не помогало. На водяру явно не хватало. Пузырь «самосвала» у бабки Степаниды стоил около сотни в зависимости от обстоятельств. Однако к бабке надо было пылить на окраину. Да и даст ли взаймы? До инвалидки еще три дня тянуть. А эта ведьма смотря с какой ноги встанет.

Он опять вспомнил утренний глюк, посмотрел на ходики – без пятнадцати двенадцать. Накануне выплат пенсий и зарплат, когда у поселковых алконавтов заканчивались деньги, бывало, что Степанида носила самопал к пассажирскому, «лечить» проезжих хроников. И если оставался непроданный товар, могла, чтобы не тащить обратно, ссудить местным в долг.

Олег вышел на улицу, накинув куртку, – собирался дождь…

У магазина торчал Игорь Акулов, курил. Бывший одноклассник, потом с родителями перебрался в областной центр. Периодически наезжал в Быстрицу, отдыхал у бабушки. Олег с ним не общался – о чем? Так: «Привет!» – «Привет!»