Прошлогодняя сказка

Прошлогодняя сказка
Константин Изварин

Под Новый год много чего может произойти. Например, к вашему ночному костру вполне может выйти из морозной тьмы самый настоящий рыцарь. И повести с вами долгий и интересный разговор – о волшебстве и магии, военном деле и самых обычных подвигах, о каких современная девушка только читала в многочисленных фэнтезийных книгах. А вот чем закончится эта невероятная сказка – читайте в замечательной книге Константина Изварина, которая, кстати, так и называется – «Прошлогодняя сказка».

Константин Изварин

Прошлогодняя сказка

Новый Год Инка попросту проспала. На часах было три минуты первого, а телевизор – старенький, черно-белый весело показывал взмывающие в ночное небо гроздья салюта. Видимо разноцветного, ибо восторженный диктор именно так и вещал с экрана.

Позевывая Инка направилась на кухню. Кофеварка, в отличие от хозяйки, не подвела и ровно в полночь наполнила кружку ароматным кофе. Отхлебнув по дороге, Инка вернулась к телевизору. На экране хлопали пробки, пенное шампанское текло в бокалы.

– Ничего, – буркнула Инка, забираясь на диван с ногами. – Нам и с кофе неплохо.

Есть своя прелесть в том, чтобы встречать Новый Год в одиночестве. Вдали от людей, на даче. Растопив старинный камин, посиживать у огня в скрипящем кресле. Или вот так – с кружкой хорошего кофе, забравшись на диван, у старого телевизора.

А шампанское Инка не любила. Вот.

Телевизор, хрипя и подмигивая, показывал как веселый праздник шагает по планете, останавливаясь на минуту то там, то здесь, от печки разливалось доброе тепло и совсем не хотелось думать о том, что за окном вовсе не завывает метель и не лежат глубокие сугробы. В центральной части Украины довольно часты теплые зимы. Вот и эта не стала исключением. И хотя к ночи подморозило и грязная вода в лужицах покрылась корочкой льда, хотелось снега. Хотелось чтобы лес, начинавшийся прямо за забором, стоял не черным и угрюмым, а заботливо укрытым хрустящим снежным покрывалом, чтобы река покрыта была звонкой коркой прозрачного льда, чтобы…

Многого хотелось. Но когда тебе уже двадцать пять, за спиной неудачный брак и ты работаешь сразу в трех местах, убеждая саму себя, что это именно то, без чего тебе не жить…

В общем, Инка была реалистом. И прекрасно понимала, что одного желания слишком мало. А как ты организуешь снег, если даже Новый Год встречаешь в одиночестве?

Кофе кончился. Инка выключила телевизор и оделась.

Собаки – два огромных волкодава – встретили хозяйку радостным поскуливанием. Потрепав их по загривкам, Инка отправилась на конюшню. Собаки, которым тут же стало ясно, что новогодняя ночь обещает какое-то разнообразие, потрусили следом.

Говорят, что породистые лошади спят стоя. Если так, то Орлик – ее конь – был породист от кончика носа до кончика хвоста. Более того – он вообще не спал. Достав из кармана заранее припасенный кусок сахара, Инка скормила его коню. И пока Орлик весело хрупал, бросила ему на спину потник, седло, затянула ремни. Надев уздечку, Инка вывела коня во двор и легко коснувшись носком стремени, взлетела в седло. Садиться на коня так как это делают герои Шолохова, она научилась еще в раннем детстве. И терять этих навыков отнюдь не собиралась.

Орлик с места сорвался в галоп и полутораметровый покосившийся плетень, служивший забором, преодолел в один длинный прыжок. Собаки, весело гавкнув, последовали за ними.

Породистый конь нес своего седока к реке. Подкованные копыта с глухим чваканьем разбивали смерзшуюся грязь, с негромким звоном пробивали ледяную корочку на лужах. Прижавшись к конской шее, Инка ловила тот момент, ради которого, собственно, и занималась когда-то конным спортом – полное слияние с лошадью, когда ты и он единое целое, когда ты, как и он чувствуешь эту ночь, эту зимнюю дорогу всем огромным мускулистым телом, когда… Да что там говорить. Тому, кто никогда не сидел верхом, этого не понять. Неслучайно ведь кентавры – полулюди-полукони – ставились древними греками чуть выше людей.

И неважно, что чуть ниже богов.

Травмы, даже полученные в детстве, бесследно не проходят. А если ты падаешь с коня на полном скаку, ломая ребра, то карьера кавалериста для тебя закрыта навсегда. Врачи в один голос запрещали ей такие вот прогулки, и сегодняшняя скачка была последней в ее жизни.

«Навсегда, тебе понятно? Нав-сег-да! – говорил тряся седой бороденкой старый друг семьи – доктор-травматолог, не перестающий удивляться ее глупости. – Это какой же великовозрастной дурой надо быть, чтобы, чуть было не свернув себе шею однажды, снова и снова рисковать, взбираясь на лошадь?!».

Доктор был хорошим врачом, безжалостным костоправом – полевая хирургия иных не терпит. И не в состоянии понять был, что есть нечто большее чем боязнь свернуть себе шею дважды.

Больно терять любовь… Еще больнее терять то, что тебя держит на этом свете.

Последняя скачка. Последняя.

Река открылась неожиданно. Копыта коня застучали по доскам причала, и Инка натянула поводья. Орлик остановился у самого края. Казалось, любимый конь готов был скакать прямо по воде. И несущаяся куда-то в темноту река, выдержала бы его стремительный бег. А вдруг? Ведь бывают же чудеса в новогоднюю ночь.

Однако проверять Инка не стала. Она слезла с коня, похлопала его по крупу, отправляя прогуляться. Пошарив в карманах, Инка достала несколько китайских ракет, купленных на базаре в городе и, нацелив в ночное небо, воткнула их между досками причала. Собаки, сидя рядом, наблюдали за ее действиями, высунув языки.

Что не говори, а есть кое-какая польза в том, что ты куришь. Например, спички всегда под рукой. Инка чиркнула спичкой, подожгла сначала сигарету, потом – один за другим – фитильки ракет. И, задумчиво втягивая табачный дым, смотрела как ракеты взрываются, рассыпая в черном небе разноцветные искры. Получилось ничуть не хуже чем в телевизоре. Даже лучше – потому что телевизор все-таки черно-белый.

Вот такой вот Новый Год в одиночестве.

Небольшой костерок Инка разложила только чтобы соблюсти традицию. Веселый огонь торопливо глодал смолистые ветви, потрескивала хвоя, и смолистый дым перебивал табачный дух. Опустившись на корточки, Инка протянула к огню руки. Жар чуть опалил кожу, но все равно было приятно.

В ночи призывно заржал Орлик.

– Кому это дома не сидится, – проворчала Инка, поднимаясь. Звучало это так, словно только ей одной позволено не сидеть дома в такую ночь.

А к реке кто-то приближался. Кто-то большой и тоже конный – побрякивая железом, поскрипывая ремнями.

Инка посмотрела на собак. Те сидели молча и всем своим видом показывали, что опасности нет никакой. Ну раз так, то и бояться нечего. И Инка храбро посмотрела в темноту, откуда приближались к ней бряканье, скрип и конский топот.

Из темноты появился рыцарь. Настоящий рыцарь – в латах, белом плаще с непонятным гербом, с мечом, висевшим у седла.

Остановившись на границе света, рыцарь, закованными в металл руками, стянул шлем и явил угрюмую физиономию, украшенную вислыми усами.

– Позволит ли прекрасная дама присоединиться к своему костру усталому путнику? – спросил он. Почему-то по-русски.

Стоит ли удивляться, если вдруг в новогоднюю ночь, к тебе, сидящей на берегу реки у костра выезжает из темноты такое вот чудо – в латах, в плаще и верхом? Если учесть повальное увлечение теперешних тинейджеров ролевыми играми, то вряд ли. А после выхода на экраны саги имени Толкиена, в эти игры втянулись и взрослые. И стоит ожидать, что этот игрок сейчас заявит, что зовут его Арагорн, что ищет в здешних лесах эльфов дабы возблагодарить валаров… Вот только с чего бы это ему говорить по-русски?

– Настоящему дунадану полагается говорить по-эльфийски, – ответила Инка. Такие как этот полоумный искатель для общения, обычно, используют тот самый «эльфийский» язык, придуманный некогда папашей Толкиеном. И лучше уж сразу отшивать такого собеседника.

Рыцарь, ожидавший, видимо, совсем иного, замер в седле, словно палку проглотил.

– А кто такие дунаданы? – поинтересовался он. – И почему вы причисляете меня к их числу?

О господи! Этот «рыцарь» даже не удосужился как следует прочитать «Властелина». А о существовании «Силлмарилиона», видимо даже не подозревает.

– Я гость в ваших краях, леди, – продолжил рыцарь. – И я не знаком со здешними обычаями. Если в моих словах содержится оскорбление, прошу простить. Но я на самом деле не умею говорить по-эльфийски.

– Ладно уж, слезай, – махнула рукой Инка. Все равно от него не отделаешься.

Рыцарь слез с коня и тяжело ступая, подошел к костру. И только здесь стало заметно, что доспехи на нем настоящие: тщательно сплетенная кольчуга – такая и стрелу не пропустит, и кинжал остановит, кованный нагрудник, клепаные рукавицы. Это же насколько «повернутым» на фэнтези надо быть, чтобы делать себе маскарадный костюм с такой исторической точностью. Так что, признать, что на Украине в новогоднюю ночь вдруг появился настоящий средневековый рыцарь говорящий по-русски совершенно без акцента? Ну знаете ли, такое не привиделось даже Николаю Васильевичу, который хлебнув горилки в своей Диканьке видел и ведьм, и чертей, и утопленниц.

– Совсем не обязательно, что то, чего ты до сих пор не видел, на самом деле не существует, – глухо проговорил рыцарь, словно угадав ее мысли.

Где-то за лесом гулко бахнуло и в небо взлетело несколько ракет.

– Новый Год, – пояснила Инка, с облегчением понявшая, что вокруг происходят не только чудеса.

На лицо рыцаря пала тень мысли.

– А! – сказал он через секунду. – Сочельник.

Ну пусть будет так. Если рыцарь настоящий, а Инка все больше и больше склонялась к тому, что это на самом деле так, то он наверняка католик. А для католика это как раз сочельник.

Молча рыцарь подбросил в костер пару поленьев. А Инка во все глаза смотрела на рыцарского коня. И по капле наполнялась ужасом. Потому что то, на чем приехал рыцарь, на обычного коня походило ничуть не более чем сам рыцарь на фаната Толкиена.