Штурм Олимпа

* * *

Ещё в начале двадцатого века советский фантаст Александр Беляев написал рассказ Голова профессора Доуэля, сюжет которого основывался на искусственном поддержании жизни в отделенной от тела голове человека. Джони как раз и был той самой живой головой без тела, только дело происходило в двадцать втором веке, с принципиально новыми технологическими возможностями, знаниями в области нейрофизиологии и компьютерными примочками. Вернее, в пятидесятикилограммовом титановом биомодуле помимо верхней части головы и спинного мозга также помещался компьютерный нейроинтерфейс и автономная система жизнеобеспечения.

Создатели нового тела Джони оставили ему всю переднюю часть лица и глаза, поэтому при желании он мог смотреть на окружающий его мир через бронированное смотровое стекло. В лицевой части головы находится слишком много жизненно важных нервных окончаний, поэтому хирурги были вынуждены сохранить в облике Джони хоть что-то человеческое. Он был несказанно рад, что ему сохранили зрение, благодаря которому удавалось ощущать себя человеком. Тем не менее, основным органом зрения для Джони являлись внешние видеокамеры, которые при помощи компьютерного нейроинтерфейса передавали предварительно обработанный сигнал непосредственно в зрительные центры мозга.

Если выдуманная голова профессора Доуэля могла лишь давать сомнительные советы и корчить гримасы, то мозг Джони, оснащенный стандартным машинным интерфейсом, можно было подобно модулю искусственного интеллекта подключать к большому количеству самых разнообразных механизмов, начиная с антропоморфных роботов и заканчивая автомобилями, самолетами и даже подводными лодками. Марсианский острич был лишь одним из множества возможных воплощений Джони, причем далеко не самым совершенным с технической точки зрения. Ощущать себя гигантским механическим страусом ему не нравилось. Почему именно? Да кто её разберет, эту загадочную человеческую душу!

С точки зрения окружающих, у Джони, в его нынешнем состоянии, были значительные преимущества перед обычными людьми. Например, погруженная в специальную кислородосодержащую жидкость голова могла выдерживать значительные инерционные перегрузки, но об этом мало кто знал. Самое главное, что Джони был реальным воплощением легенды, – уже не вполне живой, но и не совсем мертвый, почти не человек, но ещё не машина, умерший и воскресший. Его популярности завидовали знаменитые актеры и поп-звёзды, так как во всём мире таких как он больше не было и не предвиделось, иначе это полностью перевернуло бы все моральные и экономические устои общества. Точно так же, как и редактирование человеческого генома, создание гибридных биомеханических организмов было запрещено законодательно по этическим соображениям. И только Джони был первым и единственным исключением из этого правила.

Появление Джони вызвало у психологов нескончаемую вереницу споров о том, что есть самосознание человека и где начинается грань между людьми и машинами. Джони на всю эту пустую болтовню было наплевать, он просто жил. По мере надобности он принимал участие добровольцем в различных спасательных операциях, но наотрез отказывался участвовать в боевых действиях. В случае с Олимпом ему противостояла машина, поэтому он испытывал к станции ничуть не больше чувств, чем к звонящему будильнику или свистящему на плите чайнику. Нужно было найти способ её выключить или обезвредить, только и всего. О тех эмоциях, которые люди питают к нему самому, Джони мог только догадываться.

* * *

После внезапно появившейся новости об инопланетном вторжении многие земляне побросали свою работу, ушли в загул, набрали кредитов и спустили на ветер все деньги. Действительно, глупо сидеть в офисе, когда вот-вот наступит полный армагедец. Некоторые и вовсе сбежали из городов в безлюдные места в надежде, что там пришельцы их точно не найдут.

Уже на следующий день после начала вторжения паника сменилась на раздражение, которое, в свою очередь, переросло в сильное разочарование. Окончательно придя в себя и немного поуспокоившись, люди бросились искать виновных. К тому времени на орбите Марса осталось лишь два уцелевших геостационарных спутника. Лазерная пушка притихла, так как в ближнем космосе для неё не осталось больше целей крупнее грецкого ореха, а на поверхности Марса вокруг Олимпа бушевала сильная пылевая буря. В любом случае, проблему со станцией нужно было как-то решать, ведь рано или поздно буря утихнет, и за неимением лучших целей лазер начнет палить по гражданским ракетопланам и вездеходам.

Выход из ситуации подсказала некая никому неизвестная террористическая организация, взявшая на себя ответственность за захват станции на Олимпе. Естественно, в мифических космических пиратов никто не поверил, но зато всем стало очевидно, что это коварные пришельцы захватили станцию и науськали её компьютер против людей. И если не злые инопланетяне, то кто же ещё мог сотворить такое!? Этот вывод вполне устраивал не только военных, но даже и учёных, в чьём ведении находилась станция. В общем, если пришельцев и не существовало, их нужно было срочно придумать, а то как-то неудобно получилось, ведь их уже пообещали показать детям.

Несмотря на отмену конца света людям на Земле нужно было жить дальше, и уже на второй день после начала несостоявшегося вторжения знаменитый режиссер Рон Цукас заявил о начале съемки блокбастера Штурм Олимпа. Роковая красотка Эмма Римбет уже дала своё согласие на участие в картине. На афише фильма красовался раскрашенный в пустынный камуфляж бронированный острич, обвешанный оружием как новогодняя ёлка игрушками. Прямо вслед за этим студия BoxDream анонсировала выход игры Штурм Олимпа, в которой острич в одиночку захватывал станцию, и паля сразу из двух стволов героически побеждал пришельцев всех мастей, включая самого главного галактического злодея. Кроме того, все телеканалы непрерывно рекламировали новый мужской одеколон Штурм Олимпа во флаконе в виде острича, а обнаженные амазонки демонстрировали на фоне марсианской горы Олимп новую коллекцию эротического нижнего белья. Одновременно с этим на рынок выбросили игрушечного робота-острича и воздухоочиститель в форме марсианской станции противометеоритной защиты. Вершиной дизайнерской мысли стал приём предзаказов на ходячий холодильник Izbushka, который по зову своего хозяина сам приходит к нему ночью и даже может сгонять в магазин за пивом. Боевые остричи также красовались на пачках попкорна, детской одежде и жевательной резинке. В моду вошли якобы марсианские белковые отбивные и шляпы с искусственными страусиными перьями. Только к вечеру третьего дня креативная фантазия маркетологов начала немного иссякать.

Как всегда и случается в подобных случаях, весь мир сошёл с ума. Объединённое правительство Земли даже издало закон, запрещающий использование шагающих транспортных средств на дорогах общего пользования. Марс был очень далеко, поэтому реальные проблемы колонистов как-то незаметно отошли у жителей Земли на второй план.

Джони было даже немного обидно, что только на четвёртый день к нему обратилась известная тележурналистка с канала 1TrueNews с просьбой дать развёрнутое интервью по поводу возможностей остричей и их работе на Марсе. В отличии от инженеров, Джони имел личный опыт пребывания в чужой шкуре и ни единожды ощущал себя гигантской птицей. Настырная дама с причёской в виде страуса задала Джони неимоверное количество заранее составленных кем-то грамотных вопросов, на каждый из которых ему пришлось дать обстоятельные и исчерпывающие ответы. Чтобы хоть чем-то заполнить видеоряд, телевизионщики обильно приправили интервью документальной марсианской хроникой и реалистичной компьютерной графикой. Джони даже позволили лично проверить весь материал до выхода в эфир, – всё выглядело довольно-таки неплохо, честно и убедительно, без пустой болтовни и шапкозакидательства.

После выхода интервью в прайм-тайм, все телеканалы принялись наперебой цитировать экспертные заявления Джони, который знал об остричах явно не понаслышке и сразу утёр нос всем диванным аналитикам. Независимые обозреватели не сговариваясь пришли к единому мнению, что раз Джони настолько досконально разбирается в вопросе и знает о чём говорит, то военные действительно готовят операцию по штурму Олимпа с использованием острича. Ещё бы, даже боевик уже начали снимать и одеколон выпустили, а как известно, дыма без огня не бывает. И вскоре Джони осознал, что из-за собственного тщеславия сам не заметил, как угодил в хитро расставленную ловушку. Журналисты рассуждали просто: раз Джони активно участвует в подготовке штурма, а других таких же как он больше нет, следовательно, он лично поведёт острича на штурм Олимпа. Иных вариантов и быть не могло, всё складывалось просто, как дважды два. Психологам тоже очень понравилась эта красивая идея: воскресший человек вновь готов принести себя в жертву ради спасения людей. Оказывается, психологи всегда верили в высочайшие духовно-нравственные качества личности Джони, иначе и быть не могло. И если кто-то в чём-то хоть раз неосознанно и усомнился, то давно глубоко и полностью раскаялся, признал своё заблуждение и сто раз дико извинился. И вообще, если не Джони, то кто вместо него? После таких реверансов Джони оставалось только покорно смириться с участью героя, уготовленной ему благодарным человечеством.

В произошедшем явно прослеживался грязный след волосатой лапы Майка. Джони набрал его номер и признал восхищённо:

– Ну ты братец и сволочь! Молодец, красиво!

– Подожди благодарить. – устало ответил Майк. – Завтра перед стартом на Марс встретимся на космодроме, я кое-что расскажу тебе с глазу на глаз. Сейчас у меня дел по горло. Увидимся!

Заинтригованный, Джони отправился в медотсек готовиться к длительному полёту на Марс.

* * *

В ночь перед стартом Джони приснилась всё та же прекрасная незнакомка, и если бы не писк будильника ранним утром, то в этот раз их губы вот-вот слились бы в страстном поцелуе. После этого Джони ещё больше возненавидел все будильники и станции противометеоритной защиты вместе взятые.

Майк прибыл на космодром незадолго до старта. Он был очень серьёзен и начал без обычных приветственных шуточек:

– Джони, если бы я мог, то полетел бы туда сам. Извини, что я втянул тебя в эту дурацкую авантюру. Я не сразу понял всю серьёзность ситуации.

Глаза Майка заслезились и он отвернулся.

– Ладно, проехали, зачем прилетел-то? – попытался разрядить обстановку Джони.

– Я привез тебе код для деактивации станции с внутреннего терминала. Это пароль верховного главнокомандующего, он работает без флэш-ключа, достаточно будет просто ввести его. – Майк протянул Джони бумажку с текстом, на которой было что-то записано от руки. Джони посмотрел на длинный пароль, зафиксировал его в специальном разделе своей дополнительной электронной памяти, из которой никогда ничего не забывалось, и вернул записку Майку. Тот достал какую-то музейную бензиновую зажигалку и тщательно сжёг листок, растоптав пепел ботинком.

– Ты помнишь фирму SafeMechanic с их аварийно-спасательными кентаврами? – поинтересовался Майк. – В последние годы они добились большого прогресса, хотя финансовое положение у них шаткое.

– Ещё бы не помнить, я сам участвовал в разработке кентавров, очень удачная конструкция получилась. Только у них литиевые батареи часто перегреваются в самый неподходящий момент. – объяснил Джони сразу догадавшись, к чему клонит Майк. – Мне кентавры нравятся. И руководство у них было на удивление толковое, всегда прислушивалось к моим советам. Просто им как-то не везло последнее время. Если бы не проблемы с питанием, то можно было бы пойти и на кентавре.

– На Марсе тебя будет ждать доработанный острич и новый кентавр, оснащённый гибридным приводом, – они перешли на водород и кислород. Схема питания проверенная и надёжная, но чересчур дорогая для серийных изделий. Я думаю, для кентавров это последний шанс себя реабилитировать, поэтому фирма не поскупилась на расходы. Их директор настойчиво просил меня, чтобы ты ещё и их робота взял с собой на Олимп. Так, на всякий случай, но решать исключительно тебе. – произнес Майк и добавил, – Подумай как следует. Всю документацию я сбросил тебе на диск. Если что, пиши мне в полёте, не стесняйся. Да, и ещё: военные и правительство обещают сделать всё, что ты у них попросишь.

– Что, даже Марс в мою честь переименуют? – попытался пошутить Джони.

– Если это поможет, то переименуют, не сомневайся! – серьезно сказал Майк и добавил, – Последнее слово всегда будет за тобой, это я тебе обещаю. Ты главное вернись! Очень тебя прошу.

– Ладно, мне пора, а то ракета улетит без меня, – напоследок сказал Джони и антропоморфный робот пошёл на стартовый стол. Слова были больше не нужны.

* * *

До марсианской базы Коперник, расположенной у западного подножия Олимпа, Джони добрался без проблем. Как и обещал Майк, там его уже ждал основательно переделанный острич и два одинаковых кентавра. Рядом с огромным военно-транспортным остричем кентавры смотрелись как горные козлы со страусом.

Один совершенно новый кентавр, окрашенный в песочно-коричневый камуфляж, был выключен. По всей видимости он имел специальное покрытие, поглощающее радиоизлучение. На его боку гордо красовалась большая наклейка с надписью: Собран и протестирован специалистами фирмы SafeMechanic. Далее шёл список сотрудников фирмы причастных к сборке именно этого робота, причём каждый работник в соответствующей графе таблицы проставил время, дату и лично расписался. Внизу документ был заверен многочисленными печатями. Ничего не скажешь, серьёзный подход!

Второго кентавра кто-то уже активировал заранее. Он был выкрашен в бледно-розовый цвет и выглядел не вполне в тон марсианской пустыне. На нем уже имелись небольшие царапины и потёртости. Джони показалось, что его наспех собрали из остатка запчастей. Словно в подтверждение этой догадки робот двигался как-то нерационально, словно его систему управления самую малость недонастроили.

Джони решил сначала попробовать активировать новёхонького кентавра с наклейкой на боку. Это оказалась хорошо прокаченная машина: в основе конструкции была серийная модель, но всё сделано значительно лучше и надёжнее, без единого намека на экономию, – все дешёвые пластмассовые детали в кентавре были полностью заменены на более качественные и долговечные металлические. Именно о таком механическом теле Джони раньше только мечтал!

Два механика быстро пересадили Джони из антропоморфного робота в нового кентавра. По субъективным ощущениям кентавр на порядок превосходил острича по подвижности и маневренности. Оба механика восхищенно подняли вверх большие пальцы. Прекрасное творение инженерной мысли! Решено, Джони пойдет штурмовать Олимп именно в нём.

Немного поразмыслив, Джони решил всё-таки взять розового робота с собой, а гигантского острича не задействовать вовсе. Ещё во время перелета на Марс Джони сам составил два маршрута: один для острича, а второй – для кентавра. Последний был существенно короче, но по пути встречались два отвесных участка, которые кентавры должны были преодолеть прыгая по скалам подобно горным козлам. Джони был уверен что успешно справится с этой задачей, ведь конструкция аварийно-спасательного кентавра как раз и была рассчитана на подобный экстрим.

Оба кентавра были совершенно идентичны по конструкции и имели взаимозаменяемые детали. Случись что, розового кентавра можно будет использовать как донора запчастей. Получалась этакая ходячая техничка. Но, как говорила древняя народная мудрость, страшнее всего дурак с инициативой. Поэтому Джони опасался, что робот в самый неподходящий момент по недоумию выкинет какой-нибудь фортель.

Джони ещё раз внимательно осмотрел розового кентавра и пришел к выводу, что того необходимо лишить всякой возможности проявить инициативу или демаскировать себя по радиосвязи. Для этого Джони решил просто-напросто вынуть из него электрические шлейфы, идущие к радиочастотному блоку. Джони молча подошел к роботу и открыл защитные панели у того на спине.

Как выяснилось, кентавр был сделан в высшей степени добротно: чтобы полностью исключить плохой контакт в разъемных электрических соединениях, все блоки соединялись проводами при помощи пайки, – это очень редко используемое решение в серийных моделях в силу дороговизны. Возиться с паяльником не было времени и желания, поэтому Джони просто взял и резко выдернул с проводами все модули, отвечающие за радиосвязь. В какой-то момент ему показалось, что робот от него отшатнулся, словно противясь ампутации. Ничего, подумал Джони, вспомнив бородатый анекдот про дантиста, – сейчас и до нужного блока доберемся!

Провода были аккуратно собраны в толстые жгуты, поэтому вместе с радиосвязью робот лишился коммутационного разъёма и системы голосового общения, которая тоже была ему совершенно ни к чему, – вести беседы с искусственным интеллектом Джони точно не собирался. После этой “доработки” робот таким же бесцеремонным способом лишился двух расположенных на голове антенн, торчащих вверх как милые рожки. Вот и славно, не будет бодаться, подумал Джони.

Напоследок техники перевесили на робота все запасные баки с кислородом и водородом. Из-за баков на спине, видимость носильщика в оптическом и радиодиапазоне становилась заметно выше, чем у Джони. Когда боевой лазер их обнаружит, то сперва попытается уничтожить более крупную цель. По мнению Джони, это немного увеличивало его шансы уцелеть. Чтобы розовый носильщик не потерялся во время песчаной бури, Джони прицепил к нему длинный эластичный трос. Казалось, что именно так в старые времена водили бычков на убой.

Никакого оружия Джони решил с собой не брать, – против боевого лазера комплекса планетарной обороны всё было совершенно бесполезно. Вместо традиционной для путешественников аптечки и медикаментов был взят лишь набор инструментов и газовая горелка. В крайнем случае, Джони попытается перерезать ею кабель, питающий станцию электроэнергией.

С восходом солнца Джони приступил к штурму Олимпа.

Подниматься в кентавре на самый высокий в Солнечной системе вулкан, имея подробную трёхмерную карту местности и компас, оказалось сравнительно несложно. Даже несмотря на продолжающуюся пылевую бурю и сильный ветер, кентавры неутомимо продвигались вперед монотонным шагом. Иногда Джони пытался представить, что чувствовали бедуины, отправляясь в неизвестность, веря только в собственные силы и своего верблюда. Утешало то, что робот-носильщик покорно шёл позади, не доставляя человеку никаких хлопот и лишь изредка как-то удивлённо озираясь по сторонам.

Маршрут для кентавров почти на девять десятых пути проходил в безопасных теневых зонах, куда лазер достать никак не мог. Самый опасный простреливаемый участок находился на вершине Олимпа непосредственно вблизи станции, но Майк поклялся, что военные помогут отвлечь её в нужный момент нападением из космоса. Что ж, иногда приходится полностью довериться другим людям, никуда от этого не денешься.

Когда видимость чуть улучшилась, Джони отвязал робота с привязи, но тот продолжал смирно идти за ним не пытаясь потеряться или отстать. На потенциально опасных участках пути Джони останавливался и указывал лазерной указкой место куда следовало дойти носильщику, после чего тот покорно шёл в нужном направлении первым. Лазерное целеуказание было стандартным методом управления, которому безусловно подчинялись все аварийно-спасательные кентавры. За счёт навешенных сверху дополнительных баков с кислородом и водородом, робот-носильщик был существенно тяжелее, и если грунт под ним не просядет и не обвалится, то и более лёгкий Джони сможет не опасаясь пройти по чужим следам. По правде говоря, когда Джони прикидывал, взять ли ему робота с собой, ему прежде всего нужна была послушная отмычка, а не носильщик или ходячий склад запчастей. Произведение братьев Стругацких про сталкеров было у Джони одним из самых любимых.

Оба запланированных на пути отвесных склона кентавры преодолели без особых проблем, так как по сравнению с Землёй на Марсе всё весило в два с половиной раза легче. В те моменты, когда скалистая марсианская порода всё-таки начинала крошиться под стальными копытами, на помощь приходили плечевые руки-манипуляторы, прилипающие к любой поверхности подобно ножкам ящериц гекконов. О таких возможностях горные козлы даже и не мечтали. Всё же, кентавр – великолепная машина! Жалко только, что люди побаиваются кентавров и не разрешают детям подходить к ним близко. Дело вовсе не во внешнем виде, просто эти механизмы крупноваты для человека, а против врождённых инстинктов не попрёшь.

Чем выше Джони поднимался на гору, тем лучше становилась видимость. На высоте в восемь километров появилось тусклое солнце, а затем в тёмном небе начали просвечивать звёзды. Оба кентавра, шедшие по западному склону горы, были всё ещё невидимы для локаторов станции, стоящей на восточной кромке жерла вулкана. Джони заметно приободрился, так как ему стало легче ориентироваться на местности и было видно, куда идти. Робот вёл себя послушно и продолжал радовать своего хозяина. В общем, шаг за шагом они взошли на гору и приблизились к опасному шестикилометровому участку пути, на котором станция их непременно обнаружит и начнёт атаковать.