Небесные огни. Часть третья

– Архитеутисы являются одними из самых крупных из видов головоногих. В иностранной прессе есть упоминания об выловленных рыбаками особях длиной до 17 метров и весом в несколько тонн, – пустился в объяснения Берестнев. – Почему бы таким монстрам и не развивать такую скорость? Вон, как носятся рыбы-меч, все знают.

– А несомненное проявление разумных действий при попытках установить контакт с экипажами наших лодок?! – произнес вице-адмирал, показав подчиненному кипу бумаг и добавив. – Здесь у меня в их рапортах такое доложено, фантасты отдыхают!

Наступило молчание.

– Эта секретная программа американцев называется «Октопус», то есть «осьминог» по-английски, – задумчиво сказал Кузмичев и предложил собеседнику. – Ты вот что, Виталий Андреевич, подведи-ка к этому Фоксу опытную агентессу и расшевели его, а потом возьми в оборот.

После разговора с начальством капитан первого ранга встретился на конспиративной квартире со своим новым сотрудником по поводу предстоящей боевой операции.

– Сергей Константинович, поедешь в США на разработку одного ученого, – поставил задачу капитану третьего ранга Торопову Берестнев, когда уселись за столом. – Прихватишь с собой в командировку агентессу пошустрей, чтобы как следует поработала с ним.

– Кого взять из наличествующих? – деловито поинтересовался офицер. – Известны предпочтения разрабатываемого?

– Поделился тут с нами Балтийский флот…, – усмехнулся руководитель будущей операции. – Прелюбопытнейший экземпляр, доложу я тебе. Говорят, кудесница, каких нет, любого разговорит!

– Я сам с разведотдела Балтфлота к вам недавно на повышение переведен, – заметил Торопов. – Может, знаю ее, как звать?

– Проходит под псевдонимом «Маша-Зажигалка», – улыбнувшись, сообщил капитан первого ранга.

– Знаю, – махнул рукой Сергей Константинович и, скривившись лицом, продолжил. – Поделились…. Убрали из разведотдела после того как эта ненасытная сука при вербовке одного важного иностранного дипломата вывихнула ему при совокуплении детородный орган. Едва замяли скандал, пострадавший так на контакт и не пошел.

Разведчики помолчали.

– Так она нимфоманка? – спросил Берестнев.

– Нет, но мадам с большими закидонами по части секса, – ответил капитан третьего ранга. – Мои бывшие коллеги ценили ее, и работала Маша как агент виртуозно.

– Она имеет какое-то образование? – задал вопрос старший операции.

– Да, высшее. По-моему океанолог, и совсем не глупа. Даже наукой занималась одно время.

– Теперь я понял, почему ее мне сосватали, – произнес Виталий Андреевич.

– Кто таков этот разрабатываемый? – посерьезнев, поинтересовался новый сотрудник.

– Большой специалист по гидроакустике. Необходимо получить от него исчерпывающую информацию по одной секретной программе американцев, руководителем которой он является.

Торопов понятливо покивал головой.

***

Антарктида

земля королевы Мод

борт «Швабии»

январь 1939 года

Рев моторов на форсаже, резкий рывок, вытряхивающий душу, и сорвавшийся с катапульты «Дорнье» воспарил в небеса.

Сделав круг над научно-экспедиционным судном, летающая лодка с личным именем «Борей», проходя над прибрежными льдами, направилась в глубину континента. Экипаж в составе командира и пилота Рихарда Ширмахера, бортмеханика Курта Лезенера, бортрадиста Эриха Грубера и фотографа-наблюдателя Зигфрида Заутера приступил к выполнению своей работы.

Сразу за шельфовым ледником у берега немцы обнаружили местность, полностью свободную от снега, где увидели водоемы с незамерзшей водой. Эту территорию полярники назвали в честь командира своего летного экипажа «Оазисом Ширмахера».

– Передавай, через час полета обнаружили левее нашего курса горный массив, – приказал своему бортрадисту Груберу пилот Ширмахер. – Наша высота две тысячи метров, погода отличная.

Мерно гудели двигатели гидросамолета. Четверо членов экипажа внимательно обо-зревали каждый свой сектор наблюдения. Фотограф-наблюдатель непрерывно работал кинокамерой или фотоаппаратом. В прозрачном воздухе внизу проплывала покрытая льдом и снегом поверхность материка.

– Передавай наши координаты, пусть пеленгуют нас. Приблизились к горам высотой до четырех тысяч метров, преодолеть их не хватает мощности силовой установки. Высота нашего полета над уровнем территории двести метров, – сообщил пилот радисту еще через полчаса. – Обозреваемая внизу поверхность сильно поднялась. Разворачиваемся на обратный курс к «Швабии». Температура за бортом семнадцать градусов ниже нуля.

«Дорнье», сверкнув на солнце при пологом вираже, отправился в обратный путь.

– Что с пеленгацией того сигнала, частоту которого дал нам Ричер? – спросил чуть позже Ширмахер Грубера.

Радист лишь отрицательно покачал головой в ответ.

19 января 1939 года немецкое научно-экспедиционное судно «Швабия» прибыло к прибрежным льдам Антарктиды в районе Земли королевы Мод, выпустив в первый полет один из двух имевшихся у него гидросамолетов. Запеленговать радиомаяк, работающий в УКВ-диапазоне, частоту которого руководитель экспедиции получил от Гиммлера, в этот раз не получилось.

В этот же день со «Швабии» поднялся в воздух второй «Дорнье» с собственным названием «Пассат» и экипажем в составе командира и пилота Рудольфа Майра, бортмеханика Франца Пройшоффа, бортрадиста Герберта Рунке и фотографа-наблюдателя Макса Бундермана.

Время было дорого и денечки с хорошей солнечной погодой шли наперечет. На шестом континенте лето короткое – с декабря по февраль, да и то весьма символичное с температурами не выше пяти градусов над нулем по Цельсию. А затем температуры стремительно падают вниз, достигая отметки максимума ниже восьмидесяти в центре материка. Немецкая экспедиция специально прибыла в Антарктиду в теплое время года, подгадав момент.

Целью вылета была попытка пролететь над обнаруженным экипажем Ширмахера Восточным горным массивом и пеленгация загадочного радиосигнала в Земле королевы Мод. Попутно проводилась выброска множества металлических вымпелов с символами государственной принадлежности Германии с целью застолбления обследуемого региона Антарктиды.

Набрав высоту четыреста метров после катапультирования с борта научно-экспедиционного судна, «Пассат» направился внутрь континента по пути первого гидросамолета. Добравшись через полтора часа до обнаруженного ранее горного массива, гидроплан также не смог преодолеть его поверху.

– Попытайтесь облететь массив по окружности, ведя фотосъемку, – предложили со «Швабии». – Параллельно ведите обнаружение источника радиосигнала в УКВ-диапазоне.

– Что еще за УКВ-сигнал?! – обратился с вопросом к командиру экипажа Майру заинтригованный бортрадист. – Откуда он здесь взялся, нам никто на судне толком так и не объяснил?!

– Не нашего это ума дело, – спокойно ответил пилот. – Попутное задание от разведки получил Ричер, вот и ищем.

Светило яркое солнце, кое-где у трещин во льду виднелась дымка.

Летающая лодка начала облет массива.

– Передавай, встали в круг. Ведем фотосъемку, пеленгуйте наши координаты, – диктовал пилот бортрадисту.

Вскоре облетели горный массив.

– Засек передачу радиосигнала в указанном диапазоне! – встрепенулся бортрадист Рунке, прижав наушники к голове руками.

– Сейчас развернусь и пойду обратно, – сказал на это пилот Рудольф Майр. – А ты пеленгуй источник излучения.

«Дорнье» совершил вираж и, снижаясь, пошел над ложбиной, свободной от снега, лежащей в стороне от горного массива.

– Гляди, вон водоем с открытой водой! – хлопнув по плечу механика Пройшоффа, возбужденно произнес командир и обернулся к Рунке. – Засек, откуда идет сигнал?