Вершина

– Странно всё это, – сказала Вика.

– Что именно? – не понял Виктор.

– Когда Серёжку похитили, ваша система увидела слишком мало. А теперь, по вашим словам, она может засечь каждый наш шаг.

– Система получила достаточно данных для продолжения следствия, но кто-то вмешался и скорректировал их. А сейчас система будет нас игнорировать, но на всякий случай, лучше не оставлять лишних следов. Не будем упрощать жизнь тем, кто может захотеть нас отследить, тем более, если они могут залезать в систему.

Они прилетели на стоянку для арендных трансов и пересели в другую капсулу. После чего, через полчаса пути, сменили транспорт ещё раз. Вика давно перестала понимать, где они находятся. Не знала даже в какой части города. Она сидела и пялилась в окно, глядя на проплывающие там быстро окна и витрины. Судя по ним, они были не очень высоко. Уровень ниже середины города. Магазины были не самые дорогие.

Глава 4. Начало игры

Виктор привёз её на один из нижних уровней, в довольно запущенную жилую зону, где почти не было камер. Это был не самый низ, не асфальт, где вчера случились все неприятности, но негативные ассоциации всё равно возникли.

Оставив его транскапсулу на стоянке, они долго шли по переходам между секциями, пока, наконец, не добрались туда, куда было нужно. За страшной снаружи, но как оказалось, добротной изнутри железной дверью с множеством замков, оказалась вполне себе чистая и обустроенная квартирка. Маленькая, но уютная.

– Я соврал, – сказал Виктор сразу, как только они вошли. Вика резко насторожилась и взглянула на него с опаской, – это не арендное жильё, а моё. Резервное, так сказать, но, по сути, это ничего не меняет.

– А почему сразу было не сказать? – удивилась Вика.

– Сразу, я и сам не знал, – Виктор развёл руками, – сначала и в самом деле думал арендовать. Эта квартира у меня на случай неприятностей. Про неё никто не знает, даже система. Мы шли сюда по маршруту без камер, так что вы пока что потерялись для города, он вас не видит и не знает где вы.

– Честно говоря, мне несколько неуютно, – сказала Вика и поёжилась, – со мной сейчас может произойти всё что угодно, и об этом никто не узнает…

– Как вы могли убедиться, всё что угодно может произойти в любой момент и в любом месте. Советую вам остаться здесь, пока мы не выясним, что происходит и что нужно от вас этим людям. Продукты я вам привезу. Сидите здесь, никуда не выходите, для связи используйте только стационарный коммуникатор и звоните только мне. Тогда эти звонки будут проходить мимо системы.

– А как же мой? – Вика полезла в сумочку и начала там рыться.

– Не трудитесь, я его незаметно вытащил и оставил у вас дома, на диване под подушкой. Побоялся, что вы не захотите с ним расстаться и принял меры. А это было важно, чтобы вас спрятать.

Вика села на стул.

– Это всё происходит не со мной. Я иногда включаюсь в эту игру, но стоит остановиться, как нереальность происходящего обрушивается на меня со всей своей фантасмагорической абсурдностью…

– Сильно сказано! Но это не я уволил вас с работы, заблокировал счета и выселил из квартиры. Думаю, что это всё можно вернуть, если прижать хвост тем, кто на вас давит. А давят на вас, скорее всего потому, что вы начали настаивать на следствии и поисках Сергея. Эти люди хотят, чтобы вы захлебнулись в собственных проблемах, и вам было не до похищения, – сказал Виктор.

– Не слишком ли много внимания моей скромной персоне? Я не так для них опасна, учитывая, что я даже не представляю, кто это может быть, – устало сказала Вика.

– Им до вас нет дела. Наверняка, работает отлаженная схема. Если остаётся свидетель их дел и начинает обращаться в милицию, пытаться докопаться до истины, то включаются протоколы. Их должно быть несколько, в зависимости от степени угрозы. От мягкого разрушения привычной жизни, как с вами, до убийства, в особо сложных случаях, – сказал Виктор.

– Должна признаться, что в данный момент я вас боюсь не меньше чем их, – созналась Вика.

Виктор удивлённо пожал плечами и вздохнул.

– Извините, если проявил мало деликатности, я старался действовать по ситуации и не терять времени. Вы можете уйти из квартиры, ключи я вам оставлю. Но делать этого категорически не рекомендую. Кроме того что я работаю в милиции, у вас нет оснований мне доверять, но я прошу подождать хотя бы сутки. Думаю, за это время я сумею что-нибудь прояснить.

– Вы уверены, что меня здесь нельзя найти? – спросила Вика.

– Смотря кто будет искать. Если бы вы украли секретные правительственные разработки оружия, то вас нашли бы за три минуты, и мы бы уже слышали сирены. Но к этим ресурсам нет доступа у простых смертных. Наша система это просто электронные часы по сравнению с системой госбезопасности. Но её использовать для вашего поиска никто не будет. Вы же не крали секретных разработок?

Вика отрицательно покачала головой.

– Ну вот. А как работать с городской системой я знаю, так что думаю, вы пока что в безопасности. Ладно, мне пора, наведаюсь к вам на работу первым делом. Интуиция говорит мне, что там я быстрее всего раскручу на признание ваше начальство.

Виктор направился к дверям.

– А зачем вам тайная квартира? – спросила Вика.

Виктор обернулся.

– Большинство преступников нарушают закон не из-за денег, а из-за склада характера. Им нужен риск и борьба. Я такой же, только по другую сторону. Да сторона не так и важна. Я не борец за правду, а азартный человек. Но мой азарт приносит пользу обществу. Это даже приятно. Чем крупнее и опаснее рыба, тем мне интереснее. Для этого и квартира. Я далёк от иллюзии, что умру в своей постели. Слишком часто приходится бросать вызов. Как-то так.

– Выходит, мне с вами повезло? Не все следователи ведь такие, да? – сказала Вика.

– Не факт, что повезло. Вы могли пройти через все свалившиеся на вас неприятности, преодолеть их и заново наладить свою жизнь. Но теперь мы вступаем в противостояние, и чем всё закончится неизвестно. Но я ведь давал вам выбор, и вы выбрали борьбу, – сказал Виктор.

– Да? Когда это? – удивилась Вика.

– Когда я спросил вас, что вам важнее, жизнь Сергея или собственное благополучие. Вы ведь ответили не раздумывая, так что я взял вас в оборот.

– А, да! Точно! Конечно! Простите, я совсем запуталась… – сказала Вика, – ну значит, борьба, так борьба.

– Всем, что найдёте в холодильнике или на полках можете пользоваться. Но там, правда, всё длительного хранения, сами понимаете. Однако это лучше чем ничего. А вечером я привезу вам нормальных продуктов. Да, совсем забыл, если зазвонит телефон, то берите трубку, это буду я. Больше сюда никто не может позвонить. Теперь, вроде, точно всё.

Виктор огляделся по сторонам, как бы проверяя, не забыл ли ещё чего-нибудь. Ничего не вспомнив, он кивнул сам себе и вышел за дверь, оставив Вику одну. Она посидела пару минут, глядя в одну точку, потом встала, подошла к дивану и повалилась на него, уткнувшись лицом в спинку. Мыслей в голове не было вообще. Ни одной. Звенящая пустота. Её мозг оказался не готов к такому объёму новых данных и встал на паузу. Незаметно для себя она уснула.

***

Сергея переводили из камеры в камеру через равные промежутки времени. Каждый раз, он совершенно не мог понять, в туже камеру его возвращают или приводят в другую. Он пытался оставлять метки, но возвращаясь не находил их. Либо это всё же были другие камеры, либо в них очень тщательно убирались.

Кормить его продолжали исключительно хлебом и водой. Он даже к этому начал привыкать и воспринимал как определённую диету. Многие его знакомые сходили с ума на питании и чего только не ели, или, наоборот, от чего только не отказывались. Хлеб и вода? Отлично, на этом можно жить.

Морить голодом его, вопреки первоначальным опасениям, не стали, но вот зато недостаток информации был ничуть не лучше. Тишина и стерильность камер, скудная, но регулярная пища, были одной стороной медали. А вот второй стороной была его внутренняя жизнь, которая проходила каждый день по очень широкой амплитуде: от паники и отчаяния, до равнодушия и апатии.

Постепенно в нём сложилось стойкое убеждение, что он стал частью какого-то эксперимента. Что он находится под непрестанным наблюдением, неизвестно кого. Самых убедительных для него вариантов было три. Первый, что это какое-то телевизионное шоу, где людей выдёргивают из жизни и подвергают изоляции, а впоследствии и другим трудностям. Слабым местом этой версии была правовая сторона вопроса. Неужели и впрямь телевизионщики так зарвались, что похищают людей на улицах? Тогда, чтобы сгладить все претензии, им придётся платить крупную неустойку участникам шоу. А ведь некоторые могут и не согласиться, пойти на принцип и начать судиться с телеканалом.

Второй вариант, что его похитила некая криминальная структура и тоже проводит некие, пока что непонятные ему опыты. Это было гораздо хуже первого варианта, потому что там всё могло кончиться благополучно, а здесь уже вряд ли.

Ну и третий вариант был такой, что он стал частью какого-то правительственного эксперимента. Его изучают, наблюдают за всеми его действиями, возможно, моделируют разные поведенческие реакции в сложных ситуациях.

Независимо от того варианта, который имел место быть, в одном Сергей не сомневался. А именно в том, что за ним постоянно наблюдают. Сам того не желая, он все свои действия соотносил с тем, что его видят. Это было что-то похожее на квантовую физику, насколько он имел о ней представление. Объект наблюдения ведёт себя иначе, когда на него смотрят. Он чувствовал, как меняется его поведение, от осознания постоянного визуального контроля за ним.

Из-за этого он даже сначала испытывал проблемы с использованием туалета. Частенько не мог сходить по несколько раз, и приходилось доводить себя до крайней степени желания. Но, постепенно привык и к этому.

Это была восьмая смена камеры, если он не сбился со счёта. А он, скорее всего, не сбился. Войдя, он привычно повалился на свою «кровать», не обращая никакого внимания на охранника, который, как всегда, был абсолютно неразговорчив. Охранники были настолько типичные, что выглядели как близнецы, хотя Сергей был уверен, что приходят разные. Может иногда и бывают одни и те же, но в основном они менялись.

После ухода охранника, он лежал и смотрел некоторое время в потолок, пока в глубине души не шевельнулось какое-то странное чувство. Что-то было не так. Он сел и осмотрел комнату. Проверил метку под кроватью, её там, разумеется, не было. Прошёлся из угла в угол, не понимая, что его насторожило.

«Звук!» – эта мысль прозвучала в его голове оглушительно как выстрел возле уха. Был какой-то не такой звук, когда ушёл охранник. Он быстро подошёл к двери. Так и есть. Она не заперлась. Чуть-чуть, но она не была прижата плотно, оставался маленький зазор. Сергей протянул руку, чтобы её толкнуть, но в последний момент отдёрнул.