Библия как литературный шедевр. Сюжеты, притчи, афоризмы

Автор

Константин Борисович Леонтьев

Год написания книги

2012

<< 1 ... 93 94 95 96 97 98 99 100 101 ... 280 >>

На страницу:

Перейти

97 из 280

Настройки чтения

Размер шрифта

Высота строк

Поля

В городе люди стонут, душа убиваемых вопит, и Бог не воспрещает того.

Есть враги света, которые не знают путей его и не ходят по стезям его.

С рассветом встает убийца, умерщвляет бедного и нищего, а ночью бывает вором.

Око прелюбодея ждет сумерков.

В темноте подкапываются под дома.

И никто не уверен за жизнь свою.

А Он дает грешному все для безопасности, хоть очи Его видят пути их.

Если это не так, – кто обличит меня во лжи и в ничто обратит речь мою?

Отвечал один из друзей: как человеку быть правым пред Богом, и как быть чистым рожденному женщиною?

Человек, который есть червь, и сын человеческий, который есть моль.

Отвечал Иов: как ты помог бессильному, поддержал мышцу немощного!

Кому ты говорил эти слова, и чей дух исходил из тебя?

Жив Бог, лишивший меня суда, огорчивший душу мою, но доколе еще дыхание мое во мне, не скажут уста мои неправды, и язык мой не произнесет лжи!

Доколе не умру, не уступлю непорочности моей.

Крепко держал я правду мою и не опущу ее; не укорит меня сердце во все дни мои.

Для чего столько пустословите?

На гранит налагает он руку свою, с корнем опрокидывает горы; в скалах просекает каналы; останавливает течение потоков и сокровенное выносит на свет.

Но где премудрость обретается? где место разума? Бездна говорит: не во мне она; и море говорит: не у меня.

Не дается она за золото и не приобретается за вес серебра.

О кораллах и жемчуге упоминать нечего, приобретение премудрости выше рубинов.

Откуда исходит премудрость? и где место разума? Сокрыта она от очей всего живущего и от птиц небесных утаена.

Ад и смерть говорят: ушами нашими слышали мы слух о ней.

Бог знает путь ее, Он ведает место ее.

Он сказал человеку: страх Господень – истинная премудрость, и удаление от зла – разум.

Продолжал Иов возвышенную речь свою: о, если бы я был, как в прежние месяцы, как в те дни, когда Бог хранил меня, когда светильник Его светил над головою моею!

Спасал я страдальца вопиющего и сироту беспомощного.

Благословение погибавшего приходило на меня, и сердцу вдовы доставлял я радость.

Я облекался в правду.

Я был глазами слепому и ногами хромому; отцом был для нищих и тяжбу, которую не знал, разбирал внимательно.

Сокрушал беззаконному челюсти и из зубов его исторгал похищенное.

Думал: в гнезде моем скончаюсь, и дни мои будут многи, как песок; слава моя не стареет.

Внимали мне и ожидали, безмолвствовали при совете моем.

Жил как царь, как утешитель плачущих.

А ныне смеются надо мною младшие меня летами.

Люди отверженные, люди без имени, отребье земли! Сделался я ныне пищею разговора их.

Ужасы устремились на меня; как ветер, развеялось величие мое, счастье мое унеслось, как облако.

Изливается душа моя: дни скорби объяли меня.

Ночью ноют кости мои, жилы мои не имеют покоя.

Он бросил меня в грязь, и я стал, как прах и пепел.

Не плакал ли я о том, кто был в горе? не скорбела ли душа моя о бедных?

Когда я чаял добра, пришло зло; когда ожидал света, пришла тьма.

Мои внутренности кипят и не перестают; встретили меня дни печали.

Я стал братом шакалам и другом страусам.

Какая мне участь от Бога свыше?

Не для нечестивого ли гибель, не для делающего ли зло напасть?

Не видел ли Он путей моих, и не считал ли всех шагов моих?

Пусть взвесят меня на весах правды, и Бог узнает мою непорочность.

Отказывал ли я нуждающимся в их просьбе?

Если я поднимал руку на сироту, то пусть плечо мое отпадет от спины, и рука моя пусть отломится от локтя.

Полагал ли я в золоте опору мою и говорил ли сокровищу: ты – надежда моя?