Не предай, Господи, скипетра Твоего богам несуществующим, пусть не радуются падению нашему, но обрати замысел их на них самих.
Дай мне мужество, даруй устам моим слово благоприятное.
Боже, имеющий силу над всеми! услышь голос безнадежных, и спаси нас от руки злоумышляющих, избавь меня от страха моего.
На третий день Эсфирь сняла одежды сетования, оделась по-царски, и сделавшись великолепною, была прекрасна во цвете красоты своей.
Лицо ее было радостно, как бы исполненное любви, но сердце было стеснено от страха.
Стала она перед домом царя; царь же сидел на престоле своем, весь в золоте и драгоценных камнях, и был весьма страшен.
Обратив лицо свое, пламеневшее славою, он взглянул с сильным гневом; царица упала духом, изменилась в лице от ослабления и склонилась на голову служанки, которая сопровождала ее.
Но изменил Бог дух царя на кротость, поспешно встал он с престола и принял ее в объятия свои, пока она не пришла в себя.
Потом утешил ее ласковыми словами: что тебе, Эсфирь? Я – брат твой; ободрись, не умрешь, ибо наше владычество общее; подойди.
Простер царь к Эсфири золотой скипетр, который был в руке его, подошла Эсфирь и коснулась конца его, положил царь скипетр на шею ее, поцеловал ее и сказал: говори мне.
Сказала она: я видела в тебе, господин, как бы Ангела Божия, и смутилось сердце мое от страха пред славою твоею, ибо дивен ты, господин, и лицо твое исполнено благодати.
Но во время беседы она упала от ослабления; царь смутился, и все слуги его утешали ее.
Сказал ей царь: что тебе, царица Эсфирь, и какая просьба твоя? Даже до полуцарства будет дано тебе.
Сказала Эсфирь: ныне у меня день праздничный; если царю благоугодно, пусть придет царь с Аманом сегодня на пир, который я приготовила.
Сказал царь: сходите скорее за Аманом, чтобы сделать по слову Эсфири. И пришли на пир.
Сказал царь Эсфири при питье вина: какое желание твое? оно будет удовлетворено; и какая просьба твоя? хотя бы до полуцарства, она будет исполнена.
Отвечала Эсфирь: вот мое желание и моя просьба: если я нашла благоволение в очах царя, и если царю благоугодно удовлетворить желание мое и исполнить просьбу мою, то пусть царь с Аманом еще завтра придет на пир, который я приготовлю для них.
Вышел Аман в тот день веселый и благодушный. А когда пришел в дом свой, то послал позвать друзей своих и жену свою.
Рассказывал им Аман о великом богатстве своем, о множестве сыновей своих и как возвеличил его царь. И царица Эсфирь никого не позвала с царем на пир, который она приготовила, кроме меня.
Но всего этого не довольно для меня, доколе вижу Мардохея Иудеянина сидящим у ворот царских.
Сказали ему жена его и друзья его: пусть приготовят дерево вышиною в пятьдесят локтей, утром скажи царю, чтобы повесили на нем Мардохея, и тогда весело иди на пир.
Понравилось это слово Аману, и он приготовил дерево.
В ту ночь Господь отнял сон от царя, и он велел слуге принести памятную книгу; читали пред царем, и найдено там, как донес Мардохей на евнухов царских, которые замышляли наложить руку на царя Артаксеркса.
Сказал царь: какая дана почесть и отличие Мардохею за это? Сказали отроки царя, служившие при нем: ничего не сделано ему.
Вошел Аман. И сказал ему царь: что сделать тому человеку, которого царь хочет отличить почестью?
Аман подумал в сердце своем: кому другому захочет царь оказать почесть, кроме меня?
И сказал царю: пусть принесут одеяние царское, приведут коня, на котором ездит царь, возложат царский венец на голову его, выведут его на городскую площадь и провозгласят: так делается тому человеку, которого царь хочет отличить почестью!
Сказал царь Аману: хорошо ты сказал; тотчас же возьми одеяние и коня, и сделай это Мардохею Иудеянину, сидящему у царских ворот.
Сделал Аман и поспешил в дом свой, печальный и закрыв голову.
Пересказал Аман жене и друзьям, что случилось с ним. И сказали ему мудрецы и жена его: не пересилишь его, а наверно падешь пред ним, ибо с ним Бог живой.
Они еще разговаривали, как пришли евнухи царя и стали торопить Амана на пир, который приготовила Эсфирь.
И пришли царь с Аманом пировать.
Сказал царь Эсфири: какое желание твое? оно будет удовлетворено; и какая просьба твоя? хотя бы до полуцарства, она будет исполнена.
Отвечала царица Эсфирь: если я нашла благоволение в очах твоих и если царю благоугодно, то да будут дарованы мне жизнь моя и народ мой, по просьбе моей!
Ибо проданы мы на истребление, убиение и погибель. Если бы были проданы в рабы и рабыни, я молчала бы.
Отвечал царь Артаксеркс: где тот, который отважился в сердце своем сделать так?
Сказала Эсфирь: враг и неприятель – этот злобный Аман! И Аман затрепетал пред царем и царицею.
Царь встал в гневе с пира и пошел в сад при дворце; Аман же остался умолять о жизни своей царицу Эсфирь, ибо видел, что определена ему злая участь.
Когда царь возвратился из сада в дом, Аман лежал припавшим к ложу, на котором находилась Эсфирь. И сказал царь: даже и насиловать царицу хочет в доме у меня!
Слово вышло из уст царя, – и накрыли лицо Аману.
Сказал один из евнухов при царе: вот дерево, которое приготовил Аман для Мардохея, вышиною в пятьдесят локтей. И сказал царь: повесьте его на нем.
Повесили Амана на дереве, которое он приготовил для Мардохея. И гнев царя утих.
В тот день царь Артаксеркс отдал царице Эсфири дом Амана, врага Иудеев.
Снял царь перстень свой, который отнял у Амана, и отдал его Мардохею.
Продолжала Эсфирь говорить пред царем и пала к ногам его, плакала и умоляла его отвратить злобу Амана и замысел его.
Сказал царь Артаксеркс: напишите об иудеях, что вам угодно, от имени царя и скрепите царским перстнем, ибо письма, написанного от имени царя и скрепленного перстнем царским, изменить нельзя.
Позваны были тогда царские писцы, и написано было в каждую область письменами ее и к каждому народу на языке его о том, что царь позволяет иудеям, находящимся во всяком городе, собраться и стать на защиту жизни своей, истребить, убить и погубить всех сильных в народе и в области, которые во вражде с ними, детей и жен, и имение их разграбить.
Список с этого указа следующий.
Царь Артаксеркс начальствующим от Индии до Эфиопии.
Многие, по чрезвычайной доброте щедро награждаемые почестями, чрезмерно возгордились и, не могши насытить гордость свою, покушаются строить козни благодетелям своим, не только теряют чувство человеческой признательности, но, кичась надменностью безумных, преступно думают избежать суда всё и всегда видящего Бога.