Женщины Цезаря

60. Трибунал городского претора

61. Храм Кастора и Поллукса (в подиуме храма находились эталоны мер и весов, а также вторая штаб-квартира плебейских трибунов)

62. Источник Ютурны

63. Святилище и статуя Ютурны

64. Помещения для паломников, пришедших поклониться Ютурне

65. Храм Весты (очаг Римского государства)

66. Регия (местопребывание великого понтифика)

67. Святилище и статуя Весты

68. Атрий Весты в Государственном доме (Доме весталок)

69. Государственный дом великого понтифика

70. Портик Маргаритария (ювелирные изделия, лавки торговцев жемчугом, парфюмерия, предметы роскоши)

Ворота

В Сервиевой стене:

I ворота Карменты

II Триумфальные ворота

III Фонтинальские ворота

В древней стене города Ромула на Палатине:

IV ворота Мугония

V ворота Ромула

VI ворота Кака

Часть I

Июнь 68 г. до Р. Х. – март 66 г. до Р. Х.

– Брут, мне не нравится твоя кожа. Подойди, пожалуйста, поближе к свету.

Пятнадцатилетний подросток не шевельнулся, склонившись над листом фанниевой бумаги с тростниковой палочкой, на которой давно уже высохли чернила.

– Подойди сюда, Брут. Сейчас же, – спокойно повторила мать.

Он знал ее. Поэтому отложил палочку. Мать не вызывала у него смертельного ужаса, но навлекать на себя ее неудовольствие он не хотел. Один ее зов еще можно было проигнорировать, но повторный означал, что она ждет немедленного повиновения. Поднявшись, он подошел к окну, где стояла Сервилия. Ставни были широко открыты. Рим задыхался от ранней, не по сезону, жары.

Хотя Сервилия была невысокого роста, а Брут в последнее время стал быстро расти, он все еще был не намного выше ее. Мать цепко взяла его за подбородок и принялась пристально рассматривать красные прыщи, вызревающие у него вокруг рта. Потом смахнула черные кудри со лба: и тут тоже!

– Тебе надо подстричься! – сказала она и так дернула за локон, падающий на глаза, что у мальчика выступили слезы.

– Мама, короткие волосы – это неинтеллектуально, – возразил он.

– Короткие волосы – это практично. Они не закрывают лицо и не раздражают кожу. О Брут, как с тобой трудно!

– Если ты хотела сына-воина с короткой стрижкой, мама, то вместо двух девочек родила бы от Силана больше мальчиков.

– Один сын нам по средствам. На двоих понадобилось бы куда больше денег. Кроме того, если бы я родила Силану сына, ты не был бы его наследником. Тебе осталось бы только состояние отца.

Сервилия прошла к столу, за которым работал Брут, и принялась нетерпеливо перебирать разные свитки.

– Посмотри на этот беспорядок! Неудивительно, что ты сутулишься. Тебе надо ходить на Марсово поле с Кассием и другими мальчиками из твоей школы, а не тратить время в пустых попытках изложить всего Фукидида на листе бумаги.

– Но я пишу лучшие эпитомы во всем Риме, – похвастался Брут.

Сервилия с иронией посмотрела на сына:

– Фукидид был довольно лаконичен, но все же ему понадобилось написать несколько книг, чтобы изложить всю историю конфликта между Афинами и Спартой. Какой прок в том, что ты ломаешь его прекрасный греческий язык, чтобы ленивые римляне могли прочесть твое изложение, а потом поздравлять себя с тем, что знают о Пелопоннесской войне все?

– Литература становится слишком пространной, – упорствовал Брут. – Человек не может охватить ее всю, не прибегая к конспектам.

– Твоя кожа делается все хуже и хуже, – произнесла Сервилия, возвращаясь к теме, которая ее действительно волновала.

– Это свойственно всем мальчикам моего возраста.

– Но это не входит в мои планы относительно тебя.

– Да помогут боги всем и всему, что не входит в твои планы относительно меня! – воскликнул он, охваченный внезапным порывом раздражения.

– Одевайся, мы выходим, – только и проговорила Сервилия, покидая комнату сына.

Когда Брут появился в атрии просторного дома Силана, на нем была детская тога с пурпурной каймой. Официально он станет мужчиной лишь в декабре, в день праздника Ювенты, богини юности. Мать уже поджидала его. Когда Брут приблизился к ней, она в очередной раз критически его оглядела.

Да, определенно он сутулится. А каким милым ребенком он был еще в прошлом январе, когда Сервилия заказала его бюст у Антенора, лучшего скульптора-портретиста во всей Италии… Но сейчас половое созревание стало проявляться слишком агрессивно, и очарование детства безвозвратно исчезало – даже на лицеприятный взгляд матери. Глаза у него были большими, темными, взгляд под тяжелыми веками – мечтательным. Но его нос отнюдь не становился истинно римским, разрушая все надежды Сервилии, он упорно оставался коротким и курносым, как и ее собственный. А кожа, которая прежде была такого чудесного оливкового цвета, столь гладкая и безупречная в младенчестве, теперь внушала ей ужас. Что, если Брут войдет в число несчастных с теми нездоровыми прыщами, которые оставляют неизгладимые рытвины на лице? Очень скоро мальчику исполнится пятнадцать лет. Прыщи! Как отвратительно и низко! Но уже с завтрашнего дня Сервилия начнет наводить справки у врачей и знахарей. И нравится это Бруту или нет, он будет ежедневно ходить на Марсово поле и выполнять там упражнения. Он обязан учиться военному делу. Это необходимо. В семнадцать лет он должен записаться в римские легионы. Конечно, в качестве контубернала, а не простого солдата. Ее Брут станет служить в штабе какого-нибудь командира-консуляра, который примет мальчика благодаря его имени. Происхождение Брута и общественное положение его семьи этому порукой.

Управляющий открыл им дверь, выходящую на узкую Палатинскую улицу. Сервилия быстро направилась в сторону Форума, сын старался не отставать от нее.

– Куда мы идем? – спросил он, все еще нервничая, потому что мать отвлекла его от конспектирования Фукидида.

– В дом Аврелии.

Он по-прежнему был занят оставленной работой, мысленно прикидывая, как выразить огромный объем информации одним предложением. И день сегодня выдался таким жарким! Если бы не это, его сердце радостно забилось бы при известии о цели их пути. Но сегодня он застонал:

– О, только не в эти трущобы!