Первый человек в Риме

– В Африке.

– В Африке?

Ясно, что Бомилькар с таким же успехом мог сказать, что он из страны гипербореев. Луцию Декумию это ни о чем не говорило.

– Это очень далеко от Рима, – объяснил почетный член клуба. – Далеко на запад от Карфагена.

– О, Карфаген! Почему же ты сразу так не сказал? – Луций Декумий пристально посмотрел в лицо этого интересного посетителя. – Я и не знал, что Сципион Эмилиан оставил в живых кого-то из вас.

– Никого он не оставил. Мавретания – это не Карфаген. Западнее, – терпеливо объяснял Бомилькар. – То, что было раньше Карфагеном, теперь – римская провинция Африка. Кстати, туда направляется новый консул Спурий Постумий Альбин.

Луций Декумий пожал плечами:

– Консулы? Они приходят и уходят, приятель, приходят и уходят. Для Субуры это не имеет никакого значения. Консулы здесь не живут, ты же понимаешь. Но если ты признаешь, что Рим – самый непобедимый во всем мире, добро пожаловать в Субуру.

– Поверь мне, я знаю, что Рим – победитель всегда и во всем, – с чувством заверил Бомилькар. – Мой повелитель – царь Мавретании Бокх, он послал меня в Рим, чтобы я сделал его другом и союзником римского народа.

– Ну никогда бы не подумал, – лениво протянул Луций Декумий.

Тем временем Бромид внес в таверну огромную бутыль. За ним шли трое помощников, также нагруженные. Первому налили вина Декумию, который при этом больно ударил Бромида по бедру.

– Болван! Забыл про хорошие манеры? – строго спросил он. – Сначала гостю, который за все это заплатил. Не то выпущу тебе кишки.

Бомилькар схватил полный до краев кубок и поднял его.

– За лучшее место и лучших друзей, которых я пока нашел в Риме, – провозгласил он и влил в себя ужасное пойло – якобы с удовольствием. О боги, у здешних пропойц, наверное, стальные желудки!

Появились блюда с угощением – маринованными огурчиками, луком, грецкими орехами, веточками сельдерея, ломтиками моркови, неаппетитной массой мелкой соленой рыбы. Все это мгновенно исчезло. Бомилькар не мог заставить себя проглотить ни кусочка.

– За тебя, Юба, старина! – сказал Декумий.

– За Юбу! – весело подхватили остальные.

За полчаса Бомилькар узнал о Риме рабочего люда больше, чем мечтал. И все это было очень интересно. Куда хуже сводный брат Югурты знал Нумидию простолюдинов, но это ему даже в голову не приходило. Он узнал, например, что все члены странного клуба таверны где-то работают, что большинство из них имеют выходной каждый восьмой день. Примерно четверть собравшихся носили на затылке маленькую коническую шапочку без полей – это означало, что они вольноотпущенники. К своему удивлению, Бомилькар выяснил, что несколько человек все еще оставались рабами, но тем не менее держались с остальными на равных, работали на таких же работах, за ту же плату, столько же часов и с теми же выходными днями. Это показалось ему очень странным, но, очевидно, было совершенно нормальным в глазах остальных. Бомилькар начал понимать разницу между рабом и вольноотпущенником. Вольноотпущенник мог приходить, уходить, выбирать место и вид работы по своему усмотрению, а раб принадлежал своему работодателю, был его собственностью и поэтому не мог распоряжаться своей жизнью. Совсем не так, как обстояло с рабами в Нумидии. Впрочем, как справедливо отметил Бомилькар – а он был справедливым человеком, – у каждого народа свои правила касательно рабов.

В отличие от рядовых членов, Луций Декумий присутствовал в таверне постоянно.

– Я глава религиозного братства, – объяснил он, трезвый, будто только что проглотил свой первый глоток.

– А что это за братство? – осведомился Бомилькар, стараясь пить из одного кубка как можно дольше.

– Не думаю, что ты поймешь. Это, приятель, алтарь на перекрестке. Настоящее братство, своего рода духовная община. Зарегистрирована у эдилов и у претора по делам римских граждан. С благословения великого понтифика, вот так. Алтари и братства перекрестков восходят к древним римским царям, которые были еще до Республики. Места, где пересекаются большие дороги, обладают большой силой. Я говорю о настоящих перекрестках, а не об этих маленьких, как дырка в заднице, развилках – пересечениях тропинок и аллей. Да, у перекрестков большая сила. Я имею в виду… Ну вообрази, вот ты – бог и смотришь на Рим сверху. Положим, тебе требуется метнуть молнию или отправить туда солидную порцию чумы. Разве не сбивает тебя с толку вся эта путаница улиц? Если ты поднимешься на Капитолий, то поймешь, что я имею в виду: куча красных крыш. Как кусочки мозаики, плотно пригнанные друг к другу. Но если присмотреться внимательнее, можно увидеть разрывы между ними – это как раз там, где пересекаются большие дороги. Перекрестки вроде нашего. Так что, будь ты бог, именно туда ты и метнул бы свою молнию, правильно? Только мы, римляне, – народ умный, приятель. Мы действительно умные. Цари решили защищать себя на перекрестках. Поэтому перекрестки были отданы под защиту ларов, духов-хранителей, покровителей перепутья. На каждом были построены алтари – еще до того, как появились фонтаны. Заметил алтарь у стены клуба, на улице? Маленькая такая башенка?

– Я видел его, – сказал Бомилькар, смутившись. – Кто такие лары?

– О, лары везде, их сотни, тысячи, – чуть слышно проговорил Декумий. – Рим полон ларов. Говорят, и вся Италия тоже. Я не знаком с солдатами, поэтому не могу сказать, ходят ли лары вместе с ними за моря. Но они определенно существуют здесь – везде, где в них нужда. И наша обязанность – хорошо заботиться о наших ларах. Мы содержим в порядке алтарь, следим за пожертвованиями, чистим фонтан, убираем развалившиеся повозки, мертвые тела, в основном животных, а когда рушится какое-нибудь здание, мы убираем мусор. К Новому году мы устраиваем празднества в честь ларов, называются они «компиталии». Как раз такой праздник прошел два дня назад, поэтому сейчас у нас и нет денег на вино. Мы тратим то, что накопили. Требуется время, чтобы накопить еще.

– Понимаю, – произнес Бомилькар, хотя, честно говоря, не понял ничего. Древние римские боги оставались для него неразрешимой загадкой. – Так у вас есть деньги, чтобы устраивать для себя праздники?

– И да и нет, – ответил Луций Декумий, почесав под мышкой. – Для этих целей нам выдает немного городской претор. Достаточно, чтобы зажарить нескольких свиней. Это зависит от того, кто является претором. Бывают щедрые. А бывают такие прижимистые, что у них даже их дерьмо ничем не пахнет.

Затем разговор коснулся жизни в Карфагене. Жители Субуры никак не могли осознать, что в Африке есть и другие места, не один только Карфаген. Их понятие об истории и географии, казалось, ограничивалось тем, что они узнавали, приходя на Форум. Они ходили на Форум, очевидно, потому, что политические волнения делали его забавным местом. Для них вся эта политика была вроде циркового представления. Поэтому их точка зрения на политическую жизнь Рима была несколько искажена. Им казалось, что кульминационными моментами политической жизни являются, например, волнения, связанные со смертью Гая Семпрония Гракха.

Наконец момент настал. Бомилькар почувствовал это. Все так уже свыклись с его присутствием, что не обращали никакого внимания на чужака. К тому же они были пьяны. Кроме Луция Декумия. Он все еще был трезв, его внимательные пытливые глаза не отрывались от лица Бомилькара. Неспроста этот парень Юба оказался здесь. Ему что-то было нужно.

– Луций Декумий, – начал Бомилькар, наклоняясь к римлянину, чтобы один только он мог его расслышать, – у меня проблема, и я надеюсь, ты подскажешь мне, как ее решить.

– В чем дело, приятель?

– Мой хозяин, царь Бокх, очень богат.

– Думаю, что богат. Ведь он царь.

– Но царь Бокх не знает, останется ли он царем, – медленно проговорил Бомилькар. – У него проблема.

– Та же проблема, что и у тебя, приятель?

– Именно, та же.

– Чем же я могу помочь? – Декумий вытащил луковицу из миски и задумчиво принялся жевать.

– В Африке ответ был бы прост. Царь отдал бы приказ, и человек, который, собственно, и представляет собой проблему, был бы казнен. – Бомилькар замолчал, не зная, сколько еще пройдет времени, прежде чем Декумий поймет.

– Ага! Значит, у проблемы есть имя, так?

– Правильно. Массива.

– Больше похоже на латинское, чем Юба, – заметил Декумий.

– Массива – нумидиец, а не мавретанин. – Казалось, теперь Бомилькара чрезвычайно заинтересовал осадок на дне кубка. Он принялся размешивать его пальцем. – Трудность заключается в том, что Массива живет здесь, в Риме. И доставляет нам неприятности.

– Могу понять, какую роль играет в этом Рим, – произнес Декумий. Его тон говорил о многом.

Бомилькар испуганно посмотрел на Декумия. У этого маленького человечка ум проницательный и острый.

Нумидиец вздохнул:

– Моя доля в этой проблеме очень рискованная, потому что я совершенно не знаю Рима. Видишь ли, мне нужно найти римлянина, который согласится убить царевича Массиву. Здесь. В Риме.

Луций Декумий даже глазом не моргнул:

– Ну, это легко.

– Легко?

– За деньги, приятель, в Риме можно купить что угодно.

– Тогда, может, подскажешь, куда мне пойти?