Мозаика

– Нет. Я просто хочу, чтобы наша жизнь стала новой, прекрасной и удивительной. А вы? Вы разве не хотите?

– Хочу. Очень хочу!

– Значит так и будет, Рин!

Они замолчали, но продолжали вглядываться в экраны. Синяя планета мерцала зловещим и холодным светом. И все же для них это был свет: новой жизни и новой надежды. Вот только…

Тьма по прежнему была рядом.

Примечания:

Увы! Идеализм без знаний – ведет в пропасть.

Другое небо

Небо было невозможно тусклым…

В детстве Шотшек часто смотрел на него. Бледно-голубое днем и бледно-черное ночью – другим оно не бывало. Но тогда ему казалось, что оно может быть другим. И сейчас, прямо сейчас, как только он запрокинет голову, он это увидит.

Однако годы шли и ничего не менялось. Шотшек перестал смотреть на небо. Он огляделся вокруг и увидел жизнь, такую же невозможно тусклую. Школа, дом. Работа, дом. Редкие выходные. Иногда – выпивка с друзьями. Иногда – девушки… И так все время, из дня в день. Пока однажды он не встретил ее. Чеди-зем.

Чеди-зем! Шотшек повторил про себя странное имя и скривился. Как и других, он встретил эту девушку поздним вечером. Как и другие, она гуляла одна и он предложил составить ей компанию. Как и другим, ей не пришло в голову ему отказать. Но когда Шотшек попытался продолжить знакомство в более уединенной обстановке, она вдруг сказала: "Нет!"

В первую минуту Шотшек не поверил своим ушам. Однако, Чеди-зем это повторила и ему пришлось поверить. Он попытался вразумить ее словами. Безрезультатно. Попытался действовать и тут произошло нечто невообразимое. Чеди-зем его ударила.

Он не сразу пришел в себя. Ее удар оказался очень сильным и болезненным. И что еще хуже – слишком много людей видели это.

В течении многих дней он пытался найти Чеди-зем. Он обошел все парки, все дворцы Развлечений. Она не появлялась нигде. И вот сегодня – появилась. На пустынной улице, одна.

Шотшек пошел за ней.

Чеди-зем шла легкой и быстрой походкой. Ни одна из здешних девушек так не ходила. Но он помнил, что Чеди-зем говорила, что она не здешняя…

– Бей ее этим, – друг сунул ему в руки кастет.

Шотшек кивнул. В знак согласия и благодарности.

Сейчас они были на лестнице – недалеко от Дворца Вечерних Удовольствий. Красно-лиловый свет падал падал каскадом с фронтона здания и в нем все выглядело очень ярким. Даже бледное ночное небо перестало быть тусклым. Оно было черным, словно уголь. Оно было… Другим.

Однако, Шотшек заметил это слишком поздно. После того, как ударил.

– Вы? – голос девушки прозвучал еле слышно. – За что?

Она попыталась встать на колени. Затем склонилась набок и упала.

Шотшек опустился рядом, приподнял ее лицо. Чеди-зем смотрела на него, без страха, с удивлением и… С жалостью.

У него перехватило дыхание.

– Нет! – крикнул он. – Не умирай!

Но она умирала. Свет в ее глазах остывал, хоть и был по прежнему ярким. Только Шотшек знал, что это ненадолго. Еще недолго и свет погаснет, еще недолго и наступит день и небо станет прежним… Тогда как с Чеди-зем оно могло быть другим. Другим, потому что она была другой. Ни на кого не похожей, единственной, несравненной… Он не понял этого сразу и теперь потерял все.

Через час тело Шотшека лежало в городском морге.

Наступал новый день. Люди продолжали жить, так же как жили.

И небо, по прежнему, было невозможно тусклым…

О Иване Тихонове и Сергее Майском. Сериал «След».

Сказка.

Стоит только выдаться свободной минуте и я смотрю на эту картину. Небольшую, в золоченной рамке. На ней изображены трава, деревья и солнце. Вернее – солнечный свет. Он проникает сквозь ветви деревьев и, благодаря ему, они светятся – снаружи и изнутри. И опять-таки, благодаря ему, лес на картине кажется необычным. Почти сказочным. А потом появляется Она.

Она идет, ступая медленно и величаво. Ее одеяние отливает золотом, тот же золотой отблеск играет в ее волосах, распущенных по плечам и спине. Ее светлые, прозрачные глаза напоминают и о Небесной Обители и о родниковой воде Земли, а так же о том, что Она принадлежит сразу двум мирам – Небесному и Земному. Она – Берегиня, прекрасная, сильная и смелая, покровительница и защитница всего Живого…

– Иван!

Сказочный лес исчезает. Вместо него появляется кабинет, похожий на зал ожидания. И… непосредственное начальство.

– Ты нашел уже что-нибудь?

– Да, – киваю я. – Восстанавливаю сейчас все его контакты за последний месяц.

– И сколько времени это займет?

– М-м… Не больше часа.

– Когда закончишь, зайди ко мне.

Я снова киваю. И смотрю, как уходит… Прекрасная Берегиня моего волшебного леса… И начальник ФЭС, полковник полиции Галина Николаевна Рогозина.

Прелесть любви. (монолог Сергея Майского).

Я уже не помню, какой классик написал, что главная прелесть любви состоит в ее непредсказуемости. И, естественно, я не могу знать, испытал ли он на себе эту "прелесть" или же написал о ней просто в поэтическом порыве. Но то, что я в последнее время только и делал, что наблюдал за непредсказуемостью любви и вынес из своих наблюдений кое-какие знания – тоже вполне естественно. И, возможно, безобразно.

Нет, ну, правда! Люди работают вместе, подходят друг другу по возрасту, с утра до вечера общаются. Что еще нужно что бы влюбиться? Кажется, ничего. А что же выходит?

Наша первая красавица, стройная, сексапильная Оксана Амелина каждую свободную минуту бежит к патологоанатому. Да, да. К седому, как лунь старичку, у которого внучка в ее возрасте. А тот? Тот достает из шкафчика припасенные для Оксаны сласти, говорит ей "солнышко мое" и улыбается такой глупой и счастливой улыбкой, что посторонний человек начинает опасаться за его умственные способности… Когда же его нет, Амелина сидит уткнувшись в комп или в бумаги, пьет чай без сахара и бурчит, что она на диете. Диета, как же. Интересно, только куда девается ее диета, когда патологоанатом выходит на работу?

Или Холодов. Серьезный парень, в очках, женатый и с ребенком. В последнее время он тоже зачастил в морг, хотя раньше одно только упоминание о вскрытиях вызывало у него чуть ли не дрожь. Ходит он туда в те дни, когда Амелина пребывает на диете, то есть когда в морге работает другой патологоанатом. Антонова. Как и он, она серьезная, замужняя и с ребенком. Причем, не с одним. Говорят они исключительно на производственные темы. Но глядя на краснеющего до ушей Холодова и опускающую глаза Антонову, начинаешь думать, что работа в ФЭС не только опасна и трудна. Она, между прочим может становиться и сугубо личным делом!

А Круглов? Тоже очень серьезный мужик. И тоже женат, кстати. И жена у него вполне ничего. К тому же он, в отличных отношениях с Рогозиной. Возраст, вкусы и привычки – подходят. И что? А опять – ничего. Как только старичок-патологоанатом отсутствует, Круглов забегает к Амелиной и пытается угостить ее пирожным… Не взирая на то, что она каждый раз – отказывается.

Что же до Рогозиной… То Галина Николаевна все чаще вызывает к себе в кабинет Тихонова. У нее появилось очень много вопросов по его работе. Ванечка ходит в последнее время тише воды, ниже травы. Но когда его вызывают к начальству, уши у нашего компьютерного гения пылают, как у Холодова и улыбается он так же, как старенький патологоанатом. Вот только не знаю, называет ли он Рогозину своим "солнышком", выстаивая на ее ковре…

Впрочем, этого я и не хочу знать. Галина Николаевна! Галина. Галя. Галочка! Что ты со мной делаешь, а?