Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror

В трубке задышали. Задышали так, что по костям Алабамы пробежал мороз.

– Ты любишь фильмы ужасов? – спросил у Алабамы глухой голос. Говоривший в трубку пользовался точно таким же приложением по изменению голоса, что и Алабама. Он тоже говорил голосом маньяка-убийцы. – Какой твой самый любимый фильм ужасов?

Смартфон в потных руках Алабамы стал как кусок мыла, вот-вот выскочит.

– «Ржавые зубья», – ответила девушка голос маньяка-убийцы.

– Тогда ты знаешь, что нельзя нарушать правила фильмов ужасов.

– Какое правило я нарушила?

– Самое главное: маньяков в фильме не должно быть больше двух.

Алабама еще крепче прижала смартфон к раскаленному уху.

– Нас же двое, что тебе еще нужно? – с надеждой сказала она.

– Это нас двое, – был ответ, – а ты лишняя.

Алабама заметалась по комнате.

– Что это значит? – заорала она в трубку. Не дождавшись ответа, она уставилась на тело Венди. Ужас охватил ее. Из тела убитой девушки пропал нож.

Алабама закрутилась на месте. Но в комнате она была одна.

– Это значит, – ответили в смартфоне, – что третий маньяк в этом фильме лишний.

Алабама отбросила смартфон, она решила бежать и развернулась к двери. Алабама наткнулась на Венди, которая стояла перед ней с раной в груди. Она занесла над Алабамой руку, в которой был зажат нож с широким лезвием. Еще минуту назад он был в груди Венди.

Блеск ножа ослепил глаза Алабамы.

Блеск ножа превратился во вспышку, которая превратилась в буквы, а буквы составились в надпись: «Ржавые зубья наносят ответный удар. Часть 20-я».

2

– Камера, стоп! – прозвучала команда, и в павильоне, в котором была построена комната в студенческом кампусе, зажегся свет.

Алабама выдохнула, ей подали полотенце, и она утерла лицо. Она была красива, с латиноамериканскими чертами лица. У нее были свои пухлые губы (что сейчас было большой редкостью) и черные, как воронье крыло, волосы. Алабама перекинулась парой фраз с актрисой, игравшей роль Венди, к ней уже спешили гримеры, чтобы стереть фальшивую кровь, текшую из резиновой раны.

Высокий человек, подавший Алабаме полотенце, похвалил девушку.

– Алабама, вы замечательно сыграли. Просто чудесно.

Высокий улыбчивый человек с круглым добрым лицом был продюсером кинофраншизы «Ржавые зубья». Он также низменно играл главную роль маньяка почти во всех фильмах кинофраншизы ужасов. Это был сам Силантий Зубодеров.

– Мне тоже понравилось, спасибо, что выбрали меня на главную роль, – искренне поблагодарила Алабама. – Жаль, что съемки закончились.

– Ничего страшного, – сказал Зубодеров. – Надеюсь, что ты еще сыграешь в одном из следующих фильмов «Ржавые зубья».

– Но разве франшиза не закончена? – спросила молодая актриса.

– Кто ее закончит? – рассмеялся Зубодеров и тряхнул своими светлыми волосами.

Алабама растерянно посмотрела на него.

– Да, но я видела пресс-релиз на столе у мистера Вандерблюма. Там говорилось, что «Ржавые зубья» завершены, – девушка остановилась, лицо Зубодерова озаботилось.

– Деточка, ты, наверное, что-то путаешь?

– Нет, мистер Зубодеров, мистер Вандерблюм вызвал меня, чтобы поговорить о следующих проектах, и как раз вошла секретарша и принесла ему подготовленный пресс-релиз. Он объявит о завершении кинофраншизы сегодня в пять часов на пресс-конференции, посвященной дальнейшему развитию киностудии «Советский Техас».

– Вот как? Мне он ничего не сказал. Извини, мне нужно поговорить с этим мистером Вандерблюмом. Вот недобитый буржуй!

– Мистер Зубодеров! – позвала уходящего исполнителя роли маньяка-убийцы Алабама. Она догнала его на выходе из павильона. Актер остановился и с высоты своего громадного роста благодушно посмотрел на девушку. Алабама и без того была небольшого роста, а рядом с Зубодеровым выглядела как Дюймовочка.

– Да, Алабама?

– Мистер Зубодеров, если вы все-таки будете снимать продолжение «Ржавых зубьев», то, пожалуйста, возьмите меня в новый фильм.

Зубодеров ласково погладил девушку по голове.

– Милочка, тебе нужно строить карьеру. А на одних ужастиках карьеру не построишь.

– А как же Петр Кущин, Егор Прайс, Крис Ли, они все играли в самых первых фильмах про «Ржавые зубья» и получили множество наград.

– Деточка, сейчас их уже никто не помнит. Петр Кущин, кажется, то ли завхоз, то ли сторож, Прайс одно время был директором банка, а сейчас продает гробы, Крис Ли вообще открыл аптечную лавку. Поэтому нет, строй свою карьеру в других фильмах. Чтобы играть в фильмах ужасов, нужно жить в них.

– Ну пожалуйста? – простонала девушка, выпятив нижнюю губку и наполнив глаза слезами.

Доброе сердце Зубодерова дрогнуло. Он порылся во внутреннем кармане пиджака и подал молодой актрисе свою визитку.

– На, возьми, если я забуду, то ты мне напомни, что я пообещал тебе роль в новом ужастике.

– Спасибо.

Девушка прижала картонную карточку к своей груди и смотрела вслед уходящему Зубодерову.

3

Пентхаус Вандерблюма находился на самой вершине небоскреба. Зубодеров, казалось, целую вечность поднимался на лифте. Через прозрачные стены перед исполнителем роли маньяка распахивался эффектный вид на весь город. Солнце стояло, высоко освещая белоснежные здания. Небоскребы блестели зеркальными окнами. Небо было чистым и без облаков.

Лифт остановился, двери разъехались в стороны, и Зубодеров вступил в приемную. Двустворчатая красная дверь вела в покои его денежного высочества директора кинокомпании, на которой происходили съемки двадцатой части «Ржавых зубьев». Кресло секретарши пустовало. Хрупкая молоденькая старлетка сидела в одном из громадных кресел. Она с испугом поглядывала в сторону двухстворчатой двери. Было видно, что она сильно волнуется. Худенькие ручки мяли сумочку, лежавшую на коленях. Кроме девушки и Зубодерова в приемной никого не было.

Зубодеров вежливо поздоровался с молодой актрисой.

– Вас Ирина зовут? – вспомнил знаменитый актер. – Директор на месте?

Девушка заулыбалась, обрадовавшись, что знаменитый актер знает ее имя.