Пощекочи нервишки. Святые бензопилы. Horror

Он задумался.

Зубодерову было дорого время, поэтому он предложил сам:

– Очевидно, нужно убедить каждую из них, что в фильме ее оппонентка играет жертву.

Платон Железный наморщил лоб.

– Продолжайте, – сказал гениальный актер.

– А чтобы они точно согласились, то лучше им сказать, что в фильме играете вы. Одно время они обе были в вас влюблены. Примчатся сниматься к нам только из принципа.

– Да, – кивнул седой головой Платон Железный. – Примчатся из принципа… или чтобы убить меня. Последнее даже наверняка.

7

Холодными звездами снег падал на мостовую. Уличный фонарь на высоком столбе в ажурной решетке мягко орошал заснеженную мостовую нежным светом. Россыпи звезды смотрели с темного небосвода вниз на запорошенный снегом каменный город. Светом драгоценных камней проливались заиндевевшее каменные изваяния сфинксов, красовавшиеся за скованной льдами Невой.

Ян и Зубодеров вышли из подворотни.

– Здесь холодно и идет снег, но ведь сейчас июль, – удивился Ян.

– Все верно мы находимся не в самом городе, а в его тени. Для города это карман времени, где скапливаются все нереализованные мечты и фантазии его жителей, – сказал Зубодеров.

По Невскому дунул ветер, и снег серебряной холодной россыпью прокатился вдоль проспекта.

Ян поежился.

– Зачем мы здесь? – спросил он Зубодерова.

– Из-за камеры Брюса, – сказал Зубодеров.

Он сделал несколько шагов вдоль проспекта и остановился возле запорошенной снегом лавкой. На витрине было написано «Лавка игрушек и часовых механизмов мастера Свеклоффа». По стеклу шли ледяные кракелюры, которые нарисовал иней, но на витрине были видны куклы с добрыми улыбками, странного вида механизмы и веселые картины из сельской жизни.

Неизвестно почему, но Яну не понравилась эта лавка. Вроде бы по-домашнему горел фонарь над входом, добрые улыбки кукол, надежные часовые механизмы демонтировались на его витрине.

Между тем Зубодеров смело толкнул дверь и оказался внутри, Яну ничего не оставалось, как последовать за ним.

Первое, что бросилось в глаза Яну, так это обилие полок, заставленных разнообразными куклами. Все часы в лавке отсчитывали разное время, и Ян растерялся, глядя на разнообразные циферблаты, раздумывая, что сейчас утро, или вечер, или вообще ночь.

Из-за обилия кукол и различных механизмов Ян не сразу разглядел продавца – самого мастера Свеклоффа. Его голова была гладким обструганным поленом, которое крепилось к чурбану побольше – телу. Лицо было краской намалевано на деревянном лице. Он склонился над часовым механизмом. При виде посетителей, которые подошли к столу, Свеклофф поднял голову. Его глаза состояли из множества линз, которые защелкали, настраивая резкость.

– Желаете сделать покупку? – голос Свеклоффа был спокоен.

Зубодеров широко улыбнулся.

– Да, мастер, мы бы хотели приобрести камеру Брюса.

– Камеру Брюса?

– Мы собираемся снимать фильм ужасов.

Зубодеров со стуком выложил несколько монет магрублей.

Деревянные пальцы захватили несколько монет со стола. Блеск монет отразился в глазах-линзах. Он рассматривал их некоторое время. Потом ссыпал их в ящик стола.

– Вам нужна камера Брюса, – проговорил Свеклофф.

Он поднялся, подошел к занавесу, отделявшему магазин от подсобного помещения, и поманил за собой посетителей. Зубодеров и Ян прошли через занавес вслед за деревянным человеком и оказались в зеркальном зале. Здесь танцевали изящные механические балерины. Их белоснежные фигуры, казалось, висели над полом. Балерины бесчисленное число раз отражались в зеркалах.

Оставив зеркальный зал позади, Свеклофф, Зубодеров и Ян попали в кукольный театр. Здесь в нарисованных небесах покачивался воздушный шар, полосатый кот в котелке порхал на крыльях бабочки от цветка к цветку, крокодил в блестящем цилиндре курил трубку и катался на лодке по зеркальному пруду. И над всем горела луна. Она подмигивала с ночного неба и весело улыбалась. Свеклофф взялся за лестницу. Он приставил ее к звездному небу и, забравшись на самый верх, снял луну и сунул ее под мышку. Оказавшись внизу, Свеклофф протянул луну Зубодерову. Ян заглянул чрез плечо и увидел, что в деревянных конечностях Свеклоффа находится черный прямоугольный ящик, из которого выдвигалась труба объектива. Серебряные магические знаки покрывали корпус камеры Брюса. Стеклянная пустая реторта крепилась под низом корпуса камеры.