ПЁС

– Твою же, сука, мать… В сторону! – закричал Руслан, подбегая к ним.

Они огляделись. И увидели то же самое зрелище. Пылающая машина ударила прямо в бок по машине Маркоса, после этого стука она остановилась. Все с удивлением насторожились. Руслан тут же взглянул наверх, чтобы увидеть тех, кто мог это сделать. Но позже он услышал, как во всю глотку кричал Маркос. Он смотрел прямо в салон горящего авто. И видел там своих сожжённых братьев.

Маркос побежал к этой машине. Он снял с себя куртку и стал бить прямо по огню, стараясь его затушить. Руслан смотрел, как тот лезет прямо к пламени, как Маркос хочет схватиться за горячую ручку от двери и открыть её, вызволить своих родных. Но уже поздно. Они мертвы, сгорев заживо в огненной бездне. Их кожа выглядела, как пережаренное чёрное мясо. Высвечивались кости рук и черепа, оголились зубы, похожие на угли. Помимо звуков пожираемого огнём железа слышался и другой звук. Как лопаются опухшие пузыри на коже. Руслан не мог на это смотреть. Вместе с Даниилом они стали оттаскивать его назад. Маркос сильно рыпался, всё ещё надеялся спасти их. Он словно не видел того, что сейчас происходит. Из его глаз потекли слёзы. Он кричал, ослабевая и падая на колени.

Все были в шоке и в ужасе. Руслан не знал, как такое возможно. Пока не услышал выстрел. Кто-то был рядом, но он никого больше не видел. Тогда Фёдоров решил проверить, ведь другого шанса узнать у него не было. Ему пришлось действовать быстро, практически не думая. Времени нет. Он вытащил «кольт» и оттянул затвор.

– Стой с ним и не подпускай к машине! – приказал Руслан другу.

– Ты куда?!

– Я пойду проверю! И даже не вздумай за мной идти, ты меня понял?! Жди здесь! Не вернусь – убегайте!

Руслан увидел Маркоса, оцепеневшего от ужаса и горчеи. Он отвёл свой взгляд и начал подниматься по оврагу. Он вышел в поле, находящееся рядом с длинным лесом. Тогда ему пришлось пробираться сквозь умирающую от холода пшеницу. Фёдоров осматривался по сторонам. Он увидел то место, откуда ту самую машину сжигали и погнали на них. Пшено почернело, образовавшись в виде круга. Фёдоров подошёл ближе. Он заметил использованные спички и пустую канистру с бензином. Но вдруг кто-то начал говорить за его спиной. Голос раздавался издали. Руслан мимолётно обернулся с поднятым пистолетом. Он шёл вперёд. Тогда в роще, прямо у самого входа в лес, находилась ещё одна машина. Она была заляпана пятнами свежей крови. В ней лежал человек. Полумёртвый человек. Астах Утёсов. Руслан тут же направил на него оружие. Однако он увидел, как Утёсов держится за свой живот. Из его рта струится кровь, окровавленные пальцы начинают сдавливать собственное брюхо, пробитое пулей.

– У… бе-е-ей… – проговорил он.

Фёдоров наблюдал за погибающим человеком. Его глаза начинали закатываться, он переставал дышать. Руслан прицелился в его голову. Надеялся помочь.

Он не успел.

Утёсов скончался. Его рука отпустила живот и свалилась с сиденья. Руслан не мог собраться, не мог придти в себя. К горлу подлезала рвота, становилось труднее вздохнуть. Из глаз также начали идти слёзы, вот только не от горя, а от жара, доносящегося от угольной машины. Руслан повернул голову в сторону. Всё, что он увидел – это чёрный джип, уезжающий прочь.

ДОПРОС

Мне пришлось отсидеть в заточении около нескольких часов. Однако после всего произошедшего я был уже готов к подобным «лёгким» переменам. Их и без того навалилось больше одной здоровой кучи. Я много раз прочитывал в голове один и тот же сценарий. Через каждую строчку меня избивали, а затем бросали за решётку, в которой воняло похлеще, чем в баке с помоями. Я натерпелся и готов раскаиваться. Моё время пришло.

Через пять минут после того, как меня вытащили из камеры и привели в допросную комнату, из неё же вышел офицер, присматривающий за мной. Я сидел за столом. Один. Вокруг меня были зелёные обшарпанные стены и яркий свет от жёлтой лампочки, направленный прямо в глаза. Прошедшие пару минут оказались значимыми. Офицер за дверью впустил в кабинет человека. И вскоре здесь появляется женщина. Для меня это было неожиданностью. За эти месяцы одиночества я ещё не встречал ни одной дамы. Уж тем более настолько необычной.

Она была блондинкой с короткой причёской, такие, как я помню, ещё называют «боб каре». Одетая в серый строгий костюм, топающая на длинных каблуках, эта женщина вошла в кабинет и села напротив. Я разглядел на её лице небольшие веснушки. Она часто моргала своими голубыми глазами.

– Простите, что задержала вас здесь, – сказала она. – Как только мне сообщили, что вас поймали и доставили в отделение, я была в смятении, так как имела неотложные дела. Сейчас же их больше нет. А вам, как я вижу, тут нравится…

– Лучшего в мире места не существует, – ответил я.

Щетина постоянно чесалась, однако я ничего не мог сделать. Мои руки прикованы к наручникам.

– Если вас ещё не оповестили, кто я такая, то, пожалуй, представлюсь. Меня зовут Елена Домогарова. Я прокурор и я намерена выдвинуть против вас уйму обвинений в суде.

– А что, суд уже начинается?

– В скором времени, – ответила она.

– Тогда, где же мой сраный адвокат?

– Видите ли… Всё не так просто, Руслан. Уверена, вам не понравятся эти слова, однако они понравятся мне. У вас не будет никакого адвоката. Как и до конца неизвестно, будет ли вообще кто-то выступать на вашей стороне.

– Что же… Замечательно. Я прямо бесконечно рад. А такое возможно?

– Ваше дело – особый случай. Им занимается ФСБ. Вы и сами понимаете, почему. Вы ведь понимаете?

– Да. Я знаю, что я делал и к чему причастен.

– Мне сказали, что, когда полиция вломилась в ваш дом, вы даже не протестовали… Странное поведение для того, кто всё время бежал от закона.

– Устал, – сказал я. – У меня к вам вопрос, мадам. Почему ко мне пришли вы, а не какой-нибудь следователь?

– На этот вопрос я не могу вам ответить. Пока что не могу. Не всё сразу, Руслан.

Женщина пришла не одна. Вместе с ней была папка средних размеров, в которой хранились документы. Она раскрыла её и вытащила из файла фотографию. Но не показывала мне.

– Для начала хочу задать вам пару вопросов. А после мы поставим камеру и запишем весь этот допрос. Договорились?

– Я не протестую. Вперёд, Елена.

– Вы клянётесь рассказывать мне только правду?

– Если я найду в этом выгоду.

– Разумеется, выгода есть. Вы проживете в тюрьме не всю жизнь, а лишь вторую половину. Я бы сказала, что у вас попросту нет выбора. У нас множество улик против вас, однако от вас самого требуются чёткие и ясные ответы на все следующие вопросы. В противном случае, если вы не примите все свои действия и не сознаетесь в них, вам же будет хуже. Это ясно?

– Как летний день, – ответил я. – Клянусь говорить только правду. Хотел бы приложить руку к сердцу, однако сами видите…

– И ещё, Руслан. Всё, что я сообщу вам после допроса, вы усвоите и обязательно согласитесь. Если же нет, то выгоды и в самом деле не будет.

– А вот это мне не ясно…

– Вы всё поймете, – сказала Домогарова и достала камеру, подсоединив её к штативу. – Вы готовы? Запись пошла. Итак. Назовите ваше полное имя, дату и место рождения.

– Фёдоров Руслан Владимирович. Появился на свет четырнадцатого февраля девяностого года на Украине, после распада СССР проживал в Российской Федерации. По паспорту – русский.

– Кто был ваш отец?

– Преступник. Лживая тварь и скотина.

– Почему вы так о нём отзываетесь?

– У меня много причин. Вам все назвать?

– Одной достаточно.

– Из-за него у меня было худшее детство на свете. Все несчастливые дети мира мне сочувствуют, – говорил я на полном серьёзе. Елена ничего не ответила.

– Назовите полное имя вашего отца.

– Фёдоров Владимир Дмитриевич.

– Ваш отец имел судимости?