Явь

– А псевды лучше? – поинтересовался Кий.

– Псевды не делят власть и богатства меж собой, они убивают только ради пропитания, но никогда ради достижения цели и развлечения. Они преданны своим и охотятся на чужих, все по-честному. Ближе всего к нам, наверное, стоят волколаки. В их стаях дерутся за власть и убивают не ради пропитания. Но опять же, там нет интриг и подстав. Если ты хочешь стать вожаком стаи, вызови и победи прежнего вожака в честном бою. Возможно, если дать им немного развиться, они стали бы тут тем самым звеном, которое человечество занимало на прародине, но наше появление не дало им этого совершить, оставив на уровне псевдов.

Озеро встретило их зеркальной гладью и цветущими кувшинками. Тут не было ни души, только ветер, цветы и трава по краю озера.

– За мной не ходить, в мои дела не вмешиваться, – напутствовал охотников Древослав, – открывать огонь только в случае внешней атаки. Понятно?

– Так точно, – ответил за всех Кий.

Колдун подошел к озеру, провел рукой над его гладью и, подобравши на берегу камешек, бросил его в воду. Тут же водная гладь исказилась кругами, пустилась небольшими волнами, и из воды показались две головы, очень похожие на человеческие.

– Берегини, – быстро определил десятник, – можно расслабиться.

Берегини, в отличие от тех же утопленниц или мавок, были не опасными для человека псевдами. Они также походили на молодых девушек, но не пытались очаровать самцов человеческого рода. Скорее всего, хотя они были, почти как все псевды, мало изучены, их удел был поддерживать озера и реки в чистоте. Кию рассказывали, что когда-то давно некоторым самцам от рода человеческого захотелось от берегинь что-то большего, чем просто любования их красотой, и они напали на одну из берегинь. Та даже не сопротивлялась, видимо, не понимая, чего от нее хотят нападающие. Но на ощупь ее кожа была скользкой и холодной, словно кожа рептилий, и пахло от нее тиной, причем, запах был сильный, почти нестерпимый. Это быстро остудило парней, и те отправились домой не солоно хлебавши, а через неделю умерли от неизвестной болезни. Теперь знающие люди, только любуются статными телами берегинь издали, стараясь близко к ним не подходить. А тела у них на удивления пригожие, статные, впрочем, как и лица. Кто вывел таких псевдов на этой не знавшей людей досель планете, оставалось загадкой.

Древослав медленно пошел в глубь озера, пока не вошел по пояс, и остановился. Берегини, а их к этому моменту всплыло восемь, подплыли к нему и, образовав кольцо, начали водить вокруг колдуна хоровод. Колдун стоял спокойно, периодически поднимая то одну, то вторую руку, потом развернулся и пошел на берег. Берегини расступились перед ним и, пока он не вышел, провожали его взглядами, после чего медленно ушли на глубину. Через какое-то время озеро успокоилось и стало, как и прежде походить на огромное зеркало, забытое какой-нибудь богиней в траве. Кто мог забыть из богинь такое зеркало? Да кто же это знает.

– У Берегинь все по-прежнему, – объявил колдун, подходя к охотникам, – агрессия на минимуме, эмоции стабильны, ощущается какое-то волнение, словно бы в ожидании чего-то, но это на интуитивном уровне, по приборам все в норме. Идем до следующей контрольной точки.

Их путь лег на север от Города. Смешанные леса сменились хвойными. Кий и его отряд бывали в этих местах, но каждый раз они удивлялись этим лесам. В отличие от их смешанных лесов, хвойные были светлыми. В обычных лесах сосны и ели только нагоняют мрака, а тут без берез, дубов да осин они, наоборот, пропускали больше света. Сосны стояли тут рядами, их кроны шумели далеко вверху, а голые стволы открывали перед путешественниками всю подноготную лесной чащи. Много попадалось небольших лесных озер, речушек, ручейков, и чем дальше на север уходили охотники, тем больше воды было вокруг. В этих местах было много грибов и ягод. Один раз они вышли к небольшой горе, на которую легко можно было взобраться пешком. Ее склоны сплошь были усеяны голубикой. Это не в родных лесах Кия, где каждую ягодку нужно выискивать, тут лег на пузо и рви все вокруг себя.

– Древослав, а здесь люди живут? – поинтересовался десятник.

– Есть ли тут поселки и селения? – переспросил колдун.

– Угу, – кивнул Кий, – именно это и имел в виду.

– Нет, – последовал лаконичный ответ.

– А что так? – удивился парень. – Тут же и ягод много, и грибов, и дичи по дороге немало попадалось. Тут, небось, и мамонты водятся. Чего не живут то?

– Хищников тоже много.

– Хищников везде много, но это никогда проблемой не было.

– Зима тут суровая, – вздохнул Древослав, – лето хорошее, сюда по лету соседи из Заозерья на охоту и сбор грибов и ягод приходят, но жить не остаются.

– Почему? – не унимался Кий.

– Тут ранней весной и поздней осенью температура за минус пятьдесят переваливает, а зимой и того холоднее, стандартные дома и землянки промерзают. Говорят, в начале колонизации тут селились люди, но которые успели зимой ноги унести, потом переселились гораздо южнее, а тех, кто не успел, по весне спасатели нашли совсем замерзшими. Как их холод коснулся, так и замерзли. Одни за питьем чая, другие принимая душ и так далее. Одномоментная, быстрая заморозка.

– Страшно, – выдала в эфир Рада.

– Страшно, – согласился Древослав, – а еще страшнее то, что неизвестно, когда это произошло, как и почему, а без ответов на эти вопросы мы не можем этому ничего противопоставить.

– Что же тут никто не водится из псевдов? – поинтересовался Ждан.

– Почему не водятся, водятся, – ответствовал колдун.

– И кто? – спросил Кнут.

– Терпение, воины, скоро узнаете, – ухмыльнулся Древослав, – мы к ним и идем сейчас.

И тут лес заходил ходуном, деревья затряслись, вверх взмыли сотни птиц. В глубине леса раздался утробный рев. И на поляну, на которой стояли охотники, выбежали несколько псевдов. Кий чуть не начал стрелять, увидев их. Ростом выше людей в бронедоспехах, метра под три, не меньше. Все заросшие с ног до головы белыми волосами, не шерстью, а именно волосами. Их морды напоминали человеческие, но только если бы пьяный скульптор взял бы вместо скальпеля топор и стал бы им вырубать их морды. И белые, молочно-белые глаза, глубоко посаженные под массивными дугообразными надбровными дугами. Людей они не заметили и, собравшись на поляне кучей, начали то ли выяснения отношений между собой, то ли свои игрища. Псевды, о которых Древослав сказал, что это чудь белоглазая, принялись поднимать многочисленные для этих лесов камни и бросаться их друг в друга. Камни отскакивали от толстых шкур и тулупов из волос. Потом эти великаны вырвали маленькие деревца и принялись лупить ими друг дружку на манер дубин.

– Идиоты? – выдохнул Яр.

– Это чудь белоглазая и их воинские игры, – ответил Древослав, – лето – время для совокуплений, и они показывают самке свою силу и ловкость, по которым она выберет себе мужа.

– У них матриархат? – поинтересовалась Рада.

– Да, это естественно для молодых человекоподобных рас, – кивнул колдун.

– А самка-то где? – спросил Кнут.

– Вон у дальней сосны стоит, – показал Ждан.

– Это женщина? – удивился Яр. – Я думал, такой же мужик, как и эти на поляне.

– Это тебе не видно ее красоты, – усмехнулся Древослав, – а этим парням, видимо, она очень красивой кажется, ибо я никогда не видел, чтоб за самку сражалось сразу семеро самцов, у них в роду одном обычно столько нет.

– Может, это из других родов мужики пришли свататься? – произнесла Рада.

– Может быть, – кивнул колдун, – этим потом как-нибудь надо будет заняться и изучить их, а пока нужно заняться другим.

Древослав захлопнул забрало шлема и направился к чуди.

– Может, не стоит сейчас-то? – спросил по рации Кий. – Они все сейчас на взводе, может, стоит дождаться конца игр или других поискать?

– Как раз самое то, – долетел до него ответ Древослава.

Чудь, увлеченная своими играми, не замечала ничего вокруг, колдун вошел в самую гущу тел и ударов. Но не заметить даже в пылу игр кого-то постороннего на подходе – это одно, в центре же всей этой вакханалии – совершенно другое. Мужики чуди на секунду остановились в избиении друг друга и сразу же не сговариваясь начали поливать ударами пришлого. Кий и весь его отряд одномоментно вскинул приводы, но тут же в наушниках прозвучал голос Древослава.

– Не стрелять! В чудь не стрелять! Смотреть за периметром и не пропускать пришлых, если такие будут!

Десятник видел, как руки колдуна взметнулись вверх и вокруг него возник энергетический щит, созданный психофизическими силами старца. Щит недалеко отступал от границ тела Древослава, и казалось, дубины обрушиваются прямо на него. Но от одного единственного удара, не будь щита, старика бы смело бы на несколько метров и превратило в мясную отбивную на кости, а тут нате вам, выкусите, стоит и даже не шелохнется. Пришлось подчиняться и взять под контроль окрестности, хотя пришлых не предвиделось. Избиение незнакомца с головой оленя чудовищам надоело быстро, и они бросили забавную игрушку, а еще через минуту женщина выбрала одного из них и увела за руку куда-то в лес, а остальные с грустными мордами разошлись по своим делам, не преминув на прощанье угостить гостя хорошим ударом.

– Здесь все тоже самое, – выдохнул, подходя к охотникам колдун. Было видно, что держание щита не далось ему легко, как казалось на первый взгляд, потрепало оно его, поизносило слегка, – агрессия и эмоции на прежних уровнях, и все же что-то в их психофизике немного рябит, а вот что, понять не могу.

– Дальше на север? – спросил Кий.

– Нет, – помотал головой Древослав, – обратно, к Городу.

– Может, перекусим? – поинтересовалась Рада. – Со вчерашнего вечера ничего не ели.

– Перекусите, – согласился колдун, – а я как раз чуток отойду и силы восстановлю.

Перекус был простым и незатейливым. В отличие от городских разведчиков или дозорных, берущих с собой в Лес стандартные консервы из химических ингредиентов, получаемых на стандартных фабриках, лесовикам, тем более охотникам, не было нужды что-то брать с собой. Они доставали провиант прямо в походе, охотясь, если это не было основной задачей их выхода. В этот раз они ели еще вчера запеченную на костре оленину. Ели спокойно, не торопясь, тщательно пережевывая, стараясь наесться малым количеством. Мясо – само по себе калорийный продукт, его много организму не надо, а чем тщательнее и дольше его пережевываешь, тем быстрее наедаешься. Желудку все равно, сколько еды в него запихнут, не все равно мозгу. В нем, в мозге, есть центр насыщения, который получает сигналы из желудка с небольшой задержкой. Ты вроде уже успел съесть свою норму, а окончательный сигнал еще в мозг не пришел, и ты продолжаешь есть, набивая желудок сверх меры. Чем тщательнее и дольше ты жуешь, тем больший шанс прихода сигнала в мозг еще во время еды, и тогда ты съешь столько, сколько нужно твоему организму, и не крошки больше. Для охотников это жизненно необходимо, ибо толстый охотник – это мертвый охотник.