Холод

– Да в какой там полынье! В лунке. Оно меня чуть сквозь эту лунку не протащило! Серьезно!

– Вижу, вы начинаете понемногу отогреваться… – прокомментировала она его оживление.

– Да, есть маленько. Даже рука уже не так болит.

– Знаете, была у меня одна знакомая, которая своего благоверного проверяла на степень ужратости…

– Степень чего?

– Ну, в смысле, алкогольного опьянения. Так вот, для этого у нее была фразочка, которую она заставляла его выговорить прямо у порога. Выговорит хотя бы первые два слова – впускала в дом. Давайте я вас сейчас также проверю? Скажем так, на степень замороженности?

Он молчал, стиснув зубы. Видимо, он начал согреваться, и в покалеченной руке стало понемногу восстанавливаться кровообращение. А это, естественно, причиняло боль.

– Может быть, вызвать "скорую"? – спросил, наконец, он.

Геля кивнула в сторону кассирши, что-то шептавшей в телефонную трубку.

– По-моему, она как раз сейчас этим и занята. Не дура, ведь, в конце концов. Видела, в каком вы состоянии и слышала эту тварь за окном. Ну так что, проверим, насколько вы оттаяли? – не дождавшись ответа, Геля продолжила, – Сиреневенькая глазовыколупывательница с полувыломанными ножками.

– Чего? – удивленно переспросил он.

– Просто повторите это.

С четвертой попытки он все же сумел добраться до глазовыколупывательницы, но полувыломанные ножки его языку никак не давались.

– Ничего, – утешила его Геля, – На уровне двух бутылок водки.

– Мне бы они сейчас не помешали, – прокомментировал он, глядя, как Геля разматывает его импровизированную повязку на пальце, и срезает примерзшую к коже перчатку. – Кстати, кто вы, и откуда взялись?

– Ангелина, или просто Геля, – представилась она. – Ехала в электричке, увидела вас, ковыляющего по перрону… Подумала, что здесь может никого и не оказаться, а вам явно нужна была врачебная помощь.

Тем временем, кассирша, наконец, повесила трубку и повернулась к ним, присев на стул. Похоже, она отчаялась получить какие-то объяснения, или, все же, осознала, что эти люди и сами не понимают ничего из того, что сейчас происходит.

– Может быть, перейдем на "ты"? – спросила Геля, чтобы сказать хоть что-нибудь, глядя на выпирающий из рваной раны сустав указательного пальца.

– Солидарен, – согласился мужчина.

– И кто же ты, и как сюда попал?

– Да говорю же… – он скривился, когда она, сняв повязку, случайно задела рану жесткой тканью. – Говорю же, пошел на рыбалку. Вот и наловил, на свою голову.

– Зовут-то тебя как, рыболов?

– Женя, – отозвался он.

– Ну что ж, Женя, рада знакомству. А как вас зовут? – Геля провернулась к кассирше, отстраненно наблюдавшей за ее манипуляциями с Жениной рукой.

Кассирша вздрогнула всем телом, покосилась на дверь – казалось, что она вот-вот сорвется с места и убежит, выскочит наружу в холод и метель, но видимо незваные гости все же пугали ее гораздо меньше, чем та тварь, что таилась за окном.

– Елена Сергеевна, – отозвалась она, наконец. – Он очень плох?

Видя ее неестественную бледность Женя даже нашел в себе силы улыбнуться – бабушка, кажется, боялась за него гораздо больше, чем за себя. Или ее просто настолько сильно пугал вид крови…

– Нет, не очень, – ответил он, вместо Гели, уже открывшей, было, рот для ответа. – Жить буду, но, быть может, не долго.

– Где у вас аптечка? – спросила Геля, в душе радуясь, что он начал "оттаивать" – отходить и от болевого шока, и от обморожения. Пробудь он на морозе еще на десяток минут больше – обморожение было бы гораздо серьезнее, а так – сравнительно легко отделался. Быть может, заработает мощную простуду, которая свалит его на несколько суток в постель, и в дополнение к ампутированному пальцу это принесет ему массу неприятностей, но жить будет, это точно.

– Аптечка? – засуетилась кассирша, – Была где-то…

Порывшись в ящиках стола она извлекла на свет божий нечто черное, с намалеванным на крышке красным фломастером крестом.

– Ничего, бывает и хуже, – прокомментировала Геля, – Я и не надеялась найти тут морфий, главное, чтобы хоть чистый бинт был, да таблетка анальгина.

И бинт и анальгин нашелся. Женя мужественно вынес перевязку, хотя рука нещадно болела, а в палец словно бы ежесекундно вонзались тысячи иголок, и так же стоически разжевал три отвратительные на вкус таблетки анальгина, вняв Гелиным уверениям о том, что это поможет снять боль. После чего, укутавшись в плед и положив ноги на обогреватель, смог осознать, наконец, что все самое страшное позади.

– Ну вот, – довольно прокомментировала Геля, внимательно оглядывая дело своих рук – повязку на его пальце, – Теперь все будет в порядке. Скоро "скорая" приедет, не так ли?..

При этих словах кассирша вздрогнула, и уставилась в пол, отчаянно делая вид, что не слышала этих слов.

– Елена Сергеевна, вы, ведь, вызвали "скорую"? Быть может, еще и милицию, а? – спросила Геля, подойдя к ней.

– Что? – кассирша подняла голову, и в ее глазах Геля увидела столь явный страх, что невольно отшатнулась в сторону. – Скорую? Да, конечно же.

Теперь поднял голову и Женя, до этого тихо сидевший на диване и наслаждавшийся теплом и покоем. Видимо, в словах кассирши и он услышал нечто такое, что встревожило его. Машинально Геля прокачала в памяти события последних нескольких минут, вспоминая Елену Сергеевну, склонившуюся над столом и тихо и вкрадчиво говорящую что-то в телефонную трубку. Почему это не насторожило ее тогда? Просто от того, что она сама была в шоке от увиденной рваной раны, в которую превратился Женин палец? Или от воспоминаний о том, что глянуло на нее из окна.... Нет, так не вызывают "скорую". Вообще пожилая женщина, в коморку которой ввалились два человека, один из которых серьезно ранен, не будет вести себя так тихо и спокойно. Нет, не спокойно… забито! Так, как будто она больше боится их, а не того, снаружи.

– Ангелина, – тихо позвал Женя, – Она, ведь, не в скорую звонила.

"Сама вижу!" – хотелось ответить ей, но она сдержалась. И не от того, чтобы не травмировать психику и без того немало пережившего парня, а от того, что после его слов Елена Сергеевна не просто испугалась. А и вообще задрожала, как осиновый лист.

"Во что же я вляпалась?!" – спросила Геля сама себя, оглядывая коморку, в которую ее занесла судьба. Бабушка была явно не в себе, и Геля молила Бога, чтобы на станции не оказалось оружия. В таком состоянии она может с дуру и выстрелить в того, кто так напугал ее… Интересно, полагается ли пистолет кассиру на пригородной станции? Вроде бы и нет, а вроде бы и да. Она ж с деньгами работает, путь с не очень большими, значит должна уметь защитить и себя и выручку. Но кто ж в России додумается позаботиться о пожилой женщине, которую больше никуда на работу не берут?

– Елена Сергеевна… – как можно вкрадчивее заговорила она, делая шаг к ней, – Не волнуйтесь. Ничего плохого мы вам не сделаем. Мы и сами не понимаем, что происходит, и что за тварь караулит нас там, снаружи. Только мне кажется, что в такой ситуации стоило бы позвонить в "скорую", а то и вызвать сюда вооруженный наряд милиции. Я не знаю, что там за зверюга, но точно могу сказать, что палками я камнями нам от него не отбиться. Он не меньше медведя…

– И по силам ему не уступает. – добавил Женя, делающий попытки подняться с дивана. Он явно намеревался встать, что обрадовало Гелю – раз встает, значит жить точно будет, и болевой шок его, похоже, отпустил. Но вот кассирша совсем не разделяла ее мнения. Шарахнувшись в сторону, как зачумленная, она плюхнулась на стул и схватила со стола первое, что попалось ей под руку – а это оказалась клавиатура, она замахнулась, намереваясь запустить ею в Женю.

– Не подходи! – взвыла она, совершенно не обращая внимания на Гелю. – Не приближайся ко мне!

– Женя, сядь, – тихо велела ему Ангелина, медленно делая шаг к кассирше, которая как безумная смотрела на него, словно перед ней был не человек, а та тварь, что подкарауливала их за дверью.

Тот, окончательно ошеломленный таким поворотом событий, опустился обратно на диван, и даже отвернулся в сторону, всем своим видом демонстрируя, что эта сумасшедшая его совершенно не интересует, в отличие от узоров на обоях на противоположной стене.

– Елена Сергеевна, не бойтесь, мы не причиним вам вреда. – Геля еще раз повторила то, что казалось ей прописной истиной. Если в тот момент, когда она спрыгивала с электрички, ей в голову еще могло придти, что ковылявший по перрону человек в куртке, залитой кровью – вовсе не несчастная жертва а, как раз наоборот, жуткий маньяк, то сейчас подобным мыслям просто не было места в ее сознании. Все просто – на Женю напало какое-то животное, а старушка повредилась в уме, увидев, как эта тварь заглядывала к ней в окно. Или, быть может, она такая и была задолго до их появления здесь?

– Эта тварь укусила его! – взвизгнула женщина. – Скоро он станет таким же!

– Да не кусала она меня! – рефлекторно крикнул в ответ Женя, и тут же умолк, переваривая ее слова.

– Кому вы звонили? – спросила Геля, также не знающая, списать эти слова на бред сумасшедшей, или принять их всерьез.