Волчара выходит на след

Проговорили до рассвета. Под утро, опустив стекло, прямо в купе дымили – уже недосуг стало поминутно в тамбур бегать. Мостовой, теперь уже почти не таясь, выкладывал перед другом подробности своей таежной эпопеи. Славкин изредка прерывал его, заставлял по нескольку раз описывать один и тот же эпизод. Потом какое-то время молча хмурился, тщательно переваривая полученную информацию. И снова понуждал Андрея рассказывать дальше. И снова терпеливо и внимательно, внешне без всяких эмоций, слушал его откровения.

Дойдя в своем повествовании до последнего акта своей кровавой «вендетты», Мостовой в нерешительности остановился, словно споткнувшись на полуслове, усиленно соображая – следует ли и на этот раз посвящать друга во все детали.

– Ну, давай, давай, Андрюша, давай колись, – поторопил его Саня. – С кого из них начал?

– С мэра, – после затянувшейся паузы с явным напрягом родил Андрей.

– И правильно сделал! – одобрил Славкин. – Без этой сволочи, конечно же, никак не обошлось. Несомненно – он в курсе всей этой алмазной темы. А может, и не просто – в курсе… Кто знает – может, на него там все это и завязано? Так ведь?

– Вполне может быть, – кивнул Андрей. – Хотя на местного куратора он не особо тянет… Вряд ли такому отморозку серьезное дело доверят…

– Так ты его списал? Что-то я не понял?

– Похуже, Саня… – сконфузился Мостовой. – Оскопил…

– Что-о-о?! – глаза у Славкина полезли из орбит. – Это… в смысле – кастрировал, что ли?!

– Вот именно…

– Ну, ты даешь, блин!.. А я-то, дурень, тебя уже грешным делом в толстовцы записал, когда услышал, что ты их не валить, а калечить собираешься… Ну, думаю, после крутого мочилова совсем срубило парня… Не будет больше с него никакого толку… У нас в Афгане такое тоже изредка случалось… А ты, оказывается… – запнулся Славкин, порозовел от напряга, но, так и не сумев выдавить из себя нужное слово, только покачал головой в полнейшем офигении. Потом, уже справившись с собой, наполнил стаканы пивом до краев и, просветив друга долгим и жестким взглядом, твердо произнес: – Ну что ж Андрюха, дернем по последней?.. Теперь не скоро, чую, снова доведется…

ЛИ ВЭЙГУ

Опасно накренившись, сильно припадая на давно изношенные рессоры, автобус медленно развернулся и с тонким мерзким визгом тормозов остановился напротив дверей Гродековского автовокзала. Умаявшиеся за долгую и муторную «ходку» челноки, выдыхая стойкий алкогольный «выхлоп», с веселым гомоном потянулись на выход. Ли Вэйгу терпеливо подождал, пока последний из них покинет душный, провонявший потом, перегаром и дешевой парфюмерией салон, и только после этого с явным облегчением поднялся с неудобного продавленного сиденья в последнем ряду.

Своего бывшего наставника, под началом которого когда-то, будучи еще совсем молодым несмышленышем, постигал азы хозяйского контрабандного бизнеса, Ли Вэйгу увидел сразу. Не успел отойти от автобуса и десятка метров.

– С приездом, Ли сяньшэн[20 - Сяньшэн – господин (кит.).], – с легкой смешинкой в голосе засеменил ему навстречу заметно постаревший Ву Дай Линь. Подошел, заключил в слабые стариковские объятия, доброжелательно, «по-родственному», похлопал по спине. – Трудна ли была дорога?

– Все хорошо, Ву лаоши, – заметно смутился Ли Вэйгу. Такое обращение к себе из уст Ву Дай Линя он услышал впервые. – Время в пути прошло незаметно.

После выезда из города на федеральную трассу массивный серо-стальной «Ниссан-Патрол», за рулем которого сидел молодой незнакомый Ли Вэйгу китаец, безо всякого усилия за считаные секунды набрал скорость. Километровые столбики замелькали за стеклом с ужасающей быстротой. Но в теплом просторном, отделанном кожей комфортабельном салоне этой скорости совсем не ощущалось. Мощная подвеска легко гасила все неровности дороги, и машина, казалось, едва заметно колышется на стенде, а все, что происходит снаружи, – всего лишь кадры из какого-то документального кинофильма.