Сказки из Тени, или Записки Пустоты

30

Это не сон. «… Отговори меня бежать», … отговори меня бежать – я просыпаюсь от собственных слов. Долго тру глаза, откидываю одеяло, и голыми ступнями вступаю на ледяной пол. Не было звонка будильника, не было ни каких снов, только мои слова.

Некуда спешить, потому что сегодня воскресенье. Зеваю, натягивая спортивные штаны, одевая, застиранную синюю майку, на какое-то мгновение закрываю глаза.

Закрыв глаза, вижу белую тень.., у ее ног ластиться рыжая, небольшая и жутко знакомая. Делаю вдох, другой, третий, словно выброшенная на берег рыба глотаю воздух, …и с трудом открываю глаза: за окном снег, снег в глазах, и на самом дне зрачков.

Батареи еле дышат, сколько раз собирался купить обогреватель, «Дракон» Де Лонга, и все забываю. Но это, не беда… Чтобы согреться, просто пью горячий «Цейлонский» чай из тяжелой керамической кружки с изображение пьяной ухмыляющейся обезьяны, подарок уехавшего друга. «До сих пор думаю, кого он имел в виду – себя, или меня…, а обезьяна молчит, только улыбается, сволочь». Укладывая на третий ломтик батона пару кусочков мягкого Прикамского сыра и Сылвенской ветчинно-рубленной колбасы, решаю – «лепота… надо любить себя. Заботится о себе… да пошло все нафиг». «Ничего не делать, это то же здорово… Но, только вот совсем ничего не делать – это полная чушь …» Поэтому, усевшись с ногами на диван, составляю программу сегодняшнего дня, конечно же мысленно, просто за ручкой ставать не хочется. Вот так, воскресная лень.

Программа сегодняшнего дня (в общем, то типовая, но с непредсказуемыми результатами):

1. Гуляю по городу (от «Сада Горькова» до «Компроса»).

2. Обедаю в кафештанной «Дружбе» (требую «Далму» и томатный сок, «и пусть только попробуют отказать, вообще там более тогда не появлюсь…»).

3. Иду в кино («Триумф» или «Кристалл» на выбор, смотрю любую комедию, «боевики и в жизни достали…»).

4. Опять питаюсь (наверное, это будет пица, из «Дока Пица» с «Сибирской», «как бы не растолстеть»). А потом, а потом…

5. Встречаю Ту – единственную, с которой захочу прожить всю жизнь (конечно же – шучу), такого просто не бывает…

Пожалуй, все…(не все, что я хочу, но многое из того, чего не не хочу…).

А Ты как думаешь?

31

Если, Тебе интересно… Из приведенного выше списка, у меня получилось выполнить только три пункта… (почти на все сто…).

Первое. – Топтался по Центру до посинения, – но я люблю гулять. Именно во время преодоления пути, лучше всего думается, обо всем, что достойно, того, чтобы мыслить. Второе. – Обед в «Дружбе, – который удался, «да здравствует «Далма» и томатный сок, широкая улыбка миленькой официантки с большими буферами, и «… для постоянного клиента, все что угодно…», – сказанное до жути, искренне. Три, – дальше… А дальше, Ты все равно не поверишь… я сам не верю.

Это был «Пятый пункт»…

«Как же сложно лгать…», я не знаю, лгу ли я – «читай, что не верю себе…», наверное, Ей пока, то же не ве-рю…

– «Эй! Она Та Что…».

– Но Мы ведь решили жить реально, «Я не хочу лгать!!! Тем более Тебе…». Это просто симпатия, ее и моя. Это всего лишь – симпатия, первого случайного знакомства.

Но это случилось… в парке, среди облетевших тополей, на исходе солнечного дня, когда мои глаза, опустившись с неба задержались в ее глазах, (я много говорю о глазах, но я так живу…). Глаза и Небо… все остальные лгут. А я, всего лишь живу, поэтому боюсь сделать какое ни, будь неловкое движение, и перестаю дышать, когда ловлю такой взгляд, как отбившуюся от стаи птицу…, упавшую с неба-а-а…

О небо, как хочется прижать Ее к сердцу и обогреть… Это – Зима. Делай то, чего желаешь для себя, другим, и оно вернется. Если не заблудится, в каком – ни – будь Лесу…

Наша встреча – это ее рыжий берет, лайковые кожаные перчатки, желтый плащ на меху, цвета разлуки, и хрупкие пальцы пианистки, на которые спустя пятнадцать минут нашего знакомства я дую: «Фу-фу-у», пытаясь, таким дурацким образом их – согреть…

Как она выглядит? «Еще не знаю…, может, она похожа на твою соседку с верхнего этажа, Памелу Андерсен получающую очередной «Оскар», или юную Асоль – до встречи с Греем, не знаю…», но спрашиваю:

– Что ты делаешь здесь птица, когда все твои улетели зимовать в теплые страны? – в ее ответном взгляде удивление, но не испуг (в Твоих я вижу то же…).

– Я, я гуляю. Ты, Ты.., – Это всего лишь движение человеческого сердца. – Кто Ты?

– Я тот, кто Тебя потерял, и возможно нашел именно сейчас…

– Ты – псих, – это в ее улыбке.

– Да, – в моей ответной, слегка кривой, но искренней.

– Что, да?

– Ты думаешь, что я – псих?

– Да, – за нашими спинами разбегаются по разные стороны света трамваи…, грохоча железными колесами. Странно, ее глаза то же голубые. Словно отражение моих глаз. Она не уходит, и не вырывает свою руку из моей…руки.

И тогда, я спрашиваю, совершенно безнадежно, в две тысячи пятый раз: «не видит ли Она Ангелов…», а затем предлагаю рассказать Сказку…Глупо.

– Какую? – еще более глупый вопрос.

– Да ведь все выше изложенное и было Сказкой! Это – Сказка. Это все сказка…

Удивительно?

Она, тоже удивилась… Она, тоже не хотела верить.

32

Тогда прошло несколько тысяч лет, часов, минут, или секунд… Целое море, Океан Времени, заполненного Пустотой. Она спросила у Моря-Океана, Пустоты, или меня:

– Это и есть Твоя Сказка?

– Да… я знаю, что это мало похоже на Сказку. Не уверен даже, правда ли все это, но быть уверенным в чем-либо, я смогу лишь тогда, когда умру…, это будет конец, а пока у этой истории нет конца…, ты мне веришь?

– Да… Но, ведь Ты – Сказочник, неужели не можешь сам его придумать!? Этот самый – КОНЕЦ…

– Могу, если хочешь…

– Хочу…

Ну, значит, все было так…

33

Свечи Звезд горели только для них. А голос его был так нежен. И звуки колыбельной для Той, Которую Любишь разливались по Вселенной, смешиваясь с тишиной, превращаясь в одно целое. Так бывает… Ту – Единственную звали Ночь, а его Тень, он был принцем, самым настоящим…

– Не смейся, это правда.

– Сказка, сказка, – скажешь Ты, рассмеявшись вновь.

– Ну и что, что это снова Сказка, зато какая милая. Ночь и Тень – как славно, а это главное. Ты закрой глаза, не шуми, а то услышит ветер – старый ворчун, и ругаться будет. Ну вот, слушай.