Сказки из Тени, или Записки Пустоты

– Будем дружить, – спросила Юю.

– Да…,– мы тронулись…, наверное, мы совершенно тронулись.

Далмы в «Дружбе» не оказалось, пришлось взять лагман себе, овощной салат и персиковый сок для Юю. Она берегла фигуру, а я снова замерз, поэтому добавил к лагману двойной коньяк, «Квинт» пять звезд, быстро опьянел, и наболтал лишнего…

– Зачем Ты пришла…?

Юю задумалась.

– Не знаю, просто захотела тебя увидеть. Да ведь ты сам согласился. И вообще, сидит тут, коньяк пьет, как взрослый…

– Тебе нельзя. Ты за рулем.

– Мог и не говорить, – она надулась, но похоже, не обижалась всерьез.

А я, глядя поочередно, то на ее, то на дно коньячного бокала, размышлял: «чего не нужно было говорить – «зачем она пришла», или – «что она за рулем…»».

Сегодня нам было хорошо вместе, мы играли в счастье…

– Я хочу начать свое дело, мне обещали помочь. Вот только разберусь со всеми своими проблемами. Ты не поверишь как их много…

– Верю, – спустя несколько лет, или столетий, я снова держу ее руку в своей. Мы в ее машине, снаружи дождь, а здесь тепло. Легкими дуновениями я касаюсь ее тела, никакой эротики…, наверное, пока этого не нужно, возможно я ошибаюсь.

– Ты чего такой грустный? – теперь она касается своею тонкой ладошкой моего плеча.

– Я не грустный, просто прощаюсь. Я с тобою прощаюсь.

– Ничего себе, заявочки. Мы же еще увидимся.

– Не знаю. Все так быстро меняется.

– И ты?

– И я.

– Не захочешь меня больше видеть?

– Захочу…, но, на – вряд – ли, ты будешь рядом. Ты вообще любишь исчезать неожиданно и бесповоротно…

– А ты не умеешь прощать, – шепчет Юю. – Почему я всегда звоню первой, а ты не можешь..? Гордый, да..?

– Да, гордый. Я эгоист…

– Кирилл…

– Что? Тебе нужно ехать.

– Да. Меня подружка ждет, я пока у нее живу. Мой, в командировке. Оставил меня одну…, искать нам новую квартиру на съем.

– Почему сами квартиру не купите?

– Не знаю…, – она подставляет мне правую щеку для поцелуя. Я беру, то, что дают, но затем сам притягиваю ее к себе, желая коснуться губ, но целую в ту же правую щеку. Выхожу из машины, и Юю уезжает, я думаю, что навсегда. Но до «навсегда», мы встречаемся еще пару раз, в течение июня, и один раз в августе.

*

Ее голова на моих коленях, та же красная «Шевроле», тот же привычный дождь за окном. «Вот такое доктор, у нас фиговое лето…»,– смеюсь, но так, чтобы не потревожить ее покоя.

Я глажу ее волосы…, очень хочу гораздо больше.

– Расскажи мне сказку…

– Жила была одна маленькая девочка, которая мечтала стать принцессой, встретить принца, и умереть счастливой… Только не нужно умирать… Хочешь я увезу тебя к морю.

– Да. Как жаль, что это только сказка…, – голова Юю на моих коленях, я глажу ее волосы.

Юю. Она пропала так же неожиданно, как и появилась. Но я привык. Я привык ждать. Только ожидание ждет, того, что никогда не может произойти… так, кажется, поет Бутусов о своей Полине и ее сказочных хрустальных снах.

18

Два года я не болел, просто не мог себе этого позволить. Работа, еще раз работа, целая куча забот, огромное желание – немного отдохнуть, отдых и опять работа. Болеть просто было некогда. А сегодня утром я заболел, наверное, моему организму просто необходимо было расслабиться. И он расслабился по полной программе. Я держался обеими руками за голову, чтобы она не раскололась. Во всем теле вяжущая липкая слабость, перед глазами серая муть, желудок, периодически сжимаемый спазмами тошноты, пытается выбраться наружу через горло. В общем, совсем хреново…, расклеился. Расползся по кусочкам, и некому было склеить, мама и сестра в это лето дома почти не жили, у обеих завелись очередные кавалеры, у которых они и пропадали. Я словно раненый волчара, забившийся в свою нору зализывать раны, лежал под двумя пледами, положив голову под подушку, изредка делая очередной глоток минеральной воды из большой полуторалитровой бутылки «Святого источника», притащенного мною же прямо к кровати. На большее, просто не хватало не сил, ни желания.

Погружаясь в тяжелые сны, иногда путая их с болезненной явью, в которой попеременно, то падал в ледяную яму, то сгорал от жара невидимого, но близкого огня. Я, видел сквозь закрытые глаза, как моя Загадка машет мне рукою стоя на высоком обрывистом берегу незнакомой реки, а я плыву к ней на лодке. Все хорошо, только почему-то у меня всего лишь одно весло, и от этого очень неудобно грести, плыву невыразимо медленно. А Загадка машет, кричит, зовет, в ушах от ее криков разрождается болезненный звон, от которого все- таки приходиться проснуться.

Безостановочно звонит телефон, но до него слишком далеко нужно идти. – «Какого черта. Кому я нужен?» – вертится в голове, – «Родные и друзья знают номер моего сотового, а остальные меня пока не волнуют. Хотя может быть, это звонят с работы… ».

Работа, был конец августа, и у меня снова появилась работа. Сколько бы не ругал, в глубине души я люблю свою работу. Год назад, одной из наших служащих подарил разборный мангал, так у нас появилась традиция два раза в месяц жарить шашлыки прямо у входа в офис, благо располагался он в глухом больничном дворе, заросшем полувековыми липами и кустами шиповника. Впечатление такое, что ты на природе. На шашлыках всегда было очень весело, пожалуй, так же весело как на наших конторских днях рождения, которые то же были традицией, хорошей традицией.

В постели я провалялся пару суток, толи мне, толи моей болезни это занятие быстро надоело, и мы (я и моя болезнь) встряхнувшись, вылезли на свет Божий. Умылись, бриться не стали, в зеркале, конечно же, показывали ужасы. Но после пары кружек крепкого «Амбасадора», и большого бутерброда с «Ветчинным мясом» и майонезом «Слобода», я почувствовал себя гораздо лучше. Болезнь стала, какой то вялотекущей, и мы с ней, наглотавшись растворимого аспирина «Упса», потопали ко мне на службу.

Заказов на работе еще было мало, и поэтому ребята сегодня все вместе решили отправиться в «Горьковский парк», кататься на картингах. Благо день оказался по – чудному – солнечным. Мы пошли втроем: грузный Степан, худышка молчунья Ольга, и я. С Ольгой в нашем офисе на «Комунке» мы рядом сидели за компами, любили поболтать в перерывах между работой, и даже по настоящему скучали, когда кто-нибудь из нас долго не появлялся на службе. Дальше легкого флирта дело не заходило, два раза вместе ходили в кафе, один раз собирались в кино, но не смогли выбрать подходящее для обоих время. У Ольги был постоянный парень, с которым она периодически ссорилась, говоря и ему и себе – «навсегда…», в течение трех последних лет. Возможно, именно поэтому мы находили с ней общий язык, потому что никак не могли отказаться от того, чего уже давно не имели.

Степан, толстяк, почто двухметрового роста, с двумя высшими образованьями, бывший директор одной солидной фирмы, с замашками то ли тинэйджера, то ли большого ребенка, сегодня – просто хороший человек, с которым всегда можно посоветоваться и выпить хорошего коньяку. Занимаясь одним делом, и по жизни, мы часто ходили рядом, пока не друзья, но уже где-то совершенно близко. Такие разные, но в чем-то очень похожие люди…

– Ты катался, когда ни будь на картингах, – спросила Ольга, разглядывая носки своих лакированных туфель, на предмет наличия уличной грязи. Ее густые, уложенные замысловатыми заколками черные волосы, слегка растрепал встречный ветер.

– Кто – же, на них не катался, – удивился Степан, раскуривая третью сигарету, мы как раз спешно переходили довольно оживленную магистраль, и он немного запыхался. Хотя для своих сорока пяти – выглядел еще довольно молодо, просто – большой ребенок.

– Я не катался, ответил я, – думая про себя, что: «Здорово, что-то делать впервые. И здорово, что не один. Здорово, что день удался, и наконец-то почти – что не чувствую свою утреннюю болезнь». Картинги…

Я раньше никогда не представлял себя за рулем автомобиля, даже такой маленькой машинки, как картинг.

Почему?

Наверное, из-за своего слабого зрения. Просто боюсь, кого – ни – будь задавить. А очков я не ношу принципиально, ненавижу всяческие протезы, а тем более не хочу к ним привыкать. И без очков, мир хорош, в нем меньше грязи (или ее не видно), а еще становиться много красивых девушек, гораздо больше, чем на самом деле. Это я так шучу.

А картинг, картинг мне понравился. Как бы тебе объяснить: это скорость и ветер, регулируемые с помощью руля, и двух педалей (газ и тормоз). Знаешь, все хорошее, часто бывает очень простым. Картинг прост и надежен в управлении, а еще – это скорость и ветер… Моя скорость, и мой ветер. Когда мчишься на маленькой машинке, полностью вдавив педаль газа, и совершенно забыв о тормозах, действительно чувствуешь себя ветром. Глупым ветром, и пока не очень умелым, то и дело вляпывающимся, то в столб, то в очередное нагромождение шин, призванных ограничивать твой полет. Пока, хорошо ты умеешь летать только прямо, но все равно не тормозишь на поворотах, лишь крепче вцепляешься в руль обеими руками, и оттаскиваешь по необходимости свое маленькое авто, когда оно, въехав в очередную преграду, не может двигаться дальше. Пока ты умеешь летать только прямо – все стены твои, но когда жизнь научит вовремя делать верный пассаж, можно мчаться на той–же – бешенной скорости, не замечая стен. И возможно, тебе удастся уйти дальше других, главное не спешить, не торопить события, и не залетать слишком далеко…

Умаявшись за день: гуляньем, гонками, и работой, сбросив в компьютер пару новых заказов, покормив свою болезнь растворимым аспирином, а желудок яичницей с помидорами, я заснул в этот день мгновенно, и совершенно не видел снов, в эту саму ночь…