Оценить:
 Рейтинг: 0

Насильник и убийца

Жанр
Год написания книги
2024
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
6 из 11
Настройки чтения
Размер шрифта
Высота строк
Поля

Четыре года назад я перепроверил анализ ДНК, в результате чего сумел отвести главную улику обвинения, дело развалилось, суд оправдал подзащитного. Редкая полная победа, обычно судья становится на сторону прокурора. Памятуя это, защитники излишне часто предлагают обвиняемым идти на сделку со следствием. Ведь так заведомо вкатают меньше, а потом апелляция, амнистия, условно-досрочное – глядишь, и половины от запрошенного прокурором срока клиент не отсидит.

– Ладно, подавай ходатайство, – подозрительно легко согласился Кожинский, – заезжай завтра днем. Все равно что в твоей, что в нашей лаборатории одни люди работают. Но ты их зарплатой обеспечиваешь.

– Кожинский, ты за мной шпионишь?

– На такую роскошь денег нет. Просто болтают всякое, а я привык слушать.

На следующий день отправился на Магистральную. Место глухое, дома только значились новостройками, весь этот квартал был возведен в самом конце девяностых, и за полтора десятка лет эксплуатации успели изрядно обветшать, а зарасти деревами не смогли. Оттого выглядели пустыми и неприятно голыми, красуясь бетонными боками с давно облупившейся краской. Дети невеликим числом бегали возле качелей, горки, «черепахи», проржавевших настолько, что подходить к ним было страшно. Интересно, где остальные пацаны, неужели как один пялятся в экраны сотовых или сражаются в приставочные игры?

День был субботний, но поначалу сыскать удалось только Борщова, я не хотел встречаться сразу со всей компанией, предпочитая говорить с каждым поодиночке. Впрочем, на их показания особо не рассчитывал, понимая, какова память человека вечно под хмельком. Как их держат-то на заводе ЖБИ, непонятно, вроде советские времена, когда алкашей вечно прощали за попойки, давно канули в Лету.

Егор производил впечатление паскудное, впрочем, иного трудно ожидать. Неприятное лицо у него, узкая мордашка с выпученными глазками и серым цветом кожи, испещренная мелкими оспинами, неприятная, но и чем-то притягательная. Как и весь вид его, одновременно отталкивающий и располагающий. Немудрено, что Борщов обзавелся семьей, неудивительно, что изводил их как мог и хотел.

Он пригласил меня за стол, выставил жену и сына на улицу. Поставил портвейн, дохнувший сивухой. Мерзость, но пригубить пришлось. Борщов быстро захмелел, чего и добивался. Некоторое время пристально наблюдал за мной, наконец, ослабил бдительность. Я спросил, согласится ли он на аудиозапись своих показаний, он дал согласие.

– Да плохо я помню тот день, законник, столько времени прошло, – начал он, а я еще подумал, не у него ли Шалый ухватил это слово? – Да и трясли меня менты что твоего кота за шкирку. Точно скажу, когда с работы ушел, у нас тогда авария случилась, в четыре отпустили. Я с корешами немного поотмечал такую удачу, день-то нам полный запишут, а не сокращенный. После этого поехал на Магистральную. Прибыл после пяти, но наши даже по первой накатить не успели, точно скажу, сосед Гуся еще орать стал, мол, чего столик заняли, мы тут в домино играем. Да у Кацапа спросите, он передо мной прибыл. А что с Авдеем теперь будет?

– От вас зависит, – коротко ответил я, на что Борщов тут же выдал согласие слегка подкорректировать показания. Может, был и чуть пораньше, но не сильно уверен в этом. На что намекал, понятно, мужик дошлый, сразу учуял выгоду. Но я спросил Борщова о прежних встречах с полицией, отметив про себя, что теперь его показания как потенциального свидетеля обвинения пропадут.

– Да, сам не знаю, чего прицепились, – легко согласился он. – Поначалу, трясли всех подозрительных, особо кто сидел или потенциальных.

Я попросил пояснить эту фразу, Егор пожал плечами.

– Паскудная история, – спокойно ответил он, – но расскажу. Я раньше в детсаду работал, красил, рисовал, сад-огород разбивал, да и сейчас этим же занимаюсь на заводе. Застукали меня за тем, что я, дескать, за карапузами подглядываю. Но только у меня самого спиногрыз семи лет, на кой ляд мне других высматривать.

– А вы не высматривали.

– Смотрел, чего скрывать. За тем, чтоб они краской не заляпались. Я ж художник, а детей потом скипидаром отмывать. Но там правила будь здоров какие, детсад-то для непростых смертных, вот и выперли. В прошлом июле это было.

– Там тоже выпивали?

– Какое! – хмыкнул он. – В полной завязке творил два года. А как погнали, спасибо племяшу, пристроил на завод, он там большой начальник.

– А весной загребли за что?

Он скривился.

– Да ерунда вышла. По пьяной лавочке сболтнул своей подружке, что видел ту девчонку, она и настучала ментам. Неделю в кутузке продержали, потом сообразили, что шутка это. Шутка.

– Подружке? – переспросил я. – Не жене.

– А чего жена? Свое отслужила. Теперь только растить, кормить, обстирывать. За чем получше я к крале хожу. Другой, не такой тупой как прежняя дура. Да вы допивайте, я еще подолью.

Я поднялся, но стакан оставил в покое, от уже принятого желудок протестовал. Двинулся к Кацапову, благо тот уже прибыл с променада в магазин, но набраться еще не успел. Тоже жил на Магистральной, только на другом ее конце. А после него уже к Гусеву, да еще к тому соседу-доминошнику, интересно, был ли у него Кожинский или его люди?

Ивана даже просить не пришлось, едва узнал, зачем я прибыл, стал выкладывать как на духу. Как и Шалый, он жил довольно далеко от приятелей, но всегда прибывал по первому зову. А вот моего клиента иногда приходилось поджидать долго, собутыльники часто начинали без него. По тому судя, насколько складно Кацапов говорил, мне подумалось, этот текст он вызубрил еще на допросах в полиции. И отступать от затверженного не намерен, больше того, именно его теперь почитает абсолютной истиной. Внушение напополам с самовнушением, так это назовут психологи.

Скверно, конечно, но не факт, что Кацапов смог сейчас детально вспомнить те сутки, он и спустя неделю вряд ли привел бы подробности той попойки. Для него это всего лишь один из пустых, незапоминающихся дней, которыми вся жизнь забита.

Он и производил схожее впечатление, невыразительный мужичонка неопределенного возраста, я бы дал немногим за сорок, но по паспорту Кацапову недавно исполнилось тридцать три. Холостяк, пропойца, ищущий пристанище и старающийся обратить внимание на себя всех и каждого. Вот и для меня нашел слова и льстивую полуулыбку, стараясь, чтоб его речь звучала как можно более убедительно. Чувствовалось, подобное внимание Кацапову и в новинку и приятно. Прежде его допрашивали всего раз, но речь он подготовил так, как будто все время поджидал нового случая.

– Я как раз третьим пришел, Гусь и Авдей уже на месте были, то есть, около пяти подошли, как по мне, вряд ли позже. Но и раньше едва ли, они еще разогреться не успели. Вот Егорыча дожидались долгонько, он где-то в половине шестого объявился, зато довольный. Ну, мы сразу в гараж пошли. Приняли немного, пока его поджидали, и пошли.

Он в подробностях излагал все события того дня, видимо, после разговора с Кожинским припомнил еще подробности, да те майору не понадобились.

Толком ничего нового не вызнал. Поспрашивал насчет обыкновенных встреч, оказалось, они собираются в гараже по субботам, та пятница – исключение, тем более благоприятное, что на следующий день после нее тоже поддали.

Я не дослушал, стал собираться. Кацапов еще помялся у входа, дернул за рукав. Предложил на прощание помощь, вдруг еще что важное припомнит. Смотрел на меня при этом глазами преданного пса, очень надеясь, что я дам согласие на новый визит.

– Я ведь с той поры в завязке. И прежде немного пил, так, больше для видимости, но с той поры ни-ни. Чтоб все упомнить и не пропустить.

Попрощавшись, я стал спускаться по лестнице, лифт не работал. Только когда открывал входную дверь подъезда, услышал как щелкнул замок кацаповской квартиры.

Глава 6

С Гусевым мы договорились встретиться вечером, образовавшееся окно я планировал потратить на новый визит в лабораторию, определенно, надо мне там прописаться, а то только трачу или свои, как сейчас, или клиентские деньги; последние, понятно, значительно чаще. Нынче в голове свербела мысль: может, снова вкралась ошибка, может, лучшее оборудование не найдет следов ДНК девочки. И еще одна схожая по силе воздействия дума терзала: надо убедиться, что Шалый действительно виновен по всем статьям, и тогда с чистым сердцем пускать его дело на самотек, на мнение прокурора, на согласное с ним решение судьи.

Эксперт подъехал вместе со мной, удивительная точность, а ведь не сговаривались. Квятковский, первый помощник и ученик Турсунова, и такой же дока, при встрече мы обменялись понимающими взглядами. В ходатайстве я настоял на заборе пробы и у Шалого, чтоб исключить ошибку. В знакомую комнатку СИЗО привели обвиняемого.

Вид у него стал еще более жуткий: лицо приобрело изжелта-лиловый оттенок. Говорил он с заметным трудом, губы плохо слушались. На прибывших, включая меня, смотрел с опасением. Когда ему пояснили суть, немного успокоился, а после взятия пробы попросился на разговор.

Мы остались одни.

– Что, удастся отвести? – спросил он, едва хлопнула дверь.

– Но я понял, что вы эту игрушку первый раз видите, – подчеркнуто вежливо произнес я. – Лучше во всем удостовериться. Тем более, оборудование у судебных экспертов старое.

– Но я правда первый раз вижу, – Авдей буквально прошипел эти слова, кривясь от неприятных ощущений, слова давались ему с трудом. – Зачем она мне, руками проще. Это всё немцы, их извращенцы придумают…

Шалый закашлялся, нижняя губа у него начала кровоточить. Я отвел глаза. Помедлив, произнес:

– А по результатам анализа будем думать, как действовать дальше.

– Но если на ней следы той девчонки, тогда…

– Сперва посмотрим, что эксперт скажет.

– Ему можно верить?

– Нужно. Он в таких делах спец, – я вдруг заметил, что Шалый больше не решается называть меня на «ты», но и на «вы» пока не выходит. Что же, хоть один плюс.

– И долго ждать?

– До пяти дней. Мне как постоянному клиенту, сделают быстрее. В начале будущей недели увидим готовое.

– Только б не нашли, – мрачно произнес он. Вот странно, вроде без нажима, просто сказал, но я вдруг проникся этой фразой, посчитав ее идущей от самого сердца. Потому решил переменить тему и спросил его о содержании в карцере. Авдей рукой махнул.

– Лучше там, чем вот так снова, – он опять закашлялся, я попросил охрану привести врача. Разговор и без того короткий, подошел к концу, Шалого повели на осмотр.
<< 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 >>
На страницу:
6 из 11