Свои и чужие

– Да, Пал Борисыч! – сказал Петров в трубку. – Да, уже в Дреминске. Ждем. Где? На перекрестке Хармса и этого… – он прищурился на вывеску ближайшей пятиэтажки. – …Доджонсона… Ага, понял. Ждём!

Он убрал трубку в карман пальто.

– Слышь, Иванов? – сказал он. – А кто это, Доджонсон?

– Ну, здрасьте, – я покривился. – Это же тот парень, который «Алгебраический разбор Пятой книги Эвклида» написал. И эту ещё… «Элементарное руководство по теории детерминантов».

– А-а, Кэрролл что ли?

Я пожал плечами.

– Смотри-ка, Петров, – сказал я. – Он уже тут…

По улице, расплескивая по сторонам глубокие лужи, плыла на нас зализанная рыбина «БМВ», лоснящаяся гладкими чёрными плавниками.

Мы переглянулись, вытащили из карманов пальто жвачки и отправили в рот по паре подушечек.

«БМВ» бесшумно остановилась. Пал Борисыч вылез из неё с ноутбуком под мышкой, громко хлопнул дверью и тотчас заметал из глаз молнии, сокрушая стоящие окрест пятиэтажные домишки, обшарпанные заборы и столбы ЛЭП.

Мы с Петровым невольно затаили дыхание и попятились при виде такого поистине олимпийского могущества и силы.

– Ну что, раззявы?! – яростно спросил Пал Борисыч. – Упустили, да? Просерили ВФЖ?!

– Работаем по цели, – сказал я твёрдо.

– Сели на хвост ему, – подтвердил Петров.

– Не вижу результатов, – сказал Пал Борисыч, но белый огонь, кипевший в его глазах, чуть поугас. – Почему жвачки жуём?! Кофе с коньяком пили на работе? У-у-у, не терплю!

Мы послушно и смиренно смотрели на шефа, ожидая продолжения.

– Короче, так, – Пал Борисыч разложил на капоте «БМВ» ноутбук и вызвал на экран карту района, снятую со спутника. – Смотрите внимательно, вот здесь его упустили вы, вот здесь менты. Но один из них хотя б заметил его, чудом каким-то, хотя в дугу бухой был… Может, поэтому, кстати? Обмозговать! Так, смотрим дальше… Тут, значит, лесок, тут железка… А вот тут жила женщина, к которой, как мы подозреваем, он ехал.

– Пал Борисыч, чего же раньше не сказали, что есть ещё фигурант? – обиделся Петров.

Пал Борисыч поднял глаза и ожёг Петрова двумя ветвистыми молниями. Петров рассеялся.

– Слушай сюда, Иванов, – обратился шеф ко мне. – ВФЖ находится в стрессовом состоянии. Он взволнован, возможно, испуган. Ведёт себя непредсказуемо. Нам тут эксцессы не нужны, понял?

– Так точно.

– Значит, ваша задача подобраться к нему поближе, договориться по-хорошему. А если он будет артачиться, выделывать какие-нибудь фокусы – вызывайте артиллерию! Всё ясно?

– Ясно.

– А что за женщина? – возникая из небытия, поинтересовался Петров.

– Старушка одна. Когда он… – Пал Борисыч закатил глаза, издал губами тарахтящий звук и указал взглядом себе под ноги. – Когда он это самое… Она была первым контактёром. Ну, так и прижился у неё. Можно сказать, установил дружеские отношения. Через неё мы на него и вышли. Она стала письма писать, газеты там… Дорогая редакция… МГУ, Москва, товарищу Ломоносову… Когда мы начали проводить плановые мероприятия и он отбыл из Дреминска, то очень тосковал по ней.

– Так почему бы нам к ней не обратиться? – спросил Петров. – Напрямик, а?

В глазах Пал Борисыча зажёгся белый огонь, но тотчас погас.

– Она умерла, – сказал он. – Четыре дня назад, инфаркт. Возраст, ребята, страшное дело… Ему не стали говорить. А он почувствовал. Через четыре тыщи километров. И рванул сюда.

***

Как только Пал Борисыч укатил, чёрной рыбиной «БМВ» рассекая Дреминские лужи, мы с Петровым выплюнули жвачки и закурили.

– Я сейчас.

Я отошёл за кусты, огляделся по сторонам и ткнул кнопку на мобильнике.

– Але, Люсь?

– Петь?

– Люсь, ну ты как?

– Ну, я ничего, а ты как?

– Да тоже ничего. Я на рыбалке.

– Знаем мы твою рыбалку, – вздохнула в трубку Люся. – Может, наконец, майора дадут, а?

– Люсь! – напрягся я. – Я же просил, а? По телефону ни это самое! Да?

– Параноик.

– Люсь…

– Ну, чего?

– А скажи, чего я люблю, а?

– Ох.

– Ну, Люсь?

– Малдер, ты в порядке?! – спросила она взволнованно.

– Скалли, я в норме! – радостно отозвался я.

– Ох, чертяка… Скучаю.

– И я. Слушай, мне идти надо, я перезвоню…

– Ну, иди-иди.