Вы не подскажете дорогу к сердцу?

– Я хотел, чтобы ты одумался, – тихо ответил мальчик. – Я долго просил тебя об этом. Я берег тебя, защищал тебя и продолжал уговаривать. Я снова и снова выгораживал тебя, скрывая от Бога твои грехи. Я отводил от тебя беду и сызнова принимался умолять, убеждать. Но у меня ничего не получилось. И тогда я стал подавать тебе другие сигналы. Я стал наказывать тебя за каждый проступок. Как ты мог не услышать меня? Как ты мог так меня подвести?

– Тебя? Да кто ты такой после этого? Гаденыш! Щенок! Я ненавижу тебя! Я проклинаю тебя! Какая же ты мразь! Да я сейчас тебя просто уничтожу!

Превозмогая боль, О. О. из последних сил вытянул вперед обезображенную руку, пытаясь схватить мальчишку за шиворот. Но только загреб воздух: ангела-мучителя рядом уже не было.

Кто-то снова чиркнул в небе огромной зажигалкой, напоследок осветившей апокалиптический хаос стройплощадки. Кривляка-молния наглухо застегнула небосвод, и захлебнувшуюся в потоках воды землю окутала тьма. Гомерическим хохотом грянул заключительный аккорд грома. Дали занавес.

Бонусные мили

Не ветшай, моя нить.
Пригодится для рубища.
Мне б пора оценить
Не любимых, а любящих…

    Автора не могу вспомнить

Покупаю билет на самолет. Из окошка, как из иллюминатора, высовывается милая девушка.

– Хочу вас поздравить: вам полагаются бонусные мили.

– ?

– Они будут накапливаться на специальной карте клиента нашей авиакомпании, которую я вам сейчас оформлю.

– Неужели так много летаю?

– Да нет, я бы не сказала.

– А за что тогда? За какие такие заслуги? – улыбаюсь.

– За любовь. Вас любили или вас любят. В нашей авиакомпании теперь новая система: тем, кого любят, причитается премия.

– Интересное дело! Спасибо, конечно, получать подарки всегда приятно. Только, простите… – Я даже несколько растерялся.

– У вас какой-то вопрос?

– А… как ваша авиакомпания узнаёт, кого любят, а кого нет?

– Новейшая компьютерная программа. Технология, основанная на обработке огромного количества персональных данных, получаемых из многочисленных источников. Наше ноу-хау.

– Ну, хорошо, – меня продолжало распирать любопытство. – Допустим, вы всё про всех знаете, хотя вопрос, надо сказать, касается частной жизни и даже… – Я пытался подыскать нужные слова. – Я хотел сказать, не только отношений, но и внутреннего состояния. Любишь или не любишь, любит или не любит – это ведь так…

– Неоднозначно? – помогла девушка в иллюминаторе. Ей, в отличие от меня, похоже, всё было предельно ясно.

– Именно! А кому сколько бонусных миль начисляется?

– Кого больше любят, у того и больше бонусов.

– Фантастика какая-то! – не унимался я. – А вам-то, вашей авиакомпании это зачем надо?

– Меняем мир к лучшему. И заодно повышаем качественный состав наших пассажиров.

* * *

Ехал домой с билетом на самолет и новой бонусной карточкой, а сам всё думал – что это за новая система такая? Мысли в голове путались. Недоумение сменялось то радостью, то тревогой. Вдруг это какой-то «лохотрон»? Или просто розыгрыш? Но на каждом витке работы мысли возвращалась радость. В какой-то момент она безраздельно овладела мной. Теперь я думал только про любовь…

Узенькая комната, во всю комнату – кровать. Полумрак. Мы самые близкие друг для друга люди. Ты утешаешь. Ты подпеваешь. Ты скажешь. Ты ляжешь. Ты укроешь. Ты настроишь. Ты услышишь. И нет тебя ближе. Ты будишь. Ты шутишь. Да, конечно, это любовь, что это может быть еще?

Другой дом, и ты – другая. Ты дышишь. Ты пишешь. Ты провожаешь. Ты всё это продолжаешь. Я был горяч, я был незрел, а ты – не по годам мудра. Я не с тобой, я постарел, но ты желаешь мне добра. И это, видимо, тоже любовь.

Простенькая гостиница. Какая-то другая планета, на которой живешь ты. Ты ожидаешь. Ты оживаешь. Ты зажигаешь. Ты заряжаешь. Я говорю. Я себя корю. Я себя дарю. Боготворю. Ты сокрушаешься. Ты соглашаешься. Ты смеешься. Ты сдаешься. Ты просыпаешься. Ты прикасаешься. Ты улыбаешься. Ты удивляешься. Что же это такое, если не счастье?

Необжитая квартира. Свежий ремонт. Повсюду громоздятся торосы коробок. Какие-то вещи, гладильная доска. Ты гладишь. Ты плачешь. Ты варишь. Ты веришь. Ты ворчишь. Ты молчишь. Ты ворожишь. Ты дорожишь. То ревешь, то зовешь. То терзаешь, то спасаешь. То колдуешь, то лютуешь. То на газ жмешь, то века ждешь. То со мной рвешь, то лишь мной живешь…

Вечер в дорогом ресторане. Ты сияешь. Ты пленяешь. Ты приглашаешь. Меня окружаешь. Меня разрушаешь. Меня возвышаешь и низвергаешь тут же. Ты голову кружишь, одним лишь взглядом обезоружишь. Ты любишь, дружишь. Но это уже не ты.

Летняя дача. Пришли друзья. Ты вяжешь. Что скажешь? Конечно, ты всех уважишь. Всех очаруешь. Ты ведь тепло даруешь! Ты вертишься. Не сердишься. Гостей принимаешь. На стол накрываешь. Ты верный товарищ. Пристроишь. Накормишь. Сама покорность. Ты – моя гордость. Или это опять не ты?

Наш старый дом, нас приехали навестить взрослые дети. А я смотрю на тебя и не верю, что это ты. Ты подметаешь. Ты напеваешь. Ты понимаешь. Ты обнимаешь. «Ты такая сейчас хорошая, я хочу тебя знать такою…»

Большой особняк с потрескивающим камином. Кто ты? Ты танцуешь. Ты ликуешь. Ты воркуешь. Ты целуешь. Я уйду – ты тоскуешь. Скажи, за что мне эта радость?

Залитая солнцем спальня. Ты ходишь. Ты холишь. Ты хочешь, чтобы я вставал. А я сплю. Я люблю. Я хочу спать и знать, что всё это будет со мной опять. А ты опять шутишь. Опять меня будишь. И я точно знаю: ты – будешь!

* * *

Годы пронеслись в многочисленных делах и заботах. Перемещаясь в пространстве по воздуху, я по инерции предъявлял свою необычную бонусную карту, но долгое время не удосуживался заглянуть за ее пластиковый фасад. Каково же было мое удивление, когда в один прекрасный день я случайно обнаружил, что призовых километров за прошедший период заметно прибавилось, но на перелеты они не списывались. Просто лежали там аккуратненько, заботливо аккумулировались, терпеливо накапливались, ожидая своей очереди. Своего часа.

И тут я задумался: а чего, собственно, ждет администратор этой странной карты с бонусными милями в награду за любовь? И в какой путь он меня готовит? К какому это путешествию мне понадобятся дополнительные резервы? Куда и когда мне предстоит отправиться? Загадочная, прямо скажу, история. Но с годами я, кажется, начал ее понимать.

И чур не халтурить!

Я не обязан Вас любить. Больше того: Вы можете даже быть мне неприятны. Но Вы – часть моей жизни, моей личной истории. Вы были в моем прошлом, вошли туда, пусть даже мимолетно, случайно, хотя бы мельком прошмыгнули. Перебежали через дорогу, по которой я брел, проживая свою жизнь. Где-то невзначай пересеклись со мной, перебросились парой ничего не значащих фраз, по воле провидения сидели за одним столом, ехали в одном купе, смотрели один спектакль… Но Вы всё равно – уже свидетель. Даже нет – соучастник моей биографии.

Вы ничего не делали или делали что-то, о чем мне не хотелось бы вспоминать, но стали персонажем моей кинохроники, моим невольным соавтором. Друг, сделавший подлость, девушка, сказавшая мне «нет», сослуживец, оказавшийся гадом, начальник-самодур, попортивший мне немало крови… Зачем вы мне, вы, тени из прошлого? Вы, люди, которых я уже никогда – и, пожалуй, слава Богу – никогда больше не увижу? А память, мерзкая брюзга, будто нарочно, будто назло всё выводит на экран подсознания ваши образы, всё прокручивает в моем мозгу связанные с вами эпизоды. Куда от вас деваться? Что с вами делать? Выставить вон?

Нет, выходит, что вы мне необходимы. С вашей помощью я подтверждаю самому себе правдивость того, что случилось со мной. Реминисценциями о вас, как говорят ученые дядьки, легитимирую сам себя: раз там был этот хмырь, значит и я, запомнивший его, тоже там был, значит, это всё правда. Да и как по-другому докажешь, что прошедшее – это не вымысел, а реальность, просто исчезнувшая?

Есть в этих дневных кошмарах и некая сатисфакция. Я прошел через вас, не сломался и пошел дальше. И вот я здесь, в отличие от некоторых.

А уж если вы попали в копилку моих ненаписанных мемуаров как дорогая вещица или милый сердцу артефакт, забились в заповедный уголок памяти как объект любования или источник положительных эмоций, тогда берегитесь! Драгоценности должны работать на своего хозяина – радовать глаз, украшать, согревать, скрашивать одиночество, вызывать светлые ассоциации, навевать приятные мысли о былом. Я буду вас беспокоить, использовать, эксплуатировать. Буду вытаскивать вас на свет Божий, заставлять ишачить на меня, требовать, чтобы вы, когда-то ставшие виновником моего счастья, снова и снова вырабатывали для меня энергию, обеспечивали свет, давали тепло.

А то что же это получается? Сыграли роль в моей жизни и, надо признать, изрядно деформировали ее, искривили траекторию моего движения, спутали заданный ход событий, забрались, понимаете ли, в душу, а теперь хотите втихаря оттуда слинять? Ну уж нет, дудки! Вспоминайтесь мне, будьте так любезны! И чур не халтурить! Любишь, как говорится, кататься, люби и саночки возить.

А шашлыки в доисторические времена были?

Они сидели возле огня, уже прилично выпившие, но не настолько, чтобы нести всякую чушь. Наоборот, оба находились в том удивительном блаженном состоянии, когда хочется и можется говорить нечто сокровенное. Когда так и тянет безответственно философствовать, бесконтрольно разглагольствовать, беспечно рассуждать о высоком и вечном. В такие минуты любому кажется, что стоит лишь открыть рот, как из него сами собой начнут изрекаться истины.