Что никому не нужен луч.
И синие воздушные моря,
Лазурный небесный карниз
Вдруг стали близко:
На землю скинув якоря,
Они пали вниз.
Обелиском
Возвышается одинокий дуб,
Купающийся в солнечном душе.
Он стар уже, чёрств он и груб,
Но знает он: жизнь смерти лучше.
И живёт он, грубея, черствея,
Но купаясь в дожде иль лучах,
Чтобы, вспомнив о нём, ветер веял:
"Да, он жил, когда гнил, когда чах!"
Небосвод уже розовеет:
Догорает небесный очаг.
Уплывая, с надеждою молвит он: "Чай,
Кого-нибудь ещё да согрею"
Постепенно темнеет всё разом,
Заползает в щель человек,
Не поведя своим глазом
На закат, как не вёл на рассвет.
Всё колеблется чёрную жижей,
Вдруг капнувшей на киноплёнку.
Во тьме лежат крыши,
Небо чуть дышит –
Потёмки.
Они всё видят и всё слышат
1
Рассвет.
И солнца луч, пробивши неба пелену,
Низвергся наземь, вгрызшись в слой бетона.
Картонный мир разорван был. Клочки,
Что крылья ангела, опав, коснулись пола.
Раздался рокот, словно львиный рык,
Гремя из пасти чёрного от тучек неба,
Проник во всё живое, как иголка в вену,
И каждый лист, и каждый лепесток поник.
2
Поднялся столп большой, как башня Вавилона,
И сотни стоп пошли к тому по пашне обгоревшей.
Народ столпился у зиявшей крупной бреши,
Ведущей вглубь земного лона.
3
Глубокая широкая воронка –
Дыра в форме луча
В груди планеты,
Которую заполнить может только
Поток людских речей,