И заколоты блудной звездой.
Да! Такой предо мной Ты предстала:
До краев распростёртая даль,
Буераки, ухабы, увалы,
Света лунного мёртвый хрусталь.
Распустившая ливни волнами!
Перед взором моим расстели
Самобранную скатерть обманов
И несметных печалей твоих.
Но Ты смотришь и странно, и дико.
Ночи грубый кирзОвый сапог,
Словно вызревшую землянику,
Топчет, давит рассвет о порог!
Тусклый свет расползается струпьями…
Дай мне знак! Снизойди! Не молчи!
Я хочу распроветренным утром
Смерть с позором во лжи уличить!
В небесах грозовых, окаянных,
Где полёг облаков бурелом,
Я увидел парящего ангела
С ястребиным, раскосым крылом.
20 апреля 2012
я один. безымянное поле…
Я один. Безымянное поле.
Тишина обступила меня.
Ночь, усталою бабой, в подоле
Полумесяц внесла, как дитя.
Облаками его спеленала,
Убаюкала песней простой,
Заколола края покрывала
Заблудившейся в небе звездой.
И так грустно она напевала,
Что расколотое пополам
Утро виснет на грани обвала,
Там, где в небо вколочен вулкан.
И в любви моей пригоршня грусти.
Отчего? Я не ведаю сам…
В безраздельном, глухом захолустье
Я внимаю Твоим голосам:
Не свиязь ли мелькнул в диком небе,
В озерцо зыбкий свист обронив?
Не всплеснула руками ли верба,
Все людские грехи замолив?
Знаю, верую: всю, без остатка,
Безымянную душу свою
Я упрятал бы ночью украдкой
На изломе реки в полынью.
Эту вербу с горбатой спиною
Страстно, истово, что было б сил
Я б водой с отражённой звездою