Морская ведьма. Взять на абордаж!

«Морская дева» тенью скользила по водной глади вдоль изрезанных скалами и бухточками берегов острова, погасив все сигнальные огни. За штурвалом стояли двое мужчин. Точнее, один, крепко удерживая рулевое колесо, зорко всматривался в ночную темень, в которой лишь слабо светились пенные шапки волн, а второй, скрестив руки на груди, прислонился к фальшборту. Тишину нарушали только шум прибоя и поскрипывание снастей.

– Здесь полно укромных бухт, и остров в стороне от торговых путей, – вполголоса произнёс тот, кто сейчас вёл судно. – И подходы трудные, рифы везде.

– Проведёшь, Ник? – так же негромко спросил второй.

– Обижаешь, капитан, – блеснул белозубой улыбкой первый помощник, Николя Гертен, и чуть-чуть повернул штурвал. – Я хоть раз тебя подвёл, Ал?

Капитан «Морской девы» усмехнулся и покачал головой. Ник, больше известный как Умник, обладал удивительной памятью и в самом деле не нуждался в картах, безошибочно запоминая с первого раза те места, в которых бывал. Вместе со всеми особенностями и опасностями. Ален Дюфрен не уставал благодарить удачу, пославшую ему как-то Ника в одной из таверн в Ловаре, столице пиратского острова Иньяса.

– Тут нас точно не найдут, на острове всего один монастырь и рыбацкая деревня, – заговорил дальше Ник, осторожно ведя шхуну между острыми зубьями скал. – Можно отсидеться пару дней, а потом к Иньясе.

– Хорошо бы, – пробормотал Ал под нос.

Добычу они в этот раз взяли знатную, к дорогим пряностям прилагались сундучки с серебром – торговое судно везло сырьё из серебряной шахты одного из многочисленных островов. Теперь осталось только довезти всё добро до родного порта и там разделить прибыль. А поскольку обиженный торговец наверняка в ближайшем порту уже нажаловался властям, по морю сейчас для шхуны опасно передвигаться. Ален не был сторонником жёстких мер и лишних убийств, и крайне редко топил суда, сдавшиеся его команде добровольно. Пусть иногда и в ущерб себе, но Морской Лис верил в свою удачу, и она его не подводила.

Между тем, «Морская дева» медленно приближалась к изогнутой бухте, прикрытой с одной стороны утёсом, ловко обходя видимые и невидимые зубы рифа. Спустя почти час шхуна преодолела сложный фарватер и зашла в бухту, скрываясь в густой тени утёса – с моря её теперь невозможно было заметить. Над палубой пронёсся единый шумный вздох, но больше команда никак не выразила облегчение и радость: Ален вышколил всех на совесть, и матросы знали, когда уместно оглашать воздух воплями, а когда стоит и промолчать.

– Бросаем якорь, утром осмотримся, – скомандовал Дюфрен и легко сбежал по ступенькам с мостика на палубу. – Спустить шлюпку! – чуть громче произнёс он, собираясь ненадолго прогуляться на берег.

Хотелось немного тишины и уединения, послушать море и побыть одному. Последние дни выдались сложные, и Алу требовался отдых не меньше, чем остальным.

– Там много пещер, – заметил Ник с мостика. – Не забреди, а то заблудишься без света.

– Угу, – кивнул Ален, не оборачиваясь.

Вскоре капитан уже плыл к широкой полосе пляжа под темнеющим впереди обрывом. Сказать, насколько он отвесный, сейчас, ночью, не представлялось возможным. Но если Николя говорил о пещерах, значит, камни мягкие, скорее всего, известняк, и наверх есть проход. Это радовало, в деревне можно будет пополнить запасы еды хоть немного. Ну а отсюда до Иньясы плыть дня четыре при благоприятной погоде, и по пути можно заскочить в пару укромных мест, где спокойно торговали с пиратами потихоньку от местных властей. Серебро на дороге не валяется, и деньги уравнивают всех. А то и золото перепадало от особо щедрых. Но его ценили и берегли, поскольку оно не добывалось ни на одном из островов, и монеты появлялись только благодаря добытым старинным кладам.

Ален добрался до берега, вытащил лодку и огляделся. Светлая полоса пляжа, тёмная громада скалы, казавшейся в темноте отвесной, и раскинувшееся над головой звёздное небо. И тишина, нарушаемая лишь тихим плеском волн. Морской Лис медленно улыбнулся, прикрыв глаза и вдохнув терпкий воздух, засунул руки в карманы и направился вдоль берега. Глаза уже привыкли к темноте, да и над горизонтом вставала ущербная луна, так что можно было различить изрезанные ветрами и морем каменные стены над головой. А впереди, там, где бухта закруглялась, и откуда выдавался вперёд утёс, зоркий взгляд Ала разглядел очертания прохода. Привыкший к осторожности и к тому, что чутьё его никогда не подводило, капитан направился в ту сторону, проверить, что там, и убедиться, что опасность им не грозит. Вдруг с той стороны тоже укромная бухта, и там кто-то прячется…

Проход оказался узкой расселиной, наверху соединявшейся мостом с основной частью острова. Ален прошёл по ней и вышел в ещё одну уединённую бухту, оказавшуюся пустой. Почти. Морской Лис замер, затаив дыхание и порадовавшись, что на нём тёмная одежда, делавшая его незаметным в густой тени скалы. Его взгляд не отрывался от выходившей из моря изящной женской фигурки, совершенно обнажённой, и Ален задышал чаще, звучно сглотнув. У него две долгих недели не было женщины, и сейчас тело отозвалось, встрепенулось, инстинкты настойчиво тянули к этой незнакомке, не выглядевшей чужой в ночном пейзаже. Тёмные волосы облепили фигурку, частично скрывая, и словно в ответ на молчаливую просьбу Алена, девушка собрала их и выжала, чуть наклонившись и дойдя до мелководья. Сердце морского волка забилось тяжело и с перебоями, а в паху стало отчётливо тесно. Она была хороша, очень, на его соскучившийся по женским прелестям взгляд. Словно русалка внезапно обрела вместо хвоста ноги и решила порезвиться на берегу. Или морской дух обрёл соблазнительную плоть. И когда незнакомка неторопливо направилась прямо к каменной стене, так и не заметив притаившегося наблюдателя, Ален, мягко и практически бесшумно ступая по песку, двинулся за ней, стараясь слиться с изрезанной скалой.

А девушка вдруг исчезла, словно растворилась в тёмной громаде обрыва. Морской Лис ускорил шаг, буквально скользя, как тень, в душе зашевелилось беспокойство – а ну, как незнакомка ему привиделась? И в самом деле, она не настоящая, а всего лишь видение, призрак, игра воображения? Однако, когда его рука, выставленная вперёд, встретила пустоту, а не влажный, шершавый камень, Ален неслышно выдохнул от облегчения: пещера. В ней и скрылась незнакомка. Капитан Дюфрен медленно улыбнулся, его глаза заблестели предвкушением. Наверняка какая-нибудь непуганая селяночка забрела ночью, вот он и воспользуется. Уговаривать женщин Ал умел прекрасно… Затаив дыхание, он бесшумно скользнул в тёмный зев пещеры, сразу увидев незнакомку.

Стены слабо мерцали, покрытые какими-то морскими растениями, и этого было достаточно. Она стояла спиной, держа в руках длинный кусок ткани и собираясь вытираться. Капельки воды посверкивали на светлой коже, как драгоценные камни, тёмная масса мокрых волос прикрывала спину до самой поясницы, и взгляд Алена остановился на упругих на вид ягодицах, к которым немедленно захотелось прикоснуться, проверить, на самом ли деле они такие. «Она наверняка замёрзла, вода бодрящая, да и ветер…» – пронеслась в голове Морского Лиса одинокая мысль. А потом он шагнул вперёд, чувствуя, как под ногами пружинит мягкая растительность пещеры, и не сводя взгляда со стройной фигурки. Неслышно приблизился, и чуткое ухо уловило тихое мурлыканье: девушка что-то напевала под нос, неторопливо вытирая руки холстиной. Чистый голосок вплетался в шум волн, и у Лиса вдруг перехватило дыхание от странных эмоций, всколыхнувшихся в груди. Снова на несколько мгновений посетило ощущение нереальности, ровно до тех пор, пока его ладони не легли на узкие плечи, прохладные и немного влажные. Девушка оказалась вполне реальной, несмотря на все его смутные опасения.

Издав скорее удивлённый, чем испуганный возглас, она резко обернулась, выронив ткань и попытавшись прикрыться руками. Ноздрей Алена коснулся аромат морской воды, смешанный с тонким, еле уловимым запахом самой девушки. Свежим, чуть сладким, с вкусной пряной ноткой на самой грани восприятия. Чувства Лиса вдруг странно обострились рядом с этой девушкой, а едва их взгляды встретились… Капитан Дюфрен никогда не считал себя романтиком, у него было множество женщин, в том числе и утончённых красавиц-аристократок. И ни одна из них не заставляла его сердце биться чаще, чем обычно – разве только в минуты страстных свиданий. У Морского Лиса была единственная любовь, море, и лишь оно волновало его сильнее, чем призывные улыбки красоток и звон монет. Только вот сейчас, взглянув в тёмные омуты глаз незнакомки, Ален застыл, заворожённый, ощутив странное смятение. Они походили на ночное море, безбрежное и бездонное, загадочно мерцавшее в густой полутьме пещеры, и капитан почувствовал, что тонет в них.

– Кто ты? – тихо спросил он, его ладони медленно скользнули по плечам девушки на спину, привлекая ближе.

– Сэм, – так же тихо ответила она, не делая попыток высвободиться или отвернуться, и также пристально глядя на Алена.

– Сэм, – эхом повторил Морской Лис, словно пробуя на вкус, перекатывая на языке, а потом медленно наклонился и коснулся мягких, податливых губ, хранивших солоноватый привкус моря.

Она совсем не умела целоваться, с удивлением понял через несколько мгновений Ален. Лишь послушно приоткрыла рот, когда капитан чуть усилил напор, проникая внутрь, но не торопилась отвечать, замерев в его объятиях и всё так же держа руки перед собой. Пальцы Алена начали тихонько поглаживать поясницу, а язык ласкал маленький ротик, изучая и поддразнивая, и капитан сам не понял, в какой момент сам увлёкся процессом так, что закружилась голова. Особенно, когда Сэм тихо вздохнула, расслабилась и неуверенно подалась вперёд, неумело попытавшись ответить на поцелуй. Морской Лис никак не ожидал, что внутри заревёт настоящий шторм, сорвёт все якоря и накроет шквалом эмоций. Думать стало невозможно, остались одни желания, подчинившие себе и тело, и разум, требовавшие сделать эту ночную незнакомку своей прямо сейчас, здесь.

Не отрываясь от доверчиво приоткрытого ротика, Ален опустился на холстину, кое-как расстелив её на полу пещеры и потянув Сэм за собой. Её дыхание тоже стало частым, и когда ладонь мужчины накрыла мягкий холмик груди, Дюфрен ощутил, как быстро колотится сердце девушки. Она не сопротивлялась и тогда, когда пальцы Ала начали легонько поглаживать вершинку, лишь чуть выгнулась навстречу, судорожно вздохнув и стиснув его плечи. Морской Лис не помнил, когда в последний раз женщина рождала в его душе такую бурю. Хотелось поскорее раздвинуть стройные ноги и проникнуть наконец в жаркое лоно, и при одной только мысли об этом пах скручивала болезненная судорога, отдававшаяся аж в пояснице. И вместе с тем, Ален не хотел торопиться, желая доставить ей как можно больше удовольствия, наравне с собственным. Может, всё дело в том, как искренне Сэм отзывалась на прикосновения? Как вздрагивала, прижимаясь к нему и обнимая крепче?

Губы Алена переместились сначала на изящный изгиб шеи, покрывая неторопливыми поцелуями, а руки спустились на тонкую талию, постепенно скользя всё ниже. Капитан с упоением пробовал на вкус уже тёплую кожу, собирал солёные капли, подбираясь к тугим бутонам сосков. Наконец его рот накрыл такую желанную цель, мягко втянул, и короткий, тихий стон музыкой прозвучал в ушах. Ален чуть не сорвался, сам дрожа от избытка ощущений, в глазах потемнело, а сердце едва не выскочило через уши. Тонкие пальчики стащили с его головы платок и вцепились в волосы, Сэм снова выгнулась, согнув ногу, и ещё один тягучий, низкий стон огласил своды пещеры.

Время замерло, растворилось в нараставшем шуме прибоя – или это кровь шумела в ушах Алена? Он изучал податливое тело губами и пальцами, не оставляя без внимания ни одного потаённого уголка. Они снова целовались, упоённо, страстно, Лис припадал к осмелевшему ротику, упиваясь её запахом, вкусом. Он пьянил, как крепкое вино, и капитан не мог напиться, окунувшись в жаркую страсть, захватившую с головой. В какой момент на нём не оказалось рубашки, Ален не понял, и уже пальчики Сэм скользили по его обнажённой груди и спине, нетерпеливо изучая, поглаживая. И когда его горячая ладонь провела по мягкому животику вниз, девушка послушно отвела ногу, открывая самое сокровенное. От прикосновения к нежному местечку Сэм судорожно вздохнула, вцепившись ноготками в плечи Алена, напряглась и задрожала, широко распахнув невидящие глаза. Лис хрипло выдохнул, медленно проникнув дальше, поймал губами тихий возглас, перешедший в стон, едва его палец безошибочно нашёл чувствительную точку. Мир сузился до этой пещеры, этой девочки, неведомо как оказавшейся ночью в бухте, до сладких поцелуев. Вскоре последняя одежда осталась в стороне, и Ален на мгновение замер, прижав ладони Сэм к ткани и снова утонув в бездонных глазах, где медленно кружились звёзды. А потом, приникнув к приоткрытым, припухшим губам, одним плавным, сильным движением наконец оказался в жаркой, желанной глубине, умирая от ликования.

Сэм глухо вскрикнула, крепко обняв Алена за шею, а он застыл, пытаясь осознать ошеломляющую истину: он первый. Вот почему она не умела целоваться, и вот откуда искренность. О, Морская дева, девственница! Морской Лис до сих пор никогда не связывался с невинными, не желая себе лишних проблем, но сейчас… Мгновения замешательства прошли, и откуда-то из глубины души поднимался восторг и чисто мужская гордость. Ален снова начал двигаться, куда осторожнее и мягче, и поцелуй тоже вышел нежнее. Сэм сначала напряглась, но к тихой радости Лиса не попыталась отстраниться или вырваться – да он бы никуда её не пустил сейчас, от нестерпимого желания твердокаменный член аж болел.

– Сейчас… Полегче станет… – хрипло выдохнул всё же Ал, на несколько мгновений оторвавшись от губ Сэм.

Она лишь тихо всхлипнула, уткнулась ему в шею и… плавно подалась вперёд, подхватывая древний, как сама жизнь, ритм. Ноготки царапнули спину Алена, и он почувствовал, как мышцы девушки сжались, мягко пропуская его дальше. Темноволосая голова Сэм откинулась, и он вновь утонул в тёмных омутах, в которых кружились звёзды. Капитан целовал податливые губы, сжимал послушное тело, слушал стоны, становившиеся громче с каждым его новым выпадом, и пьянел от восторга сильнее и сильнее. Чёрт знает, почему эта случайно встреченная девушка с необычным именем вызвала у него такую бурю эмоций, сейчас Алену не до того было. И никто из них не заметил, что творилось снаружи пещеры…

А там Природа затихла, море стало гладким, как зеркало, и небо затянули тучи. Сильный порыв ветра поднял рябь, а потом погнал волны к берегу, срывая пену с гребешков. В небе бесшумно засверкали зарницы, подсвечивая собравшиеся облака, и казалось, это Природа волнуется вместе с двумя, что предавались страсти в пещере, ничего не замечая вокруг. Движения Алена становились резче, дыхание участилось, напряжение внутри нарастало с каждым мигом. Сэм зажмурилась и выгнулась, её стоны переросли в тихие вскрики, нежная кожа покрылась бисеринками пота. Девушка дрожала и прижималась к Лису крепче, цепляясь за плечи и всхлипывая, полностью погрузившись в переживания. Ален же погружался в омут наслаждения всё глубже, чувствуя, что она тонет вместе с ним, растворялся в нём, стремительно приближаясь к разрядке. Его хриплый рык совпал с её криком, заметавшимся эхом под сводами пещеры, и он ещё успел повернуться, чтобы не придавить девушку, когда она обессиленно обмякла в его руках, часто дыша. Накатила блаженная расслабленность, и Лис поймал себя на том, что улыбается, и совсем не хочется разжимать объятия. Давно ему не было так хорошо с женщиной. В голове медленно прояснялось, хотя кровь в ушах ещё шумела, и сердце никак не успокаивалось.

Капитан пошевелился, чуть отстранив по-прежнему безвольную случайную любовницу, заглянул в её запрокинутое лицо с закрытыми глазами.

– Сэм? – тихонько позвал, пытаясь собрать мысли в кучу и решить, как себя вести. – Сэми?

Она не отвечала. Лишь из приоткрытого рта вырывалось тихое дыхание. Брови Лиса поползли вверх, потом он недоумённо нахмурился. Всмотрелся внимательнее и выругался про себя: девушка была без сознания. В груди ёкнуло, Ален аккуратно положил Сэм на холст, слегка растерявшись. Эйфория почти прошла, капитан озадаченно почесал в затылке. Оставить её здесь? Дождаться, пока придёт в себя? А дальше что? Отнести в деревню? Но он понятия не имеет, как далеко поселение, и где тут вообще проход наверх. И вдруг, придя в себя, она закатит истерику? Ведь он застал ночную купальщицу врасплох, воспользовавшись ситуацией и неопытностью девушки.

– Зар-раза, – пробормотал он, поудобнее устроив Сэм и поднявшись, огляделся и нашёл её платье.

Да уж, прогулялся. Прикрыв её, Ален быстро собрал свою одежду, оделся сам и снова глянул на Сэм. Она не шевелилась, всё так же пребывая в беспамятстве. Чувствуя себя всё неуютнее с каждым мгновением, Морской Лис пригладил волосы, завязал косынку и последний раз покосился на случайную любовницу. Надо уходить. Внутри от этой простой мысли почему-то кольнуло, но Ален железной рукой отмёл нелепые переживания. Сколько у него бывало таких приключений, не счесть. Ну и что, что Сэм оказалась девицей. По крайней мере, ей будет, что вспомнить, когда придёт в себя, удовольствие она получила не меньшее, чем он. Тихонько хмыкнув, Ален развернулся и быстро вышел из пещеры, запретив себе оглядываться.

Волны всё так же с тихим шорохом накатывались на берег, на небе медленно плыли обрывки облаков. Капитан замер на мгновение, вдохнул полной грудью – почудилось, в терпком, морском воздухе неуловимо витает сладковатый аромат Сэм. Ален быстрым шагом направился к проходу в скале, испытывая настоятельное желание оказаться как можно дальше от пещеры и нечаянного приключения. Его чутьё морского волка беспокойно дёргало носом, на смену недавнему волшебству пришла настороженность. Чего точно не хотел капитан Дюфрен, так это последствий ночной прогулки и встречи с Сэм. А они могли быть, если он не уберётся отсюда как можно скорее. Морской Лис вернулся в лодку и взялся за вёсла, упорно отгоняя обрывки воспоминаний, лезшие в голову. О мягких губах и податливом теле. О жарких поцелуях и тихих стонах. О глазах, бездонных омутах со звёздами. Тряхнув головой, Ален выругался уже вслух и быстрее заработал вёслами, возвращаясь на «Морскую деву».

– Как прогулка? – встретил его Ник, облокотившись на фальшборт. – Я видел там какие-то зарницы в небе…

– Выберем другое место, – перебил Ален, не глядя на друга. – Ты говорил, здесь достаточно укромных бухт.

– М-мда, – протянул Умник, покосившись на капитана. – Там что-то случилось? Что ты видел, Ал? – осторожно попытался уточнить он.

Тот не ответил, сумрачно глянув на первого помощника, и направился к мостику.

– Вставай за штурвал, Ник, – бросил на ходу Ален. – Уходим отсюда.

Николя знал, если Лис не хочет говорить, бесполезно пытаться его расспрашивать, только нарвёшься на раздражённый рык и ругательства. Дюфрен обладал поистине непрошибаемым упрямством, и иногда это было очень некстати. Проглотив язвительное замечание, Умник молча направился за капитаном, выполнять распоряжение. В другое место, так в другое место. Следующая бухта находилась недалеко отсюда, и помощь команды не понадобится – шхуна шла со спущенными парусами, могущими только помешать во время прохода через опасные скалы вдоль побережья.

Пока Ник выводил «Морскую деву» из бухты, Ален стоял у борта, крепко сжимая перила, и смотрел на удалявшийся берег. Его не покидало странное ощущение, что это приключение в пещере ещё аукнется ему, причём скоро.

– Утром возьмём пресную воду, еды и идём на Иньясу, – он обернулся и посмотрел на Николя. – Не будем задерживаться. Здесь слишком близко Эльхидис, а у тамошнего короля достаточно кораблей, чтобы осложнить нам жизнь, – скупо пояснил он.

– Как скажешь, кэп, – Умник наклонил голову, зорко всматриваясь в ночное море.

На этом разговор стих. «Морская дева» бесшумно скользила по волнам, унося Дюфрена всё дальше от пещеры и странной девушки Сэм, любительницы ночных купаний.

Симона медленно открыла глаза, прислушиваясь к себе. Ощущения были странными: тело приятно ломило, хотя между ног немножко побаливало. Губы припухли от поцелуев, а сердце всё ещё учащённо билось.

– Что это было, сожри меня акула? – пробормотала она, поморщившись, и выпрямилась, держась за голову.

В пещере Сэм осталась одна. Ни следа странного мужчины, внезапно появившегося здесь, в этом уединённом месте, куда Симона любила бегать по вечерам и ночам, чтобы без помех вдоволь накупаться и налюбоваться закатами. А сегодня и вовсе был особенный день: ей исполнилось девятнадцать. Наверное, поэтому она не стала отталкивать незнакомца, когда он обнял её. Никаких подарков не предвиделось, и почему бы не получить хотя бы один самой? Её первая ночь с мужчиной, пусть не на шёлковых простынях, усыпанных розами, а здесь, на берегу моря, на маленьком безымянном островке посреди волн. Симона задумчиво улыбнулась, поднявшись и обтёршись холстом. Замечательная ночь, что ни говори. Пусть Сэм даже не знала его имени, и кто он такой вообще – кто-то из деревенских? Матрос с проплывавшего мимо корабля, завернувшего к берегу по своим нуждам? А может… пират? Это останется её маленькой тайной. Симону особо не интересовала личность мужчины, так даже лучше. Замуж точно не отдадут, если отец вдруг вспомнит о существовании внебрачной дочери.

А может, его корабль всё ещё стоит в соседней бухте? И она сумеет уговорить забрать её? Воодушевлённая, Симона быстро надела платье, затянула шнуровку по бокам и подхватила холст, выбежав из пещеры. В теле ощущалась лёгкость и вместе с тем наполняла бодрость, хотелось куда-то идти, что-то делать, не сидеть на месте. И уж тем более не возвращаться в сырую и холодную, унылую келью, которую ей выделили в качестве жилья. Она даже готова согласиться на любые условия, стать временной любовницей этого мужчины, если он захочет… Но покинуть скучный остров, где Сэм уже не знала, куда себя девать и чем занять. Вот уж удружил папочка, чтоб ему там икалось в своём дворце! Сердито фыркнув, Симона поджала губы и вздёрнула подбородок. Раз ему наплевать на судьбу внебрачной дочери, то она сама будет теперь решать, как жить дальше.