Единственная

На лице гвардейца отразилось точно такое же раздражение, как и на моем собственном. Мы двинулись в разные стороны.

Когда ровно через двадцать минут появился другой гвардеец с известием, что мы можем подняться обратно, Сильвия не выказала ни намека на раскаяние.

Это происшествие так вывело меня из себя, что я не стала дожидаться остальных. Взбежав по лестнице, я выбралась где-то на первом этаже и поспешила к себе в комнату. Туфли я по-прежнему держала в руках. Моих горничных нигде не было видно, но на постели я обнаружила серебряный поднос, на котором лежало письмо.

Я сразу же узнала почерк Мэй и, торопливо разорвав конверт, принялась жадно читать.

Амес,

мы с тобой теперь тетушки! Малышка Астра – настоящее чудо. Жаль, ты не можешь познакомиться с ней лично, но мы все понимаем, что сейчас ты должна быть во дворце. Думаешь, нам удастся повидаться на Рождество? Осталось уже не так долго! Ну все, мне нужно помогать Кенне с Джеймсом. Какая же малышка все-таки хорошенькая, просто сил никаких нет! Посылаю тебе фотографию. Мы все тебя любим!

    Мэй

Я вытащила из конверта глянцевый снимок. На нем была запечатлена вся наша семья в полном составе, за исключением меня и Коты. Джеймс, муж Кенны, сиял, стоя рядом с женой и крохотной дочкой. Кенна сидела в постели с розовым свертком на руках; лицо у нее было счастливое и усталое одновременно. Мама с папой лучились гордостью, а восторгу Мэй с Джерадом не было предела. Кота, разумеется, не пришел бы. Какая ему в том была выгода? А вот я должна была там присутствовать.

Но не присутствовала.

Потому что торчала во дворце. И порой сама задавалась вопросом, что я здесь делаю. Максон по-прежнему не отходил от Крисс, и это несмотря на все, что ему пришлось вынести ради того, чтобы меня не исключили. Непрекращающиеся набеги повстанцев подтачивали ощущение безопасности извне, а ледяная холодность короля подрывала мою уверенность изнутри. Где-то поблизости постоянно маячил Аспен – тайна, которую я обязана была хранить. И никакой возможности скрыться от камер, похищающих мгновения нашей жизни на потребу публике. Я чувствовала себя так, словно меня обложили со всех сторон, а все, что было для меня важно в прошлой жизни, проходило мимо.

Я проглотила злые слезы. Сколько можно плакать?!

Вместо этого я погрузилась в размышления. Единственным способом все исправить было довести Отбор до конца.

Хотя я порой по-прежнему сомневалась в том, что хочу быть принцессой, сомнений в том, что я хочу принадлежать Максону, у меня не было. Если я хочу, чтобы это когда-нибудь произошло, нельзя сидеть сложа руки и ждать у моря погоды. Мне вспомнился мой последний разговор с королем, и я принялась расхаживать по комнате туда-сюда в ожидании служанок.

Я с трудом дышала, так что никакая еда сейчас все равно не полезла бы в горло. Да и бог с ней. Мне необходимо было упрочить свои позиции, причем сделать это следовало в самые короткие сроки. Если верить королю, другие девушки уже предпринимали попытки сблизиться с Максоном – в физическом смысле, – а я, по его словам, обладала слишком невзрачной внешностью, чтобы тягаться с ними в этом плане. Мои отношения с Максоном и без того были достаточно запутанными, а теперь еще к этому добавилась необходимость восстанавливать доверие. И я не знала, стоит задавать ему вопросы или нет. И хотя я была совершенно уверена в том, что он не зашел настолько далеко с другими девушками, меня все равно мучили сомнения. Я никогда не пыталась обольстить Максона сознательно – практически все наши с ним интимные моменты случались спонтанно, – но мне оставалось лишь надеяться, что, если я сделаю это нарочно, до него дойдет, что я интересуюсь им не меньше остальных.

Я собралась с духом, вскинула подбородок и твердой походкой вошла в обеденный зал. Я намеренно припозднилась на минуту или две в надежде, что все уже рассядутся. В этом отношении мои расчеты вполне оправдались. А вот произведенный эффект превзошел все ожидания.

Я присела в реверансе, выставив ногу так, что разрез разъехался, почти целиком открыв взглядам бедро. На мне было темно-красное платье, оставлявшее обнаженными плечи и практически всю спину. Похоже, моим горничным пришлось прибегнуть к магии, чтобы заставить его держаться на мне. Распрямившись, я устремила обжигающий взгляд на Максона, который, как я успела заметить, перестал жевать. Кто-то уронил вилку.

Опустив глаза, я прошествовала на свое место и села на стул рядом с Крисс.

– Америка, ты в своем уме? – прошептала та.

Я покосилась на нее и изобразила непонимание:

– Ты о чем?

Она отложила нож и вилку, и мы посмотрели друг на друга.

– Ты выглядишь вульгарно.

– Ревнуешь? Ревнуй молча.

Видимо, я попала в точку, потому что она слегка покраснела и уткнулась в тарелку. Я принялась ковырять свою еду, хотя едва ли была в состоянии что-либо проглотить. Когда передо мной поставили десерт, я решила, что пора прекратить демонстративно не замечать Максона. Как я и надеялась, он буквально поедал меня взглядом. Его пальцы немедленно коснулись мочки уха – наш условный знак! – и я чинно повторила его жест. Украдкой посмотрев на короля Кларксона, я с трудом удержалась от улыбки. Моя маленькая выходка явно вызвала у него раздражение, но формально придраться было не к чему.

Под каким-то предлогом я вышла из-за стола первой, дав Максону возможность полюбоваться моей голой спиной, и поспешила к себе. Оказавшись в своей комнате, я торопливо расстегнула молнию на платье и наконец обрела возможность дышать.

– Ну, как все прошло? – бросилась ко мне Мэри.

– Он был сражен наповал. И все остальные тоже.

Люси взвизгнула от восторга, а Энн поспешила на помощь Мэри.

– Мы будем придерживать платье, а вы просто идите вперед, – распорядилась она. Я подчинилась. – Он придет вечером?

– Да. Не знаю точно когда, но он определенно здесь будет.

Кое-как я пристроилась на краешке кровати, придерживая на животе расстегнутое платье, чтобы не свалилось.

Энн сочувственно посмотрела на меня:

– Придется вам еще несколько часиков потерпеть. Но я уверена, ваши страдания окупятся сторицей.

Я улыбнулась, пытаясь сделать вид, что мне ничуть не больно. Я сказала горничным, что хочу привлечь внимание Максона. Но упоминать о том, что, если удача будет на моей стороне, это самое платье очень скоро окажется на полу, не стала.

– Нам посидеть с вами, пока он не появится? – с энтузиазмом предложила Люси.

– Не надо. Только помогите застегнуть эту штуку обратно. Мне нужно кое-что обдумать, – ответила я и встала с кровати, чтобы они могли мне помочь.

Мэри взялась за молнию:

– Втяните живот, мисс.

Я повиновалась, и когда платье вновь туго обхватило меня, на ум мне пришло сравнение с солдатом, готовящимся к бою. Броня другая, но идея та же.

Сегодня вечером мне предстояло взять кое-кого в плен.

Глава 2

Я распахнула ведущие на балкон двери и впустила в комнату свежий воздух. Хотя на дворе стоял декабрь, легкий ветерок приятно щекотал кожу. Нас теперь совсем перестали выпускать за пределы дворца без охраны, так что приходилось довольствоваться этим.

Я поспешно обошла комнату, зажгла везде свечи и попыталась создать романтическую обстановку. Тут в дверь постучали, и я задула спичку, бросилась на кровать, схватила первую попавшуюся под руку книжку и торопливо расправила складки платья. «Ну разумеется, Максон, я всегда так выгляжу, когда читаю».

– Войдите, – произнесла я едва слышно.

На пороге появился Максон, и я грациозно подняла голову. Принц обвел взглядом погруженную в полумрак комнату, и в его глазах промелькнуло изумление. Наконец он обратил внимание на меня, лежащую в соблазнительной позе на постели.

– А, это ты. – Я захлопнула книгу и поднялась ему навстречу.

Он прикрыл за собой дверь и подошел ближе, не сводя с меня глаз:

– Я хотел тебе сказать, что сегодня ты просто фантастически выглядишь.

Я перекинула волосы через плечо:

– Ты про платье? Вот, завалялось где-то в углу шкафа.