Скрещенные кости

В конце коридора колыхнулась тень. Кейн вжался спиной в стену, не шевелясь, когда разносимый эхом звук шагов стал приближаться. Шаги становились все ближе и ближе, пока не замерли, и не послышался стук в дверь. Кейн медленно наклонил голову вперед, выглянув из-за плеча статуи Талоны.

Перед деревянной дверью стоял Громила Джарнис. Его бледная лысая голова поблескивала в свете луны будто мрамор. Дверь со скрипом открылась, и в коридор хлынул свет, осветив Джарниса по пояс.

При виде предателя Кейн коснулся грубого шрама на груди. В холодную погоду, когда кожа натягивалась от озноба, шрам все еще болел. В тот день Кейн не почувствовал, как топор вонзился ему в грудь. Он оцепенел от ужаса, решив, что удар был смертельным и его кровь, вытекающая жизненной силой, окрасит палубу корабля. Боль пришла через пару дней после дуэли. Это был ад, полный проклятий.

Затем в дверях появился Роув. Он жестом пригласил Джарниса войти, выглянул в коридор, взглянул налево и направо и закрыл дверь.

Проклятье.

Из коридора он не мог их услышать. А попытаться подслушать через дверь было слишком рискованно. Потом его взгляд упал на окно и карниз по ту сторону колеблющихся занавесок.

Так тихо, как только было возможно, он вышел из своего укрытия в тени и прокрался к окну. Уперся в раму руками и ступил на карниз, тщательно следя, куда ставит ноги. Вытолкнув в окно свое тело, Кейн прижался к каменной стене дворца, все еще сжимая рукой раму изнутри так сильно, что ему казалось, кости в пальцах дали трещину. На высоте ветер хлестал еще безжалостнее, рвал одежду Кейна, развевал черные волосы, бросая их в лицо так, что они облепили его будто маска. Кейн пожалел, что ради праздника не убрал их в узел.

Музыка празднования так и манила его, умоляя взглянуть вниз и тут же задохнуться от страха и внезапного осознания того, что он стоит на карнизе снаружи проклятого дворца. Говоря начистоту, это сводило его с ума. Одно неверное движение означало бы раннюю смерть и целую неделю отмывания двора от крови.

Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, прежде чем скользнуть ногами дальше по уступу. Живот был прижат к стене, а пальцы искали, за что бы ухватиться, но не находили. Еще немного, и Кейну удалось вцепиться в золотую статую морского змея, извивавшуюся в желобе, проделанном в гладкой кремовой кладке.

Он вытянул голову и увидел следующее открытое окно по другую сторону от змея. Проскользнув в пространство между статуей и стеной, придвинулся ближе и навострил уши. Сердце в груди бешено колотилось.

А потом раздались их голоса.

– Он явился? – пророкотал низкий голос Джарниса.

Роув шикнул на него.

– Тише, – сказал он тихо. – Нет, не явился.

– Я же говорил, что так и будет. Он слишком любит женщин, чтобы убивать их.

– Но золото парнишка любит не меньше. Если бы он пришел сегодня, то заключил бы отличную сделку.

Кто-то зашевелился, ударив обо что-то стулом. Голос Роува был таким тихим, что Кейн почти не слышал его слов.

– С Кейном или без него, Штормы должны умереть. К началу Испытаний Наследник не должен оставаться в живых. Когда я отправлюсь в Порт Барлоу, мне нужно, чтобы ты заявил мои права на Испытаниях. Знаешь дорогу до Перекрестия Костей?

Приглушенные мужские голоса слились воедино, а сознание Кейна изо всех сил пыталось остаться на плаву в охватившем его водовороте секретов. Он оттолкнулся от стены, ветер все так же трепал волосы, а пришедшее понимание того, что он только что услышал, мешало сосредоточиться на захвате змея.

Наследник. Наследник был. Штормы живы. Каким-то образом потомки первого Короля Костей, Капитана Шторма, все еще живы. На протяжении многих лет на рынках Балтессы до него доходили слухи о девочке, унесенной из дворца во мраке ночи, но тогда он и представить не мог, что это не просто слухи.

Испытания незаконны. Королева Костей уже существует.

Если бы наследница знала, кто она такая, если бы она заявила о своих правах на трон до начала Испытаний, его мечты о победе потеряли бы любой смысл – она легко забрала бы у него Костяную Корону только благодаря крови, текущей у нее в венах.

Его надежды и мечтания испарились. Без малейшего труда. Впрочем, с новыми знаниями, он мог либо распрощаться с честолюбивыми стремлениями, либо позволить Роуву довести начатое до конца. Чего он точно не мог делать, так это просто сидеть и ждать.

Глава 6

Цилла

Сарва

Середина Красновея

Цилла не сомневалась, что в трущобах Сарвы есть своя красота. Ветхие здания, дороги – сплошная грязь вместо грунта, и казалось, что над островом навечно зависла дождевая туча. Но за Коралловым мостом все было совсем иначе, Равана сияла. Белоснежные дома состоятельных жителей всегда искрились под дождем, будто насмешка старшего, более привилегированного брата, над Сарвой. И пока Равана сияла бриллиантом в солнечных лучах, Сарва являла собой тайное сокровище.

Направляясь к таверне на углу, шлепая ботинками по лужам, Цилла разглядывала прилавки открытого рынка, раскинувшегося вдоль улицы. Она уже купила новые, ручной работы, колокольчики на окно в свою каюту у одного продавца и ящик керамики – у другого. А одного только запаха пряной свинины было достаточно, чтобы она согласилась отдать все свое золото за одну маленькую тарелку.

Главным отличием этого рынка от рынков Инцендии были люди, встречавшиеся на улицах. Цилла миновала ненормально высокого мужчину с татуировками, которые обвили его руки так, что те казались полосатыми. Затем была женщина с гладко выбритой головой и пробками, вставленными в проколотые мочки ушей, они растянулись почти до плеч. Было несколько женщин, носивших юбки как инцендианки, но были и другие, предпочитавшие юбкам брюки, подобно Цилле и другим Девам, а также встречались мужчины в париках и юбках.

Сарва давала Цилле возможность чувствовать себя свободной, поэтому команда задержалась на заливаемом дождем острове на пару недель, вместо того чтобы рвануть на Перекрестие, едва пришло послание от Локхарта. Вскоре, когда она устанет и будет истекать кровью, проходя Испытания, она захочет вернуться сюда.

Цилла вошла в таверну, сняла промокший плащ и направилась к пустующему столику у стены. Она повесила плащ на спинку свободного стула и махнула одной из барменш, которая раньше уже обслуживала ее. Цилла наблюдала за дверью, ожидая прихода Роды и Нары, но еще до того, как они явились, ей подали невысокий бокал с ромом. Цилла сделала большой глоток, позволяя теплу течь вниз по горлу, будто это тепло могло залечить все раны внутри нее.

Она была не из тех, кто лжет себе, – у нее были свои демоны, с которыми предстояло столкнуться лицом к лицу, но она встретится с ними, когда будет готова. Было бы глупо притворяться, что ее жизнь лишена разных трудностей. Не было смысла покрывать тайной каждый ее темный уголок, делать вид, будто их не существовало. Но, быть может, ром прояснил бы все сложности на одно короткое мгновение.

Циллу замутило. Она снова сглотнула, пытаясь избавиться от привкуса во рту, и одним пальцем отодвинула стакан. Жидкая отвага ей больше не по вкусу. После той ночи с Флинном.

– Ты не слишком юна, чтобы пить, девочка? – прошептал чей-то голос рядом с ее ухом. Она всегда выбирала именно эту таверну, чтобы избежать пьяных недоумков. Будь она мальчиком, мужчина и не подумал бы задавать вопросы.

– Поворачивай отсюда и вали, – сказала Цилла, не глядя в сторону говорившего. Тревога пробежала мурашками по ее спине. Он стоял слева, на той проклятой стороне, которая оставалась слепой зоной для нее. Окажись он справа, она могла бы прикинуть его размер по отбрасываемой тени.

Мужчина усмехнулся.

– Я не повинуюсь приказам маленьких девочек. Почему бы тебе не пробежаться до дома к мамочке?

Он вдруг оказался слишком близко, голос проникал ей прямо в ухо, а смрад окутывал. Цилла развернулась к нему лицом. Кровь бурлила в ее жилах не только потому, что он перешел границу, но еще и из-за того, что она подпустила его слишком близко, ничего не заметив. К тому же, разговор зашел о матери.

Он был именно таким, каким она представляла – сальным, лысеющим, без зубов. Наглая ухмылка исчезла, когда она посмотрела ему в глаза. Цилла убедилась, что он внимательно наблюдает за ней, и тогда со знанием дела вытащила из ножен один из припрятанных клинков, приставив острие к его животу.

– Попробуй еще раз меня оскорбить, я выпотрошу тебя как свинью, от пупка до носа. – Клинок обратился в перо, которым она легко провела по его груди. – Это будет довольно просто.

Ее голос звучал так ровно, что даже она сама поверила в свою ложь.

Кадык мужчины дернулся, когда он попятился прочь.

– Мудрое решение, – сказала Цилла, кивнув. – Впрочем, мои гончие расстроятся, что сегодня вечером останутся без ужина.

Кровь отхлынула от лица мужчины, когда он отхлебнул эля из своей кружки. Не сводя глаз с Циллы, он поставил пустую кружку на стол и, спотыкаясь, направился к двери.

По полу скрипнул табурет, Цилла переключила свое внимание на звук. Нара села за стол, ее дымчатые глаза с любопытством наблюдали за Циллой. Шелковистые черные волосы ниспадали каскадом на плечо.

– Когда это ты купила собак? – спросила Нара, приподняв бровь.

– А я не купила, – ответила Цилла, пряча клинок в кожаные ножны за спиной. – Где близнецы?

– Серафина нашла торговца, который продает какие-то специальные взрыватели для их самодельных дымовух. – Нара сделала большой глоток эля и заправила волосы за ухо. – Розалина гостит в Раване, у того симпатичного богатого мальчишки, которому принадлежат все торговые корабли в восточном доке.

Цилла улыбнулась тому, какими разными были близнецы, почти такими же разными, как она и Рода.