Дух танцует дерзко

– Успешным людям свойственно презирать религиозность, как удел слабаков. Но чем таким незыблемым подкреплено это презрение? Отсутствие Бога хотя бы не доказано, – бубнила Нея, раздосадовано ковыряясь в салате.

– Ой, что толку это обсуждать? Сто лет об этом спорят, и до сих пор ничего не доказано, – задрав подбородок чуть больше обычного, Даша нервно крутила головой в поисках официанта.

– Может, признание доказательств – это вопрос свободы воли и личного выбора? Кому нужна любовь по принуждению? От нее ничего хорошего ни любящему, ни возлюбленному, – не сдавалась Нея, – это же себя не уважать, если не сметь рассчитывать на другое, – но Даша уже доставала из лакированной сумочки Chanel кредитную карточку, давая понять собеседнице, что больше не намерена слушать ее бредни.

* * *

– Не нужно верить нам на слово, проверяйте! – говорили учителя.

– Это честный призыв, полный здравого смысла, – убеждала себя Нея, нарезая круги по квартире после лекций. – Какова альтернатива? Обесценить, не исследуя? Мне 35. Когда буду разбираться, если не сейчас? Чем аргументировать свой отказ? Прелестями самообмана? Бравадой тех, кому обманываться одиноко и страшно? Потом с них, что ль, за все спрашивать?

Ким шагала за Неей по пятам, и вдвоем они были похожи на митингующих.

Чтобы перевести дух, Нея брала кошку на руки и усаживалась на диван. Пообнимавшись, начинала допрашивать себя заново. То вслух, то молча. Когда принимала душ и завтракала. Вечерами в офисе и по дороге домой. Каждую свободную минуту наедине.

Она пробиралась на ощупь. Не к маяку, а в направлении его луча, устремленного во мглу неизвестности. Мгла поглощала свет, но гонимая разочарованием, Нея робко предавалась сокрытому.

Собрала все иконки, статуэтки богов и другие атрибуты разных религий, которыми обзавелась по рекомендациям или настроению, и соорудила на полке в шкафу домашний алтарь. Училась кланяться перед ним и не хихикать. Когда читала молитвы и мантры, поначалу ерзала или впадала в дрему. Привыкала держать спину прямо и слушать собственный речитатив, не отвлекаясь.

Через пару месяцев в конце практики стала ощущать прилив энергии откуда-то с небес. От этого текли слезы. Порой вверх. Потому что в поклоне Нея упиралась головой в пол, и слезы скатывались на лоб. Это было в диковинку и веселило. Нея следила, как далеко проползет слезинка, и радовалась, если той хватало сил добраться до паркета.

В иные дни слезы вытягивали из груди заскорузлую боль. Она повисала на ресницах, как черная мясистая виноградина, и срывалась вниз с безмолвным грохотом.

Но чаще слезы щедро выливались на щеки, задерживались в ложбинке на шее, соединялись в ручеек и стекали по телу, словно испарина расплавленных печалей и стыда.

Высыхая, они проявляли в сознании Неи древние печати:

«Глаза видят прошлое, дорога перемен внутри».

«Любовь – это дар проживать жизнь, как подарок».

«Бог любит меня».

«Я неуязвима».

* * *

Первые неуклюжие шаги привели Нею к заключению, что религиозность не опасна. Не означает бесхарактерность, скудоумие и не обязывает нищенствовать.

Но даже спустя полгода ей так и не удалось избавиться от сомнений в существовании Бога. Нелегко было поверить в реальность того, что нельзя увидеть, к чему нельзя прикоснуться.

Сомнения угнетали. Молодые ростки искренности давила набирающая обороты механичность повторения молитв. Мотивация глохла в многоголосии и крикливости вездесущих прагматиков и скептиков. Надвигался очередной приступ уныния, и Нея попросила Бога явить какое-нибудь чудо. Она понимала наивность этой просьбы, но воображение соблазняло радужной картиной:

– Случись чудо, больше не придется выуживать по крупицам доводы в пользу существования Бога. Ведь что может быть убедительнее чуда?!

Увы, и на радость скептикам, чудо явиться не спешило.

Глава 15. Изящная закономерность

В середине осени Нея спохватилась, что заканчивается годовой абонемент в фитнес-клуб. Достать шестьдесят тысяч на продление было неоткуда. Она испугалась, что потеряла контроль над жизнью. И чуть не поддалась панике, когда днем позже потеряла и клубную карточку. Обратившись за новой, на всякий случай уточнила у администратора число, до которого действует абонемент? Администратор уткнулся в компьютер, повозился и назвал дату.

– Сентябрь следующего года, я правильно вас поняла?

– Да, вы же недавно продлили, – без тени сомнения подтвердил он.

– Угу, поняла, спасибо, – Нея опустила ошалелые глаза, чтобы не вызвать подозрение, и ушла.

На следующий день позвонила в клуб с намерением попасть на другого сотрудника и снова услышала, что договор действует еще год.

Нея перетрусила, подумав, что ее внезапная рассеянность – не сезонный сход снега с крыши, а капитальный сход самой крыши.

Она терзала мозги, хватаясь за нестыковки:

«Если даже предположить, что погружаясь в глубины духовного самопознания, можно незаметно лишиться разума и не помнить, как подписывал договор… второй экземпляр договора тоже потерять… то шестьдесят тысяч бесследно исчезнуть не могли! Заботливый банк воздвиг бы им в телефоне компактное надгробие с подробностями о времени и причине их кончины. Иначе что же получается, я заметала следы, чтобы подстроить убедительность собственного безумия?»

Нея взяла себя в руки, залезла в личный кабинет, проверила все списания со счета, зависла минут на десять и просияла:

– Господи, так это же оно!

Соскочила с кресла и начала ходить по комнате.

– Я же сама просила. И ведь как изящно! Не потеряй я карточку, я бы просто перестала ходить в зал, пока не скопила бы денег на продление. Понимаешь, Ким?

В глазах Ким читалось, что для полной ясности ей не хватает всего лишь пары уточнений и Нея продолжила:

– Но что я делаю в итоге? Оказывается, мне проще поверить в свое сумасшествие, чем в чудо. А все почему? Потому что уму придется поступиться гордостью и первенством, ведь с Богом, творящим чудеса, ему состязаться бессмысленно. Выгоднее отправить меня в психушку и подождать, когда одумаюсь.

Озадаченная, Нея села на диван и откинулась на его выпуклую, ворсистую спинку.

Она вспомнила и прониклась предостережением учителей о том, что «ум – хороший слуга и плохой хозяин». И вдогонку разглядела подноготную скептицизма Даши и подобных ей прагматиков, которые, обесценивая Богопочитание, в лучшем случае ссылаются на жизненный опыт и науку, а в худшем – оскорбляют религиозного оппонента, чтобы вместе с ним низвергнуть свой страх радикальных заблуждений по поводу устройства мироздания. Ведь незнание себя и мира означает слабую способность выжить.

– Ой, да это же простое совпадение! – воскликнула Даша, выслушав историю с абонементом.

Потом молчала, натужно смеялась и добавила:

– Ты вообще сама-то понимаешь, что говоришь? При чем тут духовное развитие?

– Даша, я понимаю. Я прочла недавно, что способность влиять на реальность мистическим образом – это естественный навык человека с более развитым уровнем сознания. Проще говоря – эволюция. Эпизод с автопродлением абонемента может быть закономерным следствием пока не ясных причин и условий, а не случайным совпадением. Например, древние люди сочли бы космический корабль сверхъестественным явлением или даже Богом. Первопроходцев в науке, чьи открытия теперь доказаны, считали безумцами или жгли на костре. Разве теперь мы не называем скептиков тех времен ригидными невеждами, а их аргументы – отсталыми предрассудками?

Нея училась отличать проясняющий скептицизм от оголтелого. Одни скептики – исследовали, другие – спешно обесценивали и отвергали.

Она посчитала, что для пользы и успеха своих изысканий разумнее будет общаться с исследователями, и решила формировать новый круг общения в среде духовных практиков. В ответ реальность представила на обозрение очередное чудесное совпадение.

Глава 16. Союзники

Прежде Нея не интересовалась, что стоит за выбором Игоря – одного из акционеров – стать вегетарианцем. Его привередливость в еде казалась вычурной и раздражала. Но когда сама отказалась от мяса, решила расспросить Игоря о мотивах и обомлела.

Оказалось, он давно был лично знаком с учителем, лекции которого нынче слушала Нея, и несколько лет практиковал в традиции Кришнаизма, вместе со своей женой. Она, в свою очередь, четыре года до знакомства с Игорем работала с учителем, хорошо знала его с житейской стороны, считала бессребреником и мистиком, в чем Игорь позже не раз убедился.