Гибель: Война. Умереть, чтобы убивать

– Генерал Лестер, поставки оружия и вооружения производятся без перебоя?

– Сэр, нашу армию пытаются перевооружить модернизированными штурмовыми винтовками «М-шестнадцать stel». Они снаряжены разрывными боеприпасами, чтобы при выстреле наносить обширный ущерб головному мозгу живых мертвецов. Но перед нами стоят теперь совершенно другие цели. Мы не перестали воевать против обычных людей, и использование таких боеприпасов вызвало волну негодования среди миротворцев. Они считают, что такое оружие негуманно, так как при попадании человеку наносятся страшные ранения, и от этого он испытывает невероятные мучения. Также были случаи разрывов патронов в ствольной коробке оружия, что выводило из строя стрелка. На данном этапе наши предприятия все же стараются перевооружить солдат, так как никто не исключает возможности ведения боевых действий против мертвецов после победы над Южноамериканской коалицией и Объединенными силами Европы. Но из-за утраты транспортного командования процесс поставок вооружения сильно затянулся. К тому же наша экономика переживает не лучшие времена из-за начавшейся войны и вспышки z-эпидемии.

– Что же, не самые приятные новости на сегодняшний день. Но тем не менее еще не время сдаваться. По приказу нашего правительства экономика страны с этого дня будет работать на военные цели и сохранение порядка внутри страны. К сожалению, финансирование научных организаций значительно сократилось, это же касается и многих других сфер политической и общественной жизни.

– Сэр, – заговорил Гарольд, – это очень рискованный шаг – сокращать финансирование организаций, которые заняты устранением z-эпидемии. Если они не будут получать достаточно денежных средств, то процесс создания лекарства или вакцины замедлится надолго. Три недели понадобилось для того, чтобы многие страны Южной Америки подверглись заражению.

– Мистер Эдиктон, за последние две недели научные организации не добились ни одного результата. Я уже и не говорю о том, что последнее соглашение, принятое на заседании ООН, на котором, кстати, вы присутствовали, перестало действовать в свете последних событий военного характера. Из этих договоренностей вышли все страны Западной и Центральной Европы. Если не отразить возможную угрозу с их стороны, то уже некому будет разрабатывать ваши чудо-таблетки. Вам ясен ход моих мыслей, генерал Эдиктон?

Гарольд сильно удивился, когда его назвали генералом. Обдумывая у себя в мыслях последние события прошедшего дня, он понял, к чему была такая спешка, почему были приняты именно такие решения на закрытом совещании и каких последствий может ждать мир из-за нависшей угрозы глобального масштаба. Z-эпидемия начала диктовать свои правила. Хаос и беспорядок она принесла в каждый уголок нашей необъятной планеты. Мировое сообщество пошатнулось, экономика стран стала разваливаться. Паника заставила людей бежать с многих территорий, что и вызвало мировой кризис. Отчаянные люди с Южноамериканского материка жаждут отмщения за свои семьи, родные края, многочисленных погибших. Страх заставляет людей совершать безумные и необдуманные поступки. Гарольд уже вовсю ушел в свои мысли и не слышал ничего, что происходило вокруг. Неожиданно он пришел в себя оттого, что высокопоставленные генералы стали собирать свои документы в кейсы и потихоньку выходить из зала совещания.

Эдгар Райан подошел к Гарольду, чтобы немного привести его в чувство:

– Мистер Эдиктон, я прекрасно понимаю, что вы сейчас испытываете. Все охвачены страхом из-за нашествия мертвецов, но есть правители, которые хотят воспользоваться этой сложной ситуацией. Мы не можем допустить, чтобы нашу страну и наш народ поставили на колени перед всем миром и сделали крайними во всех бедах. Я знаю, о чем вы думаете, мистер Эдиктон.

– И о чем же? Наверное, о том, что опять верхи лоббируют исключительно собственные интересы? Вместо того чтобы объединиться, мы начинаем убивать друг друга. Правительство совершенно не в курсе, что обычные люди сейчас испытывают. Эпидемия, экономический кризис, надвигающаяся война, страх перед ужасным будущим угнетают всех вокруг, а мы хотим, чтобы все граждане дружно взяли и начали воевать. Эдгар, вы никогда не поймете этого, вы еще не были на их месте.

– Мистер Эдиктон, я не хочу вам рассказывать, почему я оказался сейчас здесь, но я сейчас далеко не последний человек, которому не все равно. Приказ на использование в Чикаго химического оружия отдал именно я. Во время эвакуации там еще находилась моя семья, любимая жена и такой долгожданный мой первый малыш, которому не было даже года. Я так и не обнаружил их в списках беженцев. Бывает, что надо принимать тяжелые решения, даже если они нам кажутся неправильными.

Когда Эдгар закончил говорить, он еще долго смотрел в глаза Гарольда, но все же ему не удалось удержать горькие слезы, которые стали потихоньку выступать. Эдгар понял, что вот-вот он начнет плакать, поэтому резко отвернулся от Гарольда, взял свою сумку с документами и поспешил выйти из зала. Гарольд почувствовал себя виноватым. Какой бы перед нами человек ни стоял и кем бы он нам ни казался, мы никогда не будем знать, кто он на самом деле, что пережил и что чувствует, какая боль поселилась в его сердце и как он с ней борется. Гарольд не стал задерживаться в зале и с тяжелым сердцем направился к выходу. Из здания его все так же проводили охранники, вокруг в кабинетах царила суета, которая даже не утихала. Люди не прекращали бегать с бумагами в руках, телефонные звонки раздавались со всех сторон, кто-то уже не выдерживал и начинал нервно ругаться. Гарольда опять проводили до служебного автомобиля, на котором его повезли домой. Дорога была заполнена автомобилями, и бесконечные пробки затрудняли проезд. Образования спецслужб разгоняли на улицах большие скопления людей, вызванные вчерашними событиями. Дело нередко доходило до прямых столкновений. Гарольду надоело за всем этим наблюдать, поэтому он закрыл глаза и погрузился в свои мысли. Он старался думать о хорошем во время поездки, но только одна мысль приносила ему покой, и это была мысль об Анне. Гарольд понимал, что она жена Джейсона, что он в свое время наделал много ошибок, о которых сожалеет и которые до сих пор хочет исправить, но все же ему было приятно думать об этой женщине. Тем более что семья Уэлдов жила у него дома, и Гарольд каждый день видел ту, с кем ему не суждено быть вместе, но от которой до сих пор колотится сердце в бешеном ритме. С такими приятными мыслями Гарольд не заметил, как его довезли до дому. Он поблагодарил водителя и вышел из автомобиля, тихонько закрыв дверь. Водитель опустил стекло и предупредил его, что теперь он будет каждое утро за ним заезжать в целях безопасности, и попросил, чтобы Гарольд не садился в незнакомые автомобили, даже если водители будут предлагать довезти его до работы. Гарольд внимательно выслушал своего нового водителя и попрощался с ним крепким рукопожатием. Потом автомобиль развернулся и уехал, а Гарольд пошел домой. Зайдя в него, он тут же почувствовал аппетитный запах готовящегося обеда. Гарольд разулся и тихо пошел на кухню. Там Анна уже вовсю занималась готовкой еды. Она решила порадовать домашних отбивной с итальянской пастой. Гарольд долго молча стоял и смотрел, как Анна суетится на кухне, чтобы успеть приготовить обед, и ничего не замечает вокруг. Но вдруг, словно что-то почувствовав, она резко повернулась и заметила тайного наблюдателя.

– Гарольд?! – немного испуганно сказала Анна. – Ты больше не подкрадывайся так тихо.

– Извини, я не хотел тебя пугать, просто… загляделся… – неуверенно ответил Гарольд, будто специально что-то недоговаривая.

– Тебя обратно в больницу не повезли?

– Нет, довезли сразу домой.

– Как ты себя чувствуешь? О чем вообще думает твое начальство?! – возмущенно задавала риторические вопросы Анна. – Давай я хоть сама посмотрю твое больное плечо.

Гарольд не стал сопротивляться, а лишь аккуратно снял рубашку и оголил свою огнестрельную рану. Из-за действия лекарств плечо болело не очень сильно, но неприятные ощущения уже начинали беспокоить. Анна нежно, чтобы Гарольду не было больно, сняла повязку. По красным контурам раны было видно, что она еще очень свежая, и неаккуратным движением можно было спровоцировать кровотечение. Анна внимательно осмотрела плечо и пошла за аптечкой, чтобы обработать рану. Гарольд наблюдал за действиями любимой женщины и не мог отвести от нее свой взгляд. Идиллию прервал вошедший в дом Дэвид, который в последнее время был не в духе. После событий в Чикаго он целую неделю провел на карантине, в специальном изоляторе. Не стоит говорить о том, что у него было достаточно много времени, чтобы обдумать все произошедшее. Он лишился своей прежней жизни, лишился своего лучшего и единственного друга Моргана. И Дэвид погрузился в затяжную депрессию. После карантина Гарольд взял его к себе на работу, естественно, нелегально. Теперь он являлся личным телохранителем Кэйтли. Каждый день он возил девушку до нового места учебы и назад домой и по возможности был рядом с ней, чтобы не произошло ничего плохого. В последнее время Дэвид перестал за собой следить. Ходил вечно небритый, часто по вечерам выпивал в одиночестве, носил неопрятную одежду. Жил он на втором этаже большого гаража, где внизу стоял автомобиль, на котором он все время ездил с Кэйтли. Окружавшие Дэвида люди говорили, что ему пора взять себя в руки, но он не хотел никого слушать, так как ему было все равно. Джейсон однажды даже сильно поругался с ним, так как парень сел за руль пьяным и хотел уже ехать за его дочерью. Они тогда чуть не подрались, но Гарольд вовремя их развел. После этого неприятного инцидента Дэвид почти ни с кем не разговаривал. Отоспавшись после очередной ночной пьянки, он опять собрался ехать за Кэйтли в университет. Гарольд это заметил и хотел уже опять все высказать парню, но сейчас было не до конфликта. Дэвид в последнее время вел себя агрессивно и мог доставить неприятности. Спокойно одевшись во что попало, Дэвид вышел из дома и сел в свой старенький, обшарпанный черный «БМВ». Проверив по смартфону, где сейчас пробки, он выбрал наиболее свободный путь до университета, где уже заканчивались занятия у Кэйтли. Гарольд с помощью своих связей с серьезными людьми помог девушке поступить в университет Сент-Джонс. Правда, это учебное заведение довольно далеко находилось от дома, где жила семья Уэлдов. Сама же Кэйтли не хотела продолжать учиться, потому что стала бояться оставаться одна с незнакомыми людьми. Родители со скандалом заставили ее продолжить учебу, хотя прекрасно понимали, что творится с их дочерью. Дэвид объездными путями добрался до Сент-Джонса только спустя час. Он припарковал автомобиль около главного корпуса, где обычно это и делал, и терпеливо ждал, пока Кэйтли придет. Он только хотел закрыть глаза, чтобы немного отдохнуть – он пил всю ночь, – но тут краем глаза заметил девушку. Кэйтли старалась как можно быстрее выйти из корпуса, но ее остановил какой-то парень, внешне похожий на беспредельщика. Одет он был в порванные синие джинсы и кожаную куртку с цепочкой, протянутой от плеча до груди. Кэйтли уже хотела отойти от него, но парень повернул ее к себе лицом и начал что-то говорить. Чтобы девушка не ушла, он крепко держал ее за руку, хотя было видно, что Кэйтли пыталась сопротивляться и пробовала освободиться от его крепкого захвата. Дэвид наблюдал за этой ситуацией из машины, но ему было все равно, что происходит. Только любопытство заставляло его дальше смотреть в сторону молодых людей. Все же Кэйтли удалось освободиться и чуть ли не бегом добраться до автомобиля. Парень что-то крикнул в ее сторону и пошел своей дорогой. Кэйтли, не обращая на него внимания, быстро села в машину. Дэвид посмотрел на девушку в зеркало заднего вида, и именно в этот момент их взгляды встретились.

– Я смотрю, у тебя появился новый друг? – зевая, с неохотой спросил Дэвид у Кэйтли. – Что он хотел от тебя там, перед корпусом?

– Тебе какая разница? – со злобой в голосе ответила на вопрос вопросом Кэйтли.

– Да мне вообще все равно, что у вас там происходит. Я уже давно пережил этот возраст, когда всякая шняга творится в головах. Просто решил поговорить с тобой.

– Ты опять вчера пил? От тебя жутко несет перегаром!

– Тебе какая разница?! – скривился Дэвид. – У меня вообще-то куча проблем подростковых, – продолжил он злить Кэйтли.

– И сколько тебе лет, подросток?! – еще с большей злобой спросила Кэйтли.

– Двадцать пять, мне двадцать пять лет, – уже нормальным тоном проговорил Дэвид.

– Двадцать пять? Если честно, по тебе не скажешь. Ты старше своих лет выглядишь. Видимо, слишком много нервничал в своей жизни…

– Ха-ха-ха… – истерично засмеялся Дэвид, после чего продолжил: – Девочка, если бы ты знала, чем я занимался в прошлом, у тебя бы самой волосы поседели от моих рассказов. Ладно, это неважно. Поехали домой, я хочу спать, и даже очень.

– Дэвид, я тоже очень устала на самом деле, поехали уже домой. Не хочу видеть это место. Я его ненавижу.

– Это ты про свое новое место учебы?

– Да! Поехали уже! – чуть ли не закричала Кэйтли.

Дэвид не стал ей перечить, только спокойно завел свой старенький «БМВ» и тронулся с места. Обратно он ехал аккуратно, так как был уже не один в автомобиле. К тому же если бы его опять остановили в таком состоянии полицейские, то второй раз уже не отвертелся бы от наказания. Кэйтли включила свои наушники и стала слушать музыку, пока ехала домой, томно смотря в окно и наблюдая, что творится на улице. Тем временем Дэвид искал подходящий магазин, чтобы купить очередную бутылку виски. Когда он нашел неприметный гипермаркет, то остановился на парковке и, ничего не сказав Кэйтли, вышел из машины. Девушка наблюдала, как уходит Дэвид, и уже догадывалась, для чего он пошел за покупками. Ее предположения подтвердились, когда в руках у Дэвида она увидела новенькую бутылку алкоголя и пачку чипсов. Дэвид не спеша дошел до автомобиля, сел в него и кинул Кэйтли пачку чипсов, из-за чего девушка возмутилась таким поступком:

– Я не ем эту гадость! Зачем ты ее мне купил?!

– Не хочешь – как хочешь, проблемный подросток. Как приедем, отдашь мне эти чипсы. Будут в качестве закуски сегодня.

– Вот именно! Как приедем, забери их у меня!

– Да с радостью!

Кэйтли опять вставила в уши наушники и стала слушать музыку, только чтобы не обращать внимания на своего личного телохранителя-хама. В окне мелькали серые улицы, люди, которые шли по своим делам, многочисленные автомобили и автобусы. Кэйтли смотрела на это все и вспоминала свою прежнюю жизнь. Жизнь, в которой были верные друзья, любящий молодой человек, родной дом, в котором она жила беззаботно. С грустью девушка вспоминала, как проводила свободное время в веселой компании, как гуляла, мечтая о будущем. Но теперь не будет того будущего, где она доучивается в колледже и получает диплом, где она с Эндрю играет свадьбу и заводит с ним детей, где с она с Маргарет продолжает дружить и веселиться. Теперь ничего этого нет, и это при самом глубоком желании не исправить. От таких мыслей девушке становилось больно, но Кэйтли не могла перестать думать о своей прежней жизни. В таком далеко не беззаботном ритме продолжалась поездка, в наушниках слышалась печальная музыка. Вскоре Кэйтли и Дэвид доехали до уже ставшего родным дома. Девушка, после того как автомобиль остановился, стремительно пошла к входу, чтобы ее телохранитель опять не заговорил с ней. Дэвид же взял с заднего сиденья пачку чипсов, которые купил, по его мнению, трудному подростку, и пошел в свое скромное жилье, не загнав машину в гараж. Когда он дошел до своей постели, то рухнул на нее камнем. Не спеша Дэвид открыл бутылку, вскрыл пачку чипсов и начал скромно ужинать. Пил виски он прямо из горла бутылки, делая большие глотки. Когда Дэвид выпил полбутылки, то решил немного прибраться в своем жилье. Расставил некоторые вещи на самодельные деревянные полки, рубашки и свитера повесил на вешалку и убрал их в небольшой шкаф. Простенький стол пододвинул к окну без занавесок, рядом поставил раскладной стул. Вытер везде пыль грязной тряпкой, и, когда алкоголь начал брать свое, Дэвид опять повалился на кровать. Гарольд предлагал ему свободную комнату побольше, но Дэвид отказался, потому что хотел быть один, чтобы его никто не беспокоил. От нечего делать он взял бейсбольный мяч в руки и начал кидать его в стену. Ловко ловя его, он кидал его снова и снова, одновременно попивая виски, но неожиданно раздался стук в дверь, потревожив его одиночество. Кто-то захотел навестить парня в его скромном жилище. Он подумал, что это, скорее всего, Анна, как всегда, решила его позвать на ужин, и удивился, когда открыл дверь и увидел на лестнице Кэйтли.

– Ты не против, если я зайду? – тихонько спросила девушка. Дэвид был немного удивлен, но все же разрешил ей пройти.

– Ты пришла поговорить? – спросил парень.

– Да… Мама приготовила ужин, но мне не хочется есть.

– Ты же не любишь, когда я тебе составляю компанию.

– Я не хочу, чтобы мы каждый день ругались. Возможно, нам удастся нормально поговорить хоть сегодня. Тем более что мне опять начнут задавать одни и те же вопросы. Как новый университет? Подружилась ли я с кем-нибудь? Как себя чувствую? Раньше мы так равнодушно никогда не беседовали. Папа всегда пытался вникнуть в мои проблемы и переживания. Но теперь даже он вечно погружен в свои мысли. Много молчит и мало говорит. Маму это очень беспокоит, но сейчас она не пытается выяснить, что с ним такое. Все как-то… Я даже не знаю, как сказать правильно.

– Присаживайся, поговорим, раз тебя это волнует. Можешь мне рассказать обо всем, что тебя беспокоит. Хотя это и так понятно. Но в любом случае я не буду трепаться об этом кому попало. Все останется между нами.

– Знаешь, Дэвид…

– Нет, не знаю, – перебил Дэвид девушку, пытаясь так пошутить и разрядить обстановку, но, судя по недоброму взгляду своей гостьи, у него это не получилось.

Тогда он махнул рукой, дав понять, что Кэйтли может продолжить.

Девушка опять заговорила:

– Я все боюсь, что это может повториться. Опять люди будут убивать друг друга, опять возникнет паника, стрельба со всех сторон, это насилие. Вдруг я заведу себе новых друзей, и их опять не станет? А меня снова спасут? Вдруг я опять влюблюсь, а любимого убьют? Поэтому я не завожу новых знакомств, и на меня все косо смотрят в университете. Как-то я подслушала разговор двух моих одногруппниц. Они пришли к выводу, что я сошла с ума, стала овощем… – В этот момент глаза Кэйтли покраснели и заслезились.

Дэвид подсел поближе к плачущей девушке:

– Кэйтли, в нашей жизни случается дерьмо, и даже слишком часто. Единственное, что мы можем сделать с этим, – это найти способ побороть боль внутри себя и жить дальше. Боль бывает слишком тяжела, чтобы держать ее внутри сердца. Так что лучше делиться ею с окружающими. Мне в этом помогал Морган.

– Кто такой Морган?

– Мой лучший друг… в прошлом, – очень грустно ответил Дэвид.